хитрыми глазками подкрадывались к коляске. Заглядывая вовнутрь, они быстро отбегали

назад. Об увиденном они рассказывали другим. Было понятно: эти дети никогда не

видели такой светлой женщины, да еще в немыслимом наряде, вся открытая. Наталья же

каждый раз приветливо улыбалась им. И когда она спросила на их языке: «А как зовут

эту красивую девочку?» - то та так поразилась, что застыла на месте и не могла

вспомнить своего имени.

Виктор протянул Наталье еду, а воду положил возле ее ног.

- Вот здорово! – обрадовалась она. – Теперь мы можем ехать без остановки несколько

дней.

- Я буду ехать тихо, а ты хорошенько покушай сметаны: в такую жару она быстро

киснет. Дальше будем питаться лишь хлебом.

Коляска снова тронулась, качаясь из стороны в сторону. Дети бежали за ней и громко

кричали чужестранке: «Тетя, тетя, скажите еще что-нибудь». И светлая женщина

высунула голову из коляски и махнула им рукой. Веселая детвора ответила тем же.

Затем Наталья принялась за еду, держа чашку на коленьях. Но даже при легкой тряске

макать кусочки хлеба в сметану было неудобно, и вскоре она капнула на синее платье два

жирных пятна. Наблюдая за ней, Виктор лишь посмеивался.

Время было за полдень, коляска катилась по степи, и полковник уже не гнал лошадей,

как прежде. Ему казалось, они отъехали достаточно далеко от Бухары и теперь не догнать

их.

- Нам бы добраться до Амударьи, а за нею - земли туркмен, - не раз вторил Виктор.

- Это далеко?

- Нам осталось немного. Главное, чтобы наши лошадки выдержали, ведь они сильно

утомились. Мне думается, теперь нас не догонят.

- Неужели мы спасены?! - воскликнула Наталья, и глаза ее ожили, в них мелькнула

искра.

- Будем надеяться. Если предположить, что охрана обнаружила эмира через три-четыре

часа, то конникам не догнать нас. И еще не следует забывать, я пустил их по ложному

следу, сказав Соне, что мы двинемся в сторону Афганистана.

- Какой ты умный! Оказывается, и военные люди тоже могут хитрить.

- Без этого в нашем деле не обойтись. Как себя чувствуешь, милая, еще не пришло

время рожать?

85

- Пока рано, но иногда роды бывают преждевременными, от сильных переживаний. Я

всю дорогу молила господа, чтобы этого не случилось в пути и, кажется, он услышал

меня.

Дальше ехали молча.

И вот, когда Виктор опять обернулся к Наталье, попросив у нее воды, то его взгляд

застыл на дороге. След за ними неслись всадники. «Неужели это эмировские люди? -

мелькнула мысль, и полковнику стало страшно. – Судя по одежде, красным штанам, это

они. Да и кто так может мчаться по степи? Только если в погоне за кем-то».

- Наталья, кажется, нас преследуют.

Женщина приняла его слова за шутку. Улыбнулась в ответ. И все же она высунула

голову из коляски и глянула назад. В ее глазах вселился страх.

- О, боже! Виктор, гони лошадей, - взмолилась она. - Это дворцовая охрана.

- Успокойся, милая, держись крепче, - дал совет полковник и принялся хлестать коней.

Очень скоро коляска уже неслась со всех сил. Такая быстрая езда по ухабистой дороге

длилась около часа. И все же с каждой верстой конники все близились к ним. Наталья

вцепилась обеими руками за железные поручни, дабы ее не бросало во все стороны. От

страха женщина уже не чувствовала боли в животе.

Виктор хлыстал камчой со всех сил, время от времени поглядывая назад. Глаза офицера

сияли в азарте. Он успокаивал любимую, всячески ободряя беременную женщину, крича:

«Не догонят нас! Не догонят!» И в самом деле, была некая уверенность, что беглецы

успеют добраться до реки. Однако, бросая взгляд назад, с каждым разом он убеждался в

обратном. В облаке пыли, фигуры эмирских солдат становились все яснее.

