ординарца приятным похлопыванием по играющей мускулом

правой ляжке. Прямо на выходе из базарного плаца он дружески

поприветствовал фурмановскую секретаршу Люсьену, которая

по случаю воскресного дня сидела на низенькой табуреточке и

торговала калёными семечками. Барышня предусмотрительно

сменила красную косынку на оренбургский бабий платок, который ещё резче подчёркивал нестерпимо яркие Люськины губы, успешно соперничающие с цветом алой зари коммунизма. Покупателей возле заядлой торговки не было ни души, потому что

в прошлый базар она явно перебрала с хитрым донышком мерного стакана, и полная революционного гнева щёлкала масля-нистые семечки, брезгливо плюхая лузгой прямо на мостовую.

– Не пойму, чего этим сволочам не хватает, – шипело вне себя

от злости лучезарное приложение замполита, провожая презри-тельным взглядом каждого проходящего мимо несостоявшегося

покупателя. – Следующий раз обязательно подолью на сково-родку конской мочи, пускай засранцы подавятся. Ещё для этих

придурков я обязана с Фурмановым за коммунизм хлопотать.

– Приветствую тружеников идеологического фронта, – геройски козырнул боевой подруге светящийся радостью Петька и

зачерпнул прямо из ведёрца горсть ещё тёплых семечек. Тут же

взял на зубок одно ядрышко, щёлкнул его и участливо заметил: Я давно уже размышляю, если бы с красными бубушками нау-читься подсолнух выращивать, наверняка бойчее торговля пошла бы. Тебе надо срочно с Ванькой Мичуриным состыковаться, тот только и рыскает по просторам дивизии, сутками напролёт

высматривает, где бы натворить в природе чудес. А ну как получится вырастить семечки в форме пятиконечной звезды, да чтобы величиной с лошадиное копыто. Сколько можно по старинке

мелкими злаками промышлять?

– Ты давай проваливай, нечего умничать, – взъерепенилась

Люська, – сегодня ни единого стакана не продала, и без тебе

волки под сердцем клыками скребут. Фурманов с Чапаем твоим

чешут языком по чём зря, будто бесплатно жратву в коммунизме

190

начнут раздавать, вот и замерла в голодухе дивизия, как в гипно-зе, все ожидают манны небесной. Дмитрий Андреевич, между

прочим, очень не рекомендует Гоголя на ночь читать. Потому

что у писателя галушки сами в рот вереницей запрыгивают, не надо даже трудиться жевать. Будь моя воля, я бы мигом всех

этих придурков накормила. Тачку в зубы и поехали на Колыму

ананасы выращивать. Анке не забудь на ушко шепнуть, пусть ко

мне в гости вечерком забегает, я для неё к свадьбе заграничные

духи по случаю прикупила. Запах такой, что лаской за всю ночь

не насытишься, будешь тянуться к любимой как завороженный.

– Мне и без заморских духов родная невеста мила, – небрежно отреагировал Петька, – однако просьбу передам обязательно.

А теперь, извини, Чапай и минуты не оставляет в резерве, грузит

под самые ноздри. Для меня проще трёх языков в плен привести, нежели с командирскими поручениями по дивизии шастать.

Ординарец по-офицерски прищёлкнул хромовым сапогом и, набирая ход, прямиком направился в сапожную мастерскую. Вы-игранный в картишки пахнущий дорогущей кожей планшет при

внимательном рассмотрении материалом оказался отменным, поэтому подвенечные туфли обещались получиться на славу.

Между прочим, красным директором и непревзойденным ва-ятелем обувных шедевров в центральной сапожной мастерской

нёс почётную вахту, получивший законное должностное повышение, шахтёрский забойщик Алёша Стаханов, а его-то как раз

и полагалось доставить в Разлив по просьбе комдива. Таким образом, всё складывалось одно к одному - и котлеты «что надо», и мухи целёхоньки.

Возглавляемое знаменитым горняком обувное производство

располагалась в подвальном помещении бывшей духовной се-минарии, приспособленной по нынешним революционным временам под дом пионеров. На верхних этажах этой лучезарной

кузни по формированию и закалки юных ленинцев с утра до

ночи упражнялись в медных сигналах молодые горнисты, со-перничая с барабанной дробью, торжественными клятвами и

огневыми речёвками. При таком патриотическом сопровожде-191

нии склонившимся над стальными сапожными лапами мастерам

и подмастерьям работать приходилось с заткнутыми матрасной

ватой ушами и переговариваться, в случае необходимости, на

фортиссимо повышенной громкости.

– Приветствую ударников обувного фронта, – нарисовался

полным ростом в низких сводах подвального помещения, до

тошноты пропахшего резиновым клеем и товарной кожей, лихой ординарец.

Отгороженные от внешнего мира спасительной ватой, ар-тельщики продолжали не отрываясь колдовать над сапожными

лапами. Мало того что никто не ответил на приветствие, никто

даже головы не поднял, не удостоил взглядом вошедшего. Поэтому Петька с некоторым недоумением, однако же довольно

решительно проследовал в отдельную комнатушку красного

директора. При этом выразил в душе солидарность с Люськиным деловым настроением: «Будь моя воля, я бы всю эту артель

загнал куда-нибудь на Колыму ананасы выращивать».

