— Помню, милорд, — выдохнула я. Но Делоне опустил руки и отошел. Лицо его похолодело и замкнулось.

— Пора, — сказал он сдержанно. — Иди, и пусть благословение Наамах защитит тебя.

И я отправилась на свое первое любовное свидание.

Было уже поздно, когда экипаж выехал со двора. Безупречный Ги в ливрее сидел напротив меня на подушках и молчал, как и я. Дом д’Эссо оказался небольшим, но располагался близко ко Дворцу; как я узнала позже, у лорда имелись покои и в самом Дворце, но он предпочитал предаваться такого рода развлечениям в собственных владениях.

Открывший дверь лакей, похоже, не впечатлился, увидев меня в сопровождении Ги, и выдал себя спесивым фырканьем.

— Вон туда идите, — он указал мне направление, а Ги бросил: — А ты подождешь на половине для слуг.

Ги шагнул вперед, словно холуй ничего не говорил, и изящно, но коротко поклонился мне — я и не знала, что он обучен таким учтивым манерам.

— Сей дом удостоила визитом миледи Федра но Делоне, — объявил мой сопровождающий лишенным интонаций голосом, глядя лакею прямо в глаза. — Лорд д’Эссо ее ожидает.

— Да, конечно. — Смутившись, слуга предложил мне руку. — Миледи…

Ги тут же встрял между нами.

— Сначала возьми ее накидку, — тихо приказал он. Перенял ли Ги властную повадку у Делоне или сказался пережиток воспитания в Кассилианском Братстве, но уверенное обращение остудило слугу д’Эссо не хуже, чем давнишнего лорда в таверне, воспылавшего ко мне похотью.

— Да. Да, сей момент. — Лакей щелкнул пальцами и быстро скомандовал подбежавшей удивленной служанке: — Возьми у миледи ее накидку.

Я расстегнула застежку и высвободила плечи. Драгоценная ткань скользнула в ожидающие руки.

Делоне умел щедро одаривать. Лакей д’Эссо со свистом втянул воздух, ощутив вес моей одежды, и передал ее служанке, которая украдкой погладила воротник из плотного бархата, пока бережно пристраивала накидку на руку. Я высоко держала голову под их любопытными взглядами и смотрела слугам в глаза, позволяя заметить отличительную красную точку. Люди благородного происхождения любят иногда посудачить, но слуги сплетничают постоянно. А первые впечатления самые важные.

— Пожалуйте сюда, миледи, — на сей раз уважительно предложил мне руку лакей. Я грациозно приняла ее, лишь слегка коснувшись кончиками пальцев, и позволила препроводить меня к Хильдерику д’Эссо.

Его сиятельство ждал в трофейной комнате — это я ее так называла, а как именовал это помещение его хозяин, мне узнать не довелось. На двух стенах красовались фрески с изображениями охоты. Третью занимал пылающий камин, над которым громоздились щит с гербом д’Эссо и арсенал оружия.

А у четвертой стены располагалось кое-что другое.

Хильдерик д’Эссо выглядел так же, как на празднике у Сесиль: заплетенные в тугую косу волосы и глаза хищной птицы под тяжелыми веками. На нем был неяркий парчовый дублет и сатиновые брюки, а в левой руке лорд держал бокал с вином.

— Оставь ее, Филипп, — пренебрежительно бросил он.

Слуга поклонился и ушел, затворив за собой дверь.

Я осталась наедине со своим первым покупателем.

Быстрым шагом Хильдерик д’Эссо подошел ко мне и, небрежно взмахнув свободной правой рукой, с силой хлестнул по лицу. Я пошатнулась, почувствовала кровь на губах и вспомнила смертоносную точность, с которой он метал подонки, играя в коттаб. Из бокала в левой руке не пролилось ни капли.

— В моем присутствии становись на колени, шлюха, — как ни в чем не бывало приказал д’Эссо.

Я покорно опустилась на колени, и красные бархатные юбки волнами раскинулись вокруг меня на каменных плитах. Пол был холодным, хотя огонь в камине горел. Я следила за начищенными сапогами, ступавшими близ меня.

— Зачем Анафиэль Делоне послал

ангуиссетту

к такому как я? — спросил д’Эссо, зайдя сзади. Он зарылся рукой в мои собранные под сетку волосы и сильно дернул голову назад, так что я встретилась взглядом с его блестящими полуприкрытыми глазами. Мое горло оказалось открытым и уязвимым.

— Не знаю, милорд, — прошептала я сдавленным от страха голосом.