И вскоре они так сблизились с коляской, что Николаев разглядел самого Рабима,

который что-то кричал своим людям. Надо было что-то предпринять, и Николаев заметил

в степи небольшой глиняный кишлак. Тут полковник вслух сказал себе: «Вот спасение!

Итак, меняем тактику побега». И тогда коляска съехала с дороги и устремилась в сторону

местности. И очень скоро беглецы уже мчались по улице этого села, с обеих сторон -

глинобитные дома. Любопытные детвора выбегали на дорогу, разглядывая странную

арбу, каких прежде не видывали. Затем вслед за коляской промчались красиво одетые

солдаты. «Видно, важные люди. Может, сам эмир пожаловал к ним в кишлак», -

усмехнулась одна из женщин в кругу трех соседок. Другие тихо засмеялись: «Эмиры

живут во дворцах, что они здесь потеряли».

Черная коляска неслась по улице, а меж тем Николаев смотрел вперед, словно чего-то

искал. Впереди увидел переулок и свернул туда. Проехав по узкой улочке совсем

немного, Виктор свернул направо и резко остановил лошадей, натянув поводья.

- Что случилось? – спросила бледная Наталья. – Они отстали от нас?

- Не выходи из коляски, я сейчас вернусь, - ответил Виктор, схватив с собой саквояж.

Прямо с коляски он взобрался на глиняный забор, а оттуда - на плоскую крышу углового

дома. Там, он сразу лег на живот, чтоб его не заметили всадники. Затем вынул из сумки

оружие. И как только эмировская охрана приблизилась к этому дому, полковник бросил

на них три гранаты, один за другим. Улочка мгновенно заполнилась грохотом, дымом,

криками солдат и ржанием лошадей, которые стали падать. И лишь затем полковник

встал во весь рост и принялся стрелять в них из револьвера. Уцелевшие всадники,

напуганные взрывами и стрельбой, ускакали назад.

Николаев ловко спрыгнул вниз. Далее бросил саквояж на сиденье коляски и улыбнулся

Наталье. Она не видела всего произошедшего, но по оглушительному грохоту поняла:

86

враг основательно повержен и теперь они спасены. Лицо ее засияло, она верила в

полковника: в его храбрость и смекалку.

Коляска умчалась дальше, и они покинули кишлак. Далее коляска неслись по ровной

степи. Вернуться к дороге было опасно, так как могли наткнуться на оставшихся в живых

солдат. К тому же где-то впереди уже должна быть река Амударья. Успеть бы туда до

вечера, а с наступлением темноты им удастся скрыться. И Виктор стал хлестать лошадей

изо всех сил.

- Наталья, держись крепко, - крикнул он.

- Виктор, по-моему, у меня начались схватки. Я боюсь…

- Терпи, умоляю тебя, осталось немного.

Когда Николаев глянул назад, то опять увидел всадников, правда, теперь их было

гораздо меньше. «Кажется, в кишлаке я уложил пятерых, - подумал про себя полковник.

– И все же охранников немало, однако, если я уложу хотя бы еще парочку, то погоня

закончится».

Всадники вновь стали нагонять и раздались выстрелы. Полковник на ходу, держа

поводя, снова обернулся и увидел, как по коляске целятся из тяжелых маузеров. Впереди

скакал Рабим.

- Наталья, пригнись, ляг на сиденье, - крикнул советник.

Сам же Виктор с яростью хлестал запыхавшихся животных. И опять за спиной

раздались выстрелы. Полковник глянул назад и увидел в брезенте две светлые дырочки,

где минуту назад была голова любимой, пока она не пригнулась к сидению. Стало

страшно.

Эмировская охрана настигала коляску, и один уже показался сбоку. Николаев выстрелил

в него трижды и не попал. При такой тряске целиться было совсем непросто.

- Наталья, подай мне гранаты, - крикнул он и протянул руку назад.

Наталья раскрыла саквояж и положила на его широкую ладонь две гранаты. Полковник

развернулся и бросил их назад. За коляской донеслось лошадиный храп и ржание.

«Значит, их стало меньше», - обрадовался полковник.

И опят выстрелы, и две пули со свистом пролетели над головой советника. Спустя

немного коляску стали обгонять два всадника с обеих сторон. Полковник догадался: они