— Прочитали это в твоих воспоминаниях, — ответил Сей. — Мы надеялись, что может на месте из твоего мозга еще что-нибудь извлечется, чего мы упустили.

Сергей пожал плечами.

— Я точно помню, что потом переполз вот сюда, к этому листу, где и обосновался, — сказал он, пытаясь ярко вспомнить все свои тогдашние болевые ощущения, размытое восприятие окружающей среды, и свои действия. — Но вот сколько я прополз — мне совершенно не ведомо.

Сей походил по ветке, осматриваясь.

На толстом листе у них над головой неожиданно возник бородач. Тоже в шортах, но в очень широких и ниже колен.

— Физика — одно из моих многочисленных пристрастий, — несколько виновато пояснил он.

Сергей кивнул, а Сей молча пожал ему руку — видно было, что они давно уже знакомы.

— Хорошее здесь место, — вздохнув, произнес Сей. — Посидим?

— Не возражаю, — тут же поддержал бородач.

Сергей в очередной раз кивнул. И тут же возникли четыре кучи мягкого пуха, и на толстой коре — легкая сервировка в виде тарелок с какими-то яствами, ножами, вилками, и в центре — четыре рюмки и графинчик водки.

— В наше время алкоголь — это нечто бессмысленное. Но… Люблю я по-старинке, — пояснил Сей, виновато разводя руками. — Привык как-то.

Он взял графин, стал разливать водку.

Можно было и Малыша озадачить, подумалось Сергею.

— Можно, — кивнул Сей, поднося графин ко второй рюмке. — Но представляешь, что это была бы за жизнь? Ты лежишь веками неподвижно, а Малыш вливает внутрь твоего организма живительные соки. Тоска.

Появилась Веста. Как и все — в шортах — но очень миниатюрных, и в обтягивающей маечке.

— Привет всем, — сказала она, попутно беря протянутую ей только что наполненную четвертую рюмку, присела бочком на кучу пуха, открыто улыбнувшись Сергею.

Мужчины в ответ дружно кивнули. Каук галантно поцеловал ей руку.

Выпили.

— Теперь можешь задавать свои вопросы, — посмотрел Сей на Сергея. — Я думаю, их у тебя много уже накопилось.

Сергей задумался.

— А где твои приборы? — спросил он.

Сей улыбнулся.

— В клетках, в воздухе, — ответил он, неопределенно поводя рукой возле головы. — Попроси Малыша — он тебе покажет.

И Сергей вдруг увидел — область слегка другого цвета — растения, листья, ветки, воздух. И границы этой области медленно увеличивались. А также — с удивлением — и себя. Он тоже приобрел несколько другой цвет тела, как и его одежда.

— В тебе тоже приборы, — разъяснил Сей. — Только уже на случай твоего собственного исчезновения. И в Элоре тоже. Следующий вопрос?

— Почему я перемещаюсь? — тут же спросил Сергей.

— А сам ты что думаешь по этому поводу? — поощряюще улыбнулся Сей.

Сергей пожал плечами.

— Что при аварии что-то случилось с клетками, — просто ответил он.

— Примерно так и мы думаем, — согласно кивнул Сей. — Твои клетки стали восприимчивы к каким-то силовым полям. И могут остро реагировать на какие-то возмущения в их среде.

— Это, в общем-то, понятно, — кивнул в ответ Сергей. — Но с чего и почему это все произошло?

Сей пожал плечами, взял графинчик, разлил водки. Посмотрел на Кауку.

— Собственно, пока это все теория, — промолвил бородач густым басом, меняя свое положение на копне из пуха и невольно поигрывая при этом мышцами. — У вас произошла авария — столкновение с антивеществом. По идее должна произойти аннигиляция. Но этого не случилось. — Каук вежливо кивнул Сею, принимая рюмку водки. Задумчиво посмотрел куда-то вдаль, мимо Сергея и Весты. Встряхнулся.

— И пока у нас по этому поводу только одни предположения — возникшая реакция аннигиляции вступила в контакт с каким-то иным процессом, который собственно и перестроил весь последующий процесс.

Каук поднял рюмку. Чокнулись. «За физику», — произнес Сей. Каук солидно кивнул, зачем-то оттопырив мизинец. Сергей согласно чуть махнул ресницами, поднося рюмку ко рту. Пока все еще совсем непонятно, подумал он, выливая в себя водку. Задержал дыхание. Потом резко выдохнул, и снова — задержал дыхание, выбирая себе закуску — полоски кальмаров. Взял парочку, макнул их в красный соус, закусил.

