- Что за спешка? – недовольно спросила она. - Вечно ты со своим сыночком носишься…

 - Как ты можешь говорить такое? – возмутилась матушка. - Дай тарелки.

 Пока хозяйки  жарили мясо, Пётр неподвижно сидел и думал:

 - Вот бы на фронте встретить отца. Он уже, наверняка, воюет… Вместе будем бить фашистов. – Мечтал Петька, хлебая окрошку.  

 …383-ю стрелковую « шахтёрскую» дивизию сформировали всего за 35 дней из горняков шахт города Сталино. Среди призванных красноармейцев коммунисты и комсомольцы составляли 10 процентов. Новобранцев хорошо одели, щедро снабдили продовольствием.

 - Отожрёмся от пуза!

 На всех бойцах красовались новенькие шинели и сапоги. Самое главное то, что бойцов хорошо вооружили. В стрелковые полки выдали по 54 станковых пулемёта. Всего в дивизии их насчитывалось 162 штук. Зенитный дивизион получил двенадцать 37-миллиметровых зенитных автоматических пушек. Артиллерия поступала в заводской смазке и упаковке.

 - С таким оружием мы Сталино не сдадим!

 Целый месяц Петя занимался ускоренной воинской подготовкой. Жили они в тех же казармах, где когда-то размещался дивизион НКВД. Командиром роты у них служил капитан Цикало, рябой, со смоляной курчавой шевелюрой. 

 - Главное хлопцы не робеть! – постоянно повторял он.

 Однажды вечером Шелехов был разбужен резким скрипучим голосом. Цикало проводил политбеседу среди солдат. Сперва он думал, что приснился страшный сон, столь отталкивающей была рябая рожа капитана. Новенькая шинель только подчеркивая его уродство. Капитан гнусавил, обернувшись к лежащему на нарах юноше:

 - О це што ты закручинився?

 - Домой хочу!

 - О семье думаешь? Письма нэ получаешь?

 - Не получаю, думаю, - отвечал юноша, глядя тоскливыми глазами на капитана.

 - Ось, от того вона и заводится. От мыслей! - с удовлетворением отметил Цикало.

 - Кто заводится? - спросили молодые солдаты, донельзя заинтересованные.

 - Вошь, ёшкин кот! - Капитан прочёл длинную лекцию о причинах появления вшей и о том, как не надо хандрить и падать духом в трудных обстоятельствах. 

 …Положение на южном фронте сильно осложнилось. 29 сентября немецкие войска двумя ударами по сходящимся направлениям прорвали оборону советских войск, а 7–10 октября окружили и уничтожили северо-западнее  Бердянска часть сил 18-й и 9-й общевойсковых армий Красной Армии.

 - Получен приказ стать в оборону! - В начале октября дивизия выдвинулась на передовую.

 Гитлеровцы развивая наступление устремились к Ростову и Артёмовску. Группа германских армий «Юг»  включала в себя 17, 1, 3- ю  армии, 1-ю танковую армию и 4-й воздушный флот. Войска Оси  превосходила советские войска по живой силе, артиллерии и самолётам в 1,5-2 раза, при равенстве по танкам.

 - Отступать нельзя!  

 14-го октября 383-я стрелковая дивизия впервые вступила в бой с группировкой противника в составе 4-ой немецкой горнострелковой дивизии и итальянской кавалерийской дивизией «Чезаре». В тот день  дивизия полностью уничтожила в огневом мешке полк «Королевских мушкетёров» итальянцев, но была вынуждена пятится к областному центру.

 - Неужели сдадим город?

 Целый день 19-го октября дивизия вела ожесточённые бои на окраине города Сталино, отбивая атаки противника. Поздно вечером командир дивизии Провалов получил по телефону от начальника штаба армии  устный приказ  оставить город.

 - Да о чём они в штабе думают!

 В ответ комдив отказался выполнять его и потребовал письменного распоряжения. Спустя 20 минут с ним по телефону связался командующий 18-ой армии генерал-майор Колпакчи и спросил напрямую:

 - С чем ты не согласен, Провалов?

 - Необходимо дать бой за город!

 - А силы?

 - Пока есть.

 - А потом чем будем затыкать прорыв? Голой задницей!

 - Да и не могу я оставить город без боя! Бойцы не поймут, здесь же их дом и семьи…

 Трубка надолго замолчала, Провалову были слышны далёкие взрывы и тяжёлое дыхание командарма.