Бывший герой антрацита, застигнутый врасплох без стука

ввалившимся в дверь ординарцем, суетливо принялся сгребать

в консервную банку рассыпанную на закройном столе серебряную мелочь. Несколько мелких монеток предательски прошмы-гнули мимо жестянки и звякнули о каменный пол с предательски

издевательской громкостью.

«Вот принесло скотину, – подумал про себя Алёша Стаханов, – теперь разнесёт по всей дивизии сплетни про мои сбере-жения, чего доброго – до контрразведки слухи дойдут». Тем не

менее шахтёрский забойщик выдавил из себя счастливую физиономию, поприветствовал командирского фаворита и учтиво

поинтересовался:

– С чем пожаловали, дорогой наш Петро Елисеевич?

– Дельце у меня к вам имеется, товарищ Стаханов, – ди-пломатично повёл разговор ординарец. – Туфли для Аннушки

свадебные желаю соорудить. В связи с этим личным подарком

самого командарма скрепя сердце приходится жертвовать. – И

Петька отстегнул от пояса новенький, с глянцевым отливом ан-192

глийской кожи планшет.

Вопреки ожиданиям Петьки, предъявленный им для прямого

ознакомления английский товар не произвел на сведущего в ко-жевенных тонкостях специалиста подобающего эффекта. Дело в

том, что именно эту кожаную штуковину уже трижды приносили в сапожную мастерскую на предмет выкройки модельной обувки. Последним захаживал доктор из центрального госпиталя, по прозвищу Халиф, и тоже душевно рассказывал, что получил

дорогущий планшет в награду от товарища Фрунзе. Вот только

запамятовал, награду получил за микстуру от затяжного поноса

или за удачно подобранную мозольную мазь.

То, что вещица была с биографией, ничуть не смутило генерального закройщика фасонных туфель, напротив, сердечно

порадовало за возможность ломануть неслабую цену. Заказ ав-томатом включал поправку на эксклюзивность происхождения

щегольского товара и очевидную нежелательность широкой

огласки.

– Матерьялец, доложу вам, что надо, – принялся мять в руках скрипучий планшет по самое не хочу любезный Стаханов, –

сразу видно заморских кровей. Я, Петро Елисеевич, планшетик

этот своими руками вечерком на лекала аккуратненько покрою, от любопытных глазёнок подальше. Подарки, они ведь всякие

бывают, а мы люди друг другу совсем не чужие. Где-то я чего-то

не досмотрю, не замечу, где-то вы, так, глядишь, рядышком до

коммунизма благополучно и дошкандыбаем. Пожалуйте мероч-ки от Анкиных ножечек; слово партийца даю, через пару день-ков про планшетик этот никто и не вспомнит. А туфли стачаем

такие, что ещё не одну свадьбу пропляшут, не одну годовщину

революции переживут.

– До чего же приятно иметь дело с понимающим в жизни

толк человеком, – удовлетворённо заметил ординарец и бережно

извлек из кармана штанов сложенную осьмушкой газету, на которой ломаной линией был отмечен Аннушкин след. – Мне бы

хотелось туфельки справить на тонких шнурочках и с маленьким кованым каблучком, чтобы невеста, плясунья моя, искры из

193

мостовой вышибала. За ценой не гонюсь, выполняйте заказ по

самому высокому классу, для свадьбы никаких грошей не при-жму. Надеюсь, и вы не откажете гостем почётным пожаловать к

нам. А визит мой не только с заказом туфель для невесты повязан. Велено мне, сами понимаете, лично комдивом прямо сейчас

же доставить в Разлив самых знаменитых героев труда, для уча-стия в особом мероприятии. А кто же, как не Паша Ангелина и

Алёша Стаханов, круче всех отличились геройским трудом, кто

может с вами по выездке тракторов и по добыче угля состязаться. Одним словом, все прочие хлопоты побоку и немедля высту-паем в поход, нам в конюшне уже снаряжают тачанку из лучших

штабных рысаков.

По счастью, и знаменитая Паша Ангелина несла почётную

вахту здесь же поблизости. Соборную церковь, которая сиротливо торчала во главе опустевшей базарной площади, находчивые

революционеры ловко приспособили под МТС, что на суконном

партийном языке означает (машинно-тракторная станция). А

красным директором которой торжественно назначили и водру-зили прославленную трактористку.

Первым делом, по распоряжению знатного директора, в помещении навели армейский порядок. Бочки с керосином на-катили штабелями в алтаре, прямо под стеной, где живописно

восседает на небесном троне Спас Вседержитель, и прорубали

в стене небольшое оконце, разумеется, прямо напротив дырки в

заборе. Ответственность за сохранность дефицитного топлива

единогласно возложили на партийного активиста и свёкра Паши

Ангелиной, который отличался редкой смекалкой красиво увя-зывать в единую технологическую цепочку керосин, оконце в