— То есть, — подытожил Сей, беря свою рюмку, — как только у какого-то тела возникла возможность перехода, то на самом деле сначала раздваивается мир его конечной цели — их становится два, и в один из них он и переносится, а другой остается без изменений.

— Другими словами, — холодея, произнес Сергей, почему-то судорожно хватая свою рюмку и почему-то жалея, что она такая маленькая, — когда я переносился сюда, то на самом деле ваш мир раздвоился, и в одном из них я и появился, а в другом ты — Сей — продолжил свою жизнь в полном неведении обо мне?

— Где-то так, — поддакнул Каук, беря свою рюмку.

— И значит я, в принципе, могу попасть и в этот мир и встретить того Сея? — продолжил Сергей и рюмка в его руке мелко тряслась.

— Конечно, — спокойно кивнул Сей. — Только сам понимаешь, тот мир тоже раздвоится, и один Сей увидит тебя и удивится, а другой — не увидит и будет продолжать жить своей жизнью.

Сергей задумался на мгновенье, бледнея все больше и больше.

— Получается, что существует Сей, который так и никогда не увидит меня? — наконец спросил он, в душе подразумевая себя и Элору.

— Получается, — спокойно кивнул Сей, с каким-то отцовским участием глядя на Сергея. — Кстати, наши переносы Малышом к этому не имеют никакого отношения.

Но пораженный Сергей ничего вокруг не замечал, молча «хлопнул» рюмку водки и, повинуясь его мысли, эта порция увеличилась троекратно. В душе погорячело, мысли расслабились и все проблемы вдруг как-то отошли на задний план.

«На самом деле, все ведь хорошо?! — произнес внутренний голос. — Ты — здесь. Элора — рядом. А вскоре тебе предстоит новая встреча с Элорой».

«Это все так, — отвечал разум Сергея. — Но ведь получается, что есть в мире такой Сергей, у которого не будет встречи с Элорой. И тот Сергей — это ведь тоже „я“?! Это я — Сергей Кузнецов — очутюсь в мире без Элоры, и буду там жить всю свою жизнь, пока не умру! Понимаешь, это ведь Я?! И этот „я“ — реально существует, реально живет! И один из них уже сейчас сидит передо мной — Сей. А сколько их еще будет?»

— Такова жизнь, — философски заметил Сей, снова решительно наливая в рюмки, которые вдруг существенно увеличили свой размер. — Я предлагаю выпить за Сергеев Кузнецовых, которые живут сейчас в различных мирах, пытаясь хоть как-то приспособиться к местной жизни. И без всякой возможности вернуться домой.

Он поднял рюмку. Первым чокнулся Каук, посуровев лицом. Сергей тоже протянул свой фужер, и взгляд его был жалок и разбит — ему до боли в сердце было жалко тех себя, которые в данный момент существовали совсем в других мирах.

Снова выпили. Вторая подряд тройная порция алкоголя сильно ударила по мозгам Сергея, но услужливый Малыш быстро прочистил его организм, оставив состояние легкой опьяненности.

«Спасибо», — только и промолвил Сергей, поставив рюмку и ловя странный взгляд молчавшей все это время Весты.

— А что, собственно, толкает мир раздвоиться? — спросил Сергей. — Ведь, наверное, на это дело требуется очень много энергии — раздвоить миры с великим множеством гигантских галактик? Откуда берется эта энергия?

— В принципе как-бы и «да», — задумчиво произнес Каук, снова беря двумя толстыми волосатыми пальцами очередной шарик медузы. — Но на самом деле, раздвоение мира — это словно процесс распада атомного ядра — в одном месте только пнул — и вот он уже хаотично понесся от звезде к звезде по всем солнечным мирам, перекидываясь на галактики.

Каук, широко разинув рот, фактически проглотил медузу и посмотрел на Сергея. И снова в его взгляде промелькнули виноватые нотки.

— Пока что это только теория, — вставил свое слово Сей, пожав плечами. — И таких теорий — великое множество. Но эта пока как бы наиболее полно объясняет происходящие явления.

Сергей сидел подавленный. Мысль о том, что при переносе мир раздваивается и, значит, где-то остаются Сергеи, которые совсем затеряны во времени, его очень сильно расстроила — ведь речь шла именно о нем.