 - Держись, сколько сможешь. - Командующий подумал, и неохотно согласившись на его предложение, разрешил оборону.

 После этого разговора 383-я дивизия весь день 20 октября 1941 года продолжала вести уличные бои в Сталино. Солдаты покинули город ночью и только потому, что отошли, подчиняясь приказам, соседние дивизии.

 После неожиданных проводов на воинскую службу единственного сына Антонина затосковала. Петя оставался её последней радостью, мужа она даже не надеялась увидеть вновь.

 - Никто из знакомых из лагерей не вернулся.

 Она жила для того чтобы кормить, поить и обстирывать сыночка. Дочка Сашенька была любимицей пропавшего отца, чаще всего так случается с разнополыми детьми.

 - Сыновей нужно растить словно цветы, – часто говорила Шелехова. - А дочки растут сами, как сорняк…

 Как только Петя ушёл на фронт, неожиданно и остро встала проблема пропитания. Антонина раньше никогда не работала. Григорий, а затем и сын всегда хорошо зарабатывали на шахте.

 - Никаких запасов и сбережений у нас нет….

 Тоня уверенно вела домашнее хозяйство, особо не задумываясь, как жить без мужской помощи. Теперь же, особенно после прихода в город новой власти, она запаниковала.

 - Как же нам жить дальше? – растерянно спрашивала она дочку.

 - Проживём, – легкомысленно отвечала Сашка. - В крайнем случае, я работать пойду.

 На это Антонина согласиться, конечно, не могла. В ту осень школы не работали и они вдвоём в основном возились по хозяйству. Тщательно убрали весь богатый урожай с огорода, растили всевозможную живность.

 - Бог даст, зиму переживём, – думала она, подсчитывая запасы. - А там уж наши вернутся…

 В конце ноябрю в их дом неожиданно нагрянул Николай Симагин. Антонина не виделась с ним с того памятного разговора, когда он признался в доносе на Григория. Поговаривали, что он куда-то делся с началом войны. Вдруг он уверенно вошёл в дверь дома Шелеховых, поздоровался и сказал:

 - Я за тобой Антонина.

 - Никак не угомонишься?

 - Не успокоюсь, пока тебя не получу!

 - С каких делов?

 - Я нынче власть. – Самодовольно проговорил Николай. - Могу устроить, чтобы ты жила как у Христа за пазухой…Захочу покараю, захочу помилую!

 Он демонстративно поправил яркую нарукавную повязку полицая.  Антонина от потрясения медленно присела на табуретку, глядя удивлёнными глазами на погрузневшего Симагина.

 - Это твоё дело Николай. – Выдавила она. - Меня сюда не путай…Не хочу позора.

 - Дура ты! – вспылил незваный гость. - Я тебе последний раз предлагаю жить со мной добровольно…

 - А можешь заставить не по доброй воле?

 - Могу, – злобно улыбнувшись, ответил Симагин. - Я сейчас многое могу…

 Он замолчал, молчала и Антонина. Она только сейчас поняла всё свою беззащитность перед новым порядком. 

 - Что делать? – тревожно думала Тоня. - Как не поддаться нажиму Николай, но и не разозлить его?

 В эту минуту в комнату со двора впорхнула Сашка. Она поздоровалась с гостем и начала тараторить.

 - Мамочка, кур я покормила, листья сгребла! – сообщила скороговоркой Санька. - Можно я к Зинке пойду погуляю?

 - Иди, но недолго.

 Николай спокойно смотрел на разговор дочки с Антониной, но как только та вышла, спросил, в тайне волнуясь:

 - Надумала?

 - Да.

 - Говори!

 - Как же ты Коля собираешься со мной жить? – Она взяла себя в руки и даже улыбнулась. - Про Григория я даже не говорю, но как быть с дочерью?

 - А что с ней?

 - Неужели не понимаешь, – притворно удивилась Тоня. - Как  я смогу при ней с тобой жить?

 - Ерунда.

 - Стыд то у меня остался…

 Симагин обрадовался, что разговор пошёл в нужную сторону и с надеждой предложил:

 - Давай жить у меня!

 - А Санька как же? Одна….

 - Чёрт! – выругался он. - Вечно у тебя то одно, то другое….

 - Не сердись. – Попросила Тоня, понявшая как нужно себя вести с нетерпеливым мужчиной. - Я бы с превеликим удовольствием… Нам есть скоро нечего будет, но сам понимаешь, рядом с дочкой никак!