Особый интерес представляет сравнение результатов развития Кыргызстана и Узбекистана, придерживающихся во многом противоположных экономических курсов. Кыргызстан с самого начала независимого развития достаточно последовательно реализовывал неолиберальную программу, проведя всеобъемлющую приватизацию, ценовую либерализацию и открыв национальную экономику глобальной конкуренции. Узбекистан, напротив, опирался на всеохватное государственное вмешательство в экономическую жизнь, сохраняет административно регулируемые цены и в рамках курса на импортозамещение пытается защищать национальных производителей от конкурирующего импорта.

При столь разных подходах к экономическому росту самые общие его итоги в Кыргызстане и Узбекистане на середину первого десятилетия

XXI века оказались удивительно одинаковы. Во всяком случае, среднедушевой ВВП в обеих странах на протяжении последних десяти лет находится фактически на одном уровне, что особенно справедливо для периода 2002–2005 гг. (см. диаграмму 9).

В то же время одинаковый среднедушевой ВВП в рассматриваемой паре стран достигнут при разной сбалансированности экономики. Для подтверждения этого тезиса обратимся к структуре ВВП по конечному использованию (см. табл. 6 ). Оказывается, что в Кыргызстане чистый экспорт составляет минус 10 % ВВП. Иначе говоря, импорт на десять процентных пунктов валового внутреннего продукта превышает экспорт. В то же время конечное потребление по объему приближается к ВВП, а валовые инвестиции в основной капитал колеблются около отметки 15 %. Очевидно, что подобная экономическая структура не может существовать на протяжении сколько-нибудь длительного отрезка времени. Макроэкономическая коррекция через девальвацию национальной валюты должна подавить импорт, а значит в существенной мере и конечное потребление, и способствовать перетоку растущей прибыли от экспорта в инвестиции в те же экспортные отрасли.Как следует из материалов таблицы 6, в 1998–2001 гг. под давлением международных организаций структура кыргызской экономики эволюционировала именно в этом направлении. С минус 22 % ВВП в 1998 г. чистый экспорт к 2001 г. был снижен до нулевой отметки. Подавление импорта сопровождалось снижением доли конечного потребления в ВВП.

Диаграмма 9. Кыргызстан и Узбекистан: ВВП на душу населения (US$)

Однако с 2002 г. ситуация начала быстро разворачиваться в обратном направлении. Соответственно, в нынешнем своем состоянии экономика Кыргызстана остается остро несбалансированной, и любые новые попытки привести ее в состояние макроэкономического равновесия потребуют глубокой девальвации национальной валюты, что в конечном счете приведет к снижению абсолютного и среднедушевого ВВП.

Таблица 6. Кыргызстан и Узбекистан: структура ВВП по конечному использованию

Экспортно-импортные потоки в узбекской экономике сбалансированы. Более того, начиная с 2004 г. вклад экспорта в формирование ВВП Узбекистана растет опережающими темпами. В результате доля чистого экспорта в валовом внутреннем продукте в 2005–2006 гг. достигла отметки в 10 %. Это значит, что, вопреки господствующим мифологемам, узбекская экономика в значительно большей степени развернута на экспорт, чем кыргызская.

Другое важнейшее различие экономик Кыргызстана и Узбекистана, которое наглядно проявляется в структуре ВВП по использованию, заключается в норме накопления. Если в Кыргызстане в 1998–2004 гг. валовые вложения в основной капитал составляли в среднем 15 %, то в Узбекистане аналогичный показатель в указанный период достигал 25 %. Далеко не все инвестиции в узбекской экономике являются, мягко говоря, эффективными. Тем не менее уровень инвестиций, поддерживаемый в кыргызской экономике, недостаточен даже для сохранения накопленных основных производственных фондов, не говоря уж об их преумножении и модернизации. Следовательно, и с точки зрения особенностей инвестиционного процесса говорить о каких-либо среднесрочных перспективах экономического роста в Кыргызстане не приходится. Страна продолжает «проедать» основной капитал, унаследованный от советского прошлого.При крайне низкой доле государственного сектора в конечном потреблении и накоплении трудно ожидать увеличения капиталовложений в Кыргызстане. По замыслу авторов кыргызских реформ инвестиции должны стимулироваться через банковское кредитование. Однако, несмотря на очень низкий уровень инфляции и поразительную стабильность официального обменного курса сома на протяжении последних пяти лет, уровень процентной ставки по кредитам банков остается для инвестиционных проектов запретительным (см. табл. 7).

Таблица 7.

Кыргызстан: ставки по кредитам коммерческих банков

Закономерно возникает вопрос: за счет каких факторов столь остро несбалансированная кыргызская экономика не только остается на плаву, но и демонстрирует положительные темпы роста? К главным факторам роста экономики современного Кыргызстана относятся следующие. Во-первых, переводы трудовых мигрантов из России и Казахстана. По грубым оценкам, в 2005 г. примерно 450–500 тыс. граждан Кыргызстана, что составляет около одной трети официальной занятости, перевели в страну ресурсы в размере 12 % ВВП (см. табл. 8). Кстати, для Таджикистана переводы трудовых мигрантов играют даже большую роль в поддержании экономической динамики в сравнении с Кыргызстаном.

Таблица 8. Консервативные оценки значимости трудовой миграции (2005 г.)

Во-вторых, важным фактором роста кыргызской экономики, особенно для периода до 2002 г. включительно, является официальная помощь развитию со стороны международных финансово-экономических организаций и двусторонних доноров. Относительно ВВП Кыргызстан получил самый большой объем помощи в Центральной Азии и в СНГ в целом (см. табл. 2)6.

В-третьих, возрастающую роль в поддержании положительной динамики кыргызской экономики играет реэкспорт китайских товаров в Россию и Казахстан7. По мере того как Кыргызстан был снят с помочей внешней помощи – по причине как исчерпания кредитных лимитов у Международного валютного фонда и Мирового банка, так и превышения внешнего долга стандартных потолков безопасности, – реэкспорт товаров из КНР в Россию, Казахстан и Узбекистан становится все более важным фактором роста.

Таким образом, экономический рост в Кыргызстане является не продуктом глубоких структурных и институциональных реформ, проведенных под патронажем Бреттонвудских институтов, но наведен факторами несистематического, в чем-то случайного характера.

В стандартных классификациях Международного валютного фонда, Мирового банка, Европейского банка реконструкции и развития и множестве глобальных рэнкингов Узбекистан традиционно попадает в группу нереформированных или слабо реформированных экономик, в то время как Кыргызстан, как правило, по рыночному реформированию уверенно попадает в группу лидеров постсоветского пространства. Интересно – в каком бы положении оказался Узбекистан, если бы 1990-е гг. он провел реформы по кыргызскому образцу. В материалах, представленных ниже в отдельном боксе, суммированы некоторые принципиальные моменты, характеризующие данный сюрреалистический сценарий. Все расчеты базируются на упрощенной гипотезе о том, что в 2002 г. основные душевые и структурные индикаторы в Узбекистане должны были бы оказаться на уровне аналогичных индикаторов по Кыргызстану.Оказывается, что поддержка узбекской шоковой терапии по кыргызскому образцу обошлась бы внешним донорам в дополнительные US$ 9,6 млрд., что составляет более четверти от фактического объема помощи, полученной всеми странами – членами Содружества Независимых Государств в период 1992–2002 гг., или более половины всей помощи, полученной одиннадцатью членами СНГ, исключая Россию как наиболее крупную постсоветскую экономику.