— Я тебе не верю. — Он с силой прижал мой затылок к своему бедру, схватив рукой за шею. — Скажи-ка мне, Федра но Делоне, чего добивается от меня твой лукавый покровитель. Неужели он думает, что меня так легко заманить в сети, а? — При каждом слове д’Эссо сильнее сжимал пальцы. — Неужели он думает, что я выболтаю свои тайны, прохлаждаясь в постели с наемной шлюхой? — Давление на горло еще усилилось, и перед моими глазами затанцевали черные точки.

— Я… не… знаю… — снова прошептала я, погружаясь в странную истому на границе сознания. С трудом я повернула отяжелевшую голову, чтобы всей щекой чувствовать, как сокращаются мышцы бедра д’Эссо. Дышала я натужно и запаленно.

— Элуа! — д’Эссо замер, выдохнув это слово. Хватка на горле исчезла — он снова взялся за мой затылок. — Так ты и правда такая, да? — В его голосе я расслышала удивление и восхищение. «Значит, он не был уверен», — подумала я и сделала мысленную зарубку, что д’Эссо, выходит, заплатил больше четырех тысяч дукатов просто чтобы утереть нос Делоне. — Тогда покажи себя, маленькая

ангуиссетта

, как ты есть, на коленях. Давай, ублажи меня.

Да, так он сказал, но мог бы и не тратить слов. Я уже развернулась, по-прежнему стоя на коленях, и провела ладонями по гладкой коже его сапог. Я чувствовала, чего хотел этот мужчина, о чем он мечтал больше всего, так же точно, как море чувствует позыв луны к приливам и отливам. Бедра д’Эссо вздрагивали под моими прикосновениями, и, ругнувшись, он отшвырнул бокал. Я услышала отдаленный звон, а кончики моих пальцев уже легли на большой бугор, натянувший ткань брюк. Д’Эссо обеими руками зарылся в мои волосы, пока я расшнуровывала его гульфик.

Искусство ублажения ртом пришло к нам из глубокой древности, и стыдно признаться, но я так и не освоила до конца его тонкости. Впрочем, мой дар заключался совсем в другом. Д’Эссо застонал, когда его член вырвался наружу и уткнулся в мои разомкнутые губы. Жесткие руки стиснули мою голову, вынуждая взять напряженный ствол в рот, глубоко-глубоко. Ах, если бы он только знал! Я с готовностью принимала долгожданный подарок судьбы, лихорадочно работая губами и языком, — наконец-то я применяла на практике познания, полученные за бессчетные часы учебы.

Д’Эссо снова застонал, извергая семя, и оттолкнул меня, одновременно сорвав с волос шелковую сеточку.

Я упала на спину и изломанно простерлась на полу, кудри в беспорядке раскинулись вокруг головы. Хильдерик д’Эссо перешел в наступление.

— Шлюха! — рявкнул он и тыльной стороной ладони ударил меня по губам. Я облизнула рот, пробуя вкус крови вперемешку с семенем. Посмотрела сквозь пелену волос и увидела, что обласканный член снова поднимается. Вздрогнув, лорд овладел собой. — Вставай, — прошипел он сквозь стиснутые зубы. — Раздевайся.

Встав, я завела руки за спину и дрожащими пальцами принялась расстегивать крохотные пуговки, одну за другой. Д’Эссо смотрел на меня из-под набрякших век.

— Сюда, — резко скомандовал он, указывая на груду подушек, накрытых лоскутом белого шелка. — Я намерен обзавестись новым вымпелом, в честь Анафиэля Делоне. — Когда платье из красного бархата упало к ногам, оставив меня обнаженной, д’Эссо толкнул меня к ложу. — Я дорого заплатил за твою невинность, — угрожающе произнес лорд, подходя ко мне. — Молись, чтобы не вскрылось никакого твоего обмана, и награди меня знаком победителя, Федра. На спину.

Он двигался как крадущийся хищник, срывая с себя одежду, затем навис надо мной и забросил мои ноги себе на плечи.

Не знаю, как это было у других женщин. На мою долю не досталось нежной прелюдии, вроде той, что показывали на сеансе в Доме Камелии; но я была готова, как и подобало посвященной перед первым соитием. Одним нескончаемым движением д’Эссо пронзил меня насквозь, и хотя я не удержалась и вскрикнула от боли, перед глазами возник лик Благословенной Наамах, и следом я ахнула от удовольствия. Снова и снова д’Эссо вонзался в меня, и мое тело таяло в его руках, пока волны боли и наслаждения захлестывали меня, словно крылья голубок Наамах в ее храме.