Еще севернее вдоль пролива протянулась Аззаль, и в одном месте с ее берегов видны белые скалы Альбы. Если бы не Хозяин Пролива, властвующий над разделяющими наши земли водами, существовала бы опасность могущественного альянса между Аззалью и Альбой.

На это я обратила особое внимание, потому что в ту пору Аззалью правил герцог Тревальон, а мое сердце все еще частило при воспоминании о средизимнем поцелуе его сына, принца Бодуэна.

Рядом с Аззалью простирается Намарра, где жила Наамах. В этом краю много рек, поэтому он очень красив и плодороден. Там есть родник, от которого берет начало река, давшая свое имя провинции, и каждый служитель Наамах должен совершить к священному истоку хотя бы одно паломничество.

На востоке, гранича со Скальдией, лежит длинная и узкая полоска земли — провинция Камлах, где поселился воинственный Камаэль и где собрал первые победоносные армии свирепых воинов-ангелийцев, которые с тех пор стойко защищали нашу страну от вторжения неприятеля.

Такова, как учил Делоне, природа моей родины и распределение в ней сил. Постепенно я пришла к пониманию основополагающего разделения и особенностей власти, которая в каждой провинции была своя и в какой-то степени отражала характер местного ангела-основателя.

Кассиэль — единственный из спутников Элуа, который не захотел собственную провинцию, а предпочел повсюду сопровождать своего странствующего господина. В его честь назвали только кассилианцев — монахов, дающих обет соблюдать Заповеди Кассиэля. Это служение столь же тяжкое, как и служение Наамах, но гораздо более суровое и, возможно, поэтому нынче мало распространенное. Только самые древние из провинциальных знатных родов из поколения в поколение блюдут старинную традицию — отсылают младших сыновей в Кассилианское Братство. Как и дети Двора Ночи, эти младшие сыновья становятся послушниками в десять лет, но ведут исполненную лишений суровую аскетическую жизнь: на их долю достается военное дело, целибат и отказ от всех мирских радостей.

— Видишь, Федра, почему Камлах всегда был стратегически очень важен? — Делоне обвел пальцем границу провинции на карте. Я посмотрела в его вопрошающие глаза и вздохнула.

— Да, милорд.

— Хорошо. — Палец снова двинулся и остановился. У наставника были красивые руки с длинными музыкальными пальцами. — Вот, смотри, именно здесь состоялось сражение. — Он указал на плотную гряду гор. — Ты отметила, что вчера говорил торговец рудой? Скальды снова подобрались к ущельям, а ведь до сих пор и близко не подходили с самой Битвы Трех Принцев. — В голосе Делоне слышалась печаль.

— Когда погиб принц Роланд, — припомнила я.— Дофин был одним из трех принцев.

— Да. — Учитель резко отодвинул карту. — А кто были двое других?

— Брат короля, Бенедикт, а еще… — имя никак не шло на ум.

— Перси Ланьясский, граф Сомервилль, кровный родич принца Роланда, — помог мне Алкуин. Он отбросил белые волосы со лба и улыбнулся. — По материнской линии родственник королевы Женевьевы, что по закону о браке сделало его принцем крови, хотя сам он редко себя так титулует.

Я зыркнула на непрошеного помощника:

— Я это знала.

Алкуин пожал плечами и обезоруживающе улыбнулся.

— Успокойся. — В голосе Делоне не слышалось веселья, а его взгляд был мрачным. — Мы дорого заплатили за ту победу, лишившись Роланда де ла Курселя. Он был рожден, чтобы править, и после смерти отца наверняка удержал бы трон своей силой духа и благородством. Против него никто не посмел бы восстать. Мы заплатили за безопасность наших границ нестабильностью в самом Городе, ныне грозящей лишить нас когда-то завоеванного.

Оттолкнувшись от стола, Делоне поднялся и принялся расхаживать по библиотеке. Наконец он остановился и молча уставился в окно на улицу. Мы с Алкуином безмолвно переглянулись. Нам достался добрейший из хозяев — самым страшным наказанием от него был упрек, и всегда действительно заслуженный. Но угадывалась в Делоне некая темнота, проявлявшаяся, правда, очень редко, но мы, следившие за его настроением внимательнее, чем земледельцы за погодой, чувствовали, что будить в наставнике плохое не стоит.