— Иными словами, — добавил Каук, накладывая салат из неведомых Сергею растений. — Реакция аннигиляции вдруг пошла совсем по иному пути. И вместо полного самоуничтожения вещества, ваше вещество вдруг стало менять свой материальный квант и переместилось в другой мир.

— Не понял. — честно признался Сергей.

Каук согласно кивнул, взяв двумя пальцами небольшого шевелящегося рачка и смачно отправил его в свой огромный рот, жестко сомкнув мощные белые зубы. Захрустел панцирь, что-то пискнуло.

— В общем на данный момент у нас пока только одно объяснение всему происходящему, — произнес он, выплевывая в сторону хитиновую оболочку псевдорачка, вытер губы вдруг возникшей и затем тут же исчезнувшей салфеткой. «Хотя это и совсем не обязательно, — непроизвольно подумал Сергей. — Малыш ведь сам мог убрать жир с губ.»

— Материальный мир имеет квантовую структуру, — продолжил Каук, что-то высматривая на столе, и зачем-то снова поигрывая мускулами. — И каждый квант — это отдельный мир. — Каук вздохнул и взял двумя пальцами маленькую пушистую псевдомедузу. Сергей же все это время с вилки закусывал чьей-то печенкой, а Сей вообще обходился без закуски, словно завзятый алкоголик. «Ну действительно, — почему-то подумал Сергей, — Скомандует — и Малыш уберет алкоголь еще на стадии вливания в рот.»

— Итого, что у нас получается, — голосом лектора продолжил Каук, беря шарик медузы, посмотрел на собеседников, замер. — Я не слишком нудно все это излагаю? — вдруг, смутившись, спросил он.

— Да нет, все нормально, — добродушно ответил Сей. — Одна только просьба — по-энергичнее.

Каук кивнул и неторопливо опустил медузу в свой огромный рот. Причмокнул, закрыв в наслаждении глаза, помедлил с минуту, впитывая соки, и только после этого его мощные челюсти энергично задвигались, да так, что части медузы иногда выпирали в уголках его губ.

— Если короче, то материальный атом делится на кванты. И каждый его квант — это отдельный мир. — Каук прервался, посмотрел на пустые рюмки, на Сея, и тот, кивнув, протянул руку к графину. — То есть этот атом, например, в одном мире является частью солнца, в другом — частью кирпича в стене, а в третьем — кусочком сердца человека.

— То есть атом — незыблем? — спросил Сергей, подавшись вперед — ведь речь шла о строении его собственного тела, и тела Элоры и экипажа Атланта.

— Где-то так, — согласно кивнул Каук, протягивая свою огромную руку и осторожно беря мощными пальцами-бревнами хрупкую рюмку. — А общем, перемещение из одного мира в другой — это всего лишь замена одного кванта атома на другой. — Каук поднял глаза, открыто посмотрел на Сея, перевел взгляд на Сергея, улыбнулся, поднимая рюмку. — Только и всего, — закончил он свою речь.

Снова выпили.

Какое-то время молчали, поглощая закуску. Шевелящихся рачков Сергей брать не стал — не привык он все-таки поедать живое. Взял медузу, после долгих наблюдений решив, что они все-таки — неживые. Медузы оказались сочными, сахарными и таяли во рту.

Он внимательно посмотрел на Сея.

— Ну что ж, — пожал плечами тот, снова берясь за графинчик, который волшебным образом вдруг наполнился до краев. — Все может быть. Если я помог кораблю, то почему бы этого не сделать и еще раз — несколько раньше?

Каук зачем-то снова внимательно посмотрел на Сея, потом — на Сергея.

— Странное это чувство, — задумчиво произнес он. — Сидеть возле одного и того же человека, но в двух экземплярах. Причем одному экземпляру — семь тысяч лет, а второму — всего лишь двадцать шесть.

Сергей недоуменно посмотрел на бородача, а Сей только улыбнулся.

— Теперь ты понимаешь, — сказал он Сергею, — что на самом деле ты никогда дважды не попадал в один и тот же мир.

И на вопросительный взгляд Сергей, пояснил.

— Что переход внутри одного мира, что переход в параллельный мир — сам по себе однозначно невозможен. — Он посмотрел на совсем уже озадаченного Сергея, мысли которого уже сумбурно бегали и никак не могли собраться в какую-то понятную структуру. Протянул руку, беря снова полный до краев графин. — Когда материальные вещества одного мира переносятся в другой мир или в другое время своего мира, на самом деле происходит раздвоение миров в точке проникновения, — сказал Сей, неторопливо разливая водку. А Веста все это время пристально смотрела на Сергея, фактически не мигая, но его мысли были сильно озадачены совсем другими вопросами, чтобы еще и задумываться, хоть и на короткий миг, и над этой ситуацией.