— С этим все ясно, — наконец подавленно произнес он, ни на кого не глядя. — Но пока непонятно одно — с чего это вдруг происходит данный толчок материи?

Сергей поднял глаза. Посмотрел на здоровенного бородача, на худощавого Сея. И Сей посерьезнел.

— Лично мое предположение, — тихо сказал он, — это линейка движений миров относительно друг друга. То есть, — прервался он, — параллельные миры не движутся во временном пространстве с одинаковой скоростью, я имеют какое-то рассогласование. Миры, естественно, изолированы. Но есть какие-то энергетические коллапсы, которые могут создавать некоторые дырки-туннели в этой изоляции. — Сей вздохнул, снова посмотрел на Сергея, протянул было руку к графину, но передумал. — А твой организм каким-то образом получил восприимчивость к этим полям. И вот, когда временной континуум одного мира проходит мимо временного континуума какого-то другого мира, и туннели обоих миров вдруг соприкасаются, клетки твоего организмы остро реагируют на это событие.

Сей замолчал. Снова внимательно-сочувственно посмотрел на Сергея. После чего решительно разлил водки — сам, руками.

— Мир богат и разнообразен, — подытожил он, беря свою рюмку. — И ничего с этим не поделаешь. Мы — пока лишь мелкие песчинки в этом мире, и слова нам пока еще никто не давал.

Сей задумался. Молчал и Каук, насупившись и глядя вниз, в кору дерева. Молчал и Сергей, переваривая все услышанное, и пытаясь найти во всем этом место для самого себя.

— Предлагаю выпить за тех, — наконец произнес Каук, — кто сможет преодолеть это состояние и подчинить под себя материю и время во всем их многообразии, включая квантовость и однонаправленность.

Снова выпили. И Веста по прежнему молчала, не пытаясь вклиниться в этот разговор, и по-прежнему внимательно смотрела на Сергея, и он не понимал, что в этом взгляде — человеческий интерес, научный, просто любопытство — да и на самом деле совершенно не хотел ничего понимать — не до нее ему сейчас было.

Сей вдруг замер.

— Извините, я должен покинуть вас, — сказал он и мгновенно исчез.

Сергей, Веста и Каук остались одни.

— Он всегда так, — зачем-то улыбнулась Сергею Веста.

И бородач тоже улыбнулся, потянувшись за своей рюмкой, и игра мышц пробежала по его телу, отчетливо видимая под тугой футболкой, но на Весту это не произвело никакого эффекта.

— Можно я тоже спрошу? — обратился Сергей к девушке.

— Я с Сергеем Кузнецовым, одним из основателей, уже более полторы тысячи лет, — кивнула она, прочитав его вопрос. — Но мы, конечно же, не все время вместе. И у меня и у него найдутся те, кто тоже с уверенностью скажет что-то подобное.

— А семья, дети? — растерянно спросил Сергей, которому как-то было еще непривычно мыслить такими большими временными категориями.

— И у меня и у него детей — тысяча или больше, — спокойно ответила Веста. — А совместных — пара сотен.

— И у меня тоже наберется пара сотен, — вставил Каук. И на вопросительный взгляд Сергея, добавил. — Я ведь уже говорил, что не всегда бываю мужчиной.

Сергей слегка оторопел, не мигая глядя на бородача.

— А еще у меня с десяток выжывших потомков от гигантской черепахи, выводок икринок в пару тысяч — от морского псевдолангуста планеты Мун, и… — он посмотрел на Сергея и запнулся. — В общем, потомства всякого очень много — и в качестве матери, и в качестве отца.

Сергей не знал, что и подумать. Наконец он отвел глаза от Каука. Конечно, лихорадочно пронеслось в голове, за семь тысяч лет все что угодно может надоесть, в том числе и секс с любимой девушкой. Он вдруг оторопел. Неужели за этот срок мне надоест Элора??? — в ужасе подумал он. — Не может такого быть! Мне и вечности будет мало, не то что этих жалких лет. Но и все же? — похолодел он. — Вдруг это правда? — он посмотрел на Весту, на Каука. — Может, наверное, сначала надо прожить эти годы, чтобы утверждать что-то определенное?

Сергей невольно осунулся — это будет страшно, подумал он, если за миллион лет я вдруг устану от Элоры. Нет, я такого будущего совсем не хочу!