— Вы были там, милорд? — наконец произнесла я.

Он ответил, по-прежнему стоя к нам спиной, и его голос прозвучал безжизненно.

— Будь я в силах спасти принцу жизнь, я бы это сделал. Не следовало нам садиться в седла — вот в чем крылся промах. Но Роланд всегда действовал поспешно, и это был его единственный недостаток как предводителя. В третий раз возглавив атаку, принц слишком оторвался от остального войска, вдруг его конь оступился и упал, а нам не удалось быстро подтянуться к командующему. Заминка была недолгой… но ее оказалось достаточно, чтобы скальды успели его заколоть. — Делоне с тем же печальным лицом повернулся к нам. — Вот от каких мелочей могут зависеть целые империи. Из-за неуклюжей лошади каждый второй из потомков Элуа сейчас жаждет стать принцем-консортом и заполучить трон через брак с дофиной, а принцы крови, вроде Бодуэна де Тревальона, замышляют захватить престол силой по праву родства. Помните об этом, мои дорогие, и, строя планы, скрупулезно продумывайте каждую деталь.

— Думаете, принц Бодуэн хочет завладеть троном? — поразилась я. Спустя три с лишним года обучения я все еще порой не понимала схемы, которые изучал Делоне. Алкуин же удивления не выказал.

— Нет. Не совсем так, — криво улыбнулся учитель. — Но он племянник короля, и, думаю, его мать, которую не зря зовут Львицей Аззали, хочет обеспечить трон своему сыну.

— А-а-а. — Я моргнула и наконец ясно разглядела логику событий — действия пленившего мое воображение Бодуэна и присутствие Делоне на Среднезимнем маскараде наложились и стали мне понятны. — Милорд, а как это связано с варварами-скальдами на восточной границе?

— Кто знает? — пожал плечами Делоне. — Возможно, и никак не связано. Но нельзя точно предвидеть, каким образом происшествие в одном месте повлиет на ход событий в другом, ведь гобелен истории соткан из множества нитей. Необходимо изучить его вдоль и поперек, чтобы верно предсказать, как дальше ляжет узор.

— Неужели скальды вторгнутся к нам? — тихо спросил Алкуин, и в его темных глазах зажегся слабый огонек страха. Делоне добродушно улыбнулся и погладил ученика по голове.

— Нет, — уверенно сказал он. — Они такие же разобщенные, как племена Альбы до Кинхила Ру, а наши военачальники, например, граф Ферро и герцог Маслен д’Эгльмор, бдительно охраняют все горные перевалы. Лорды Камлаха значительно укрепили свои позиции после Битвы Трех Принцев, чтобы подобное никогда не повторилось. Но это направление все равно нужно иметь в виду, мои дорогие, и вы помните, какие слова уместны в таких случаях.

— Лишних знаний не бывает, — произнесла я давно затверженную фразу. Имей Делоне девиз, он звучал бы именно так.

— Вот именно. — Он улыбнулся мне, и сердце мое затрепетало от его одобрения. — Идите же и развлекитесь, вы заслужили отдых, — отпустил нас Делоне.

И мы послушно ушли, хотя расставаться с наставником как всегда не хотелось. Для тех, кто никогда его не знал, могу лишь сказать, что Делоне обладал редким обаянием, воздействовавшим на всех окружающих; добавлю, что иногда это шло на пользу, а иногда во вред — позже я узнала о людях, ненавидевших нашего покровителя. Из тех завистников, которым несносно превосходство других. Что бы ни делал Анафиэль Делоне, он делал это с неизменным изяществом, присущим очень немногим в нашем мире. Недруги обзывали его сводником, а позже нарекли Шпионским Сутенером, но я знала его лучше большинства, и, поверьте, мой наставник никогда не связывался с чем-то низким или неблагородным.

И это было частью его загадки.

* * * * *

— По-настоящему его зовут совсем не так, — сообщил Гиацинт.

— Откуда ты знаешь?

Друг послал мне белозубую улыбку, ясно различимую в сумерках.