— Выяснили, выяснили. Успокойся. Расскажи, как у тебя дела.

Мы немного поболтали. После я добрела до автомата с водой, выпила стакан, но жажда стала еще сильнее. А мы с Темой похожи не только внешне — на нас еще и центавриане клюют… Хорошенькое дельце выходит. В неземную любовь, которая связала бы центаврианку из хорошего Рода и простого, малость глупенького парня, я не верю. Может, Милу и влюбилась в Тему, но как только влюбленность завянет, вылетит братец под ее пинок. Надо подумать, как отговорить его от заключения брачного союза. А еще надо подумать, как разобраться с Ли.

Я поспешила в библиотеку, чтобы узнать, про какую «шумиху с Родом Вилейг» говорили старшекурсники. ГСМП-кабинка была занята, и мне пришлось читать с экрана.

Про Род Вилейг в прессе не было ни единого плохого слова. Ну, разумеется! У центавриан не принято выносить сор из избы, и, если даже были какие-то проблемы, о них знают только избранные. К тому же из библиотеки академии задавать такие запросы опасно, и для получения большей информации нужно иметь особый доступ. Я быстро просмотрела заметки о самых выдающихся представителях Рода, об основных владениях Вилейгов, но ничего, что могло быть сойти за «шумиху», не нашла.

Ладно, пойдем по другому пути.

Я задала поисковый запрос об особенностях психологии старших рас. Прочитала общеизвестные факты про то, что некогда грозные лирианцы стали белыми и пушистыми, и сосредоточенными на изучении собственного «я». Хладнокровные центавриане стали с уважением относиться к другим формам жизни, а не только к похожим. Тишь да гладь, благодать…

Хорошо в военной академии информацию подают — старшие показываются, как идеальные представители людей и не обладают недостатками, а Центаврианская Федерации — это лучшее, что есть во вселенной, ее надежда и спасение. Фыркнув, я закрыла виртуальные окна.

Когда мы с Кешей ходили учиться левитации в Дом Жизни, наставники рассказывали, что агрессия и желание брать, что понравится, до сих пор живут в старших расах. Лапонька-лирианец может в одно мгновение превратиться в машину для убийств. Не зря даже спящие опасаются сражаться с ними один на один. Что же касается центавриан, то под маской их невозмутимости тоже кроются две страсти: «присвоить» и «убить».

И, кажется, одну из них я разбудила в Малейве.

Несколько дней пролетели, как один миг. Лекции и семинары чередовались с коллективными играми на занятиях по физической подготовке и профилактическими уборочными работами. По вечерам я продолжала усиленно подтягивать центаврианский и изучать вирт-записи чемпионских игр. Ниджер сказал, что их с Туллом Солд тренирует сам, а для меня он еще не подобрал программу тренировок. Это меня и спасало несколько дней. Но не могло мне везти вечно…

В день, когда курсантам разрешалось отдохнуть, что в переводе с центаврианского значило — убираться, собираться в комнатах досуга для «хобби» и смотреть патриотические ролики, на моем браслете появилось указание явиться после завтрака к главному корпусу разведчиков.

Солд, Тулл и Экри уже ждали меня. Я быстро взглянула на орионца и поприветствовала его, как полагается, но Солд даже не съязвил, как обычно. Мужчина повел нас в учебный корпус силовиков. Там все было не так, как у нас: роботехники меньше, коридоры шире, отделка не фиолетовая, а ярко-красная, коридоры заполнены не занудливыми центаврианами, а веганцами и апранцами. С щемящим чувством я смотрела и на землян, таких родных, и жалела, что Звезды закинули меня к «фиолетовым».

Солд ввел нас в одну из комнат досуга. Внутри нас уже ожидали двое — парень и девушка.

— Блага, курсанты, — сказал Солд, и они ответили, как полагается. — Вы определены в одну команду на чемпионских играх. Представьтесь по порядку.

— Ридис, — первым сказал курсант. Галстук на нем был темно-золотого цвета, а это означало принадлежность к факультету управления и связи. Удивительно милый парень, я даже загляделась: глаза янтарно-карие, круглые и большие, обрамленные густыми ресницами, пушистые волосы переливаются оттенками золотого, рыжего и каштанового. Апранцу быть столь миловидным — это приговор. И как только такого лапочку занесло в Военную академию к центаврианам?

— Круек, — пробасила курсантка с красным галстуком общевойскового факультета. Тоже апранка. Только глаза у нее оказались намного светлее, чем у Ридиса, и еще круглее. Да и фигура ого-го: плечи, как у мужчины, мощные руки, коренастое телосложение, черты лица крупные и резкие. По канонам круглоглазой расы она красотка со своей коренастостью и светлостью.

И все-таки знакомое у нее лицо… Не она ли оттаскала меня за волосы и побила у клуба? Кажется, она.

Звезды, за что вы так со мной?

Тулл пихнул меня в бок, и я поняла, что забыла представиться. Апранка меня, кажется, не узнала, да и смотрела она только на Солда. Лейтенант возвестил, что мы теперь одна команда и должны показать класс. Позже в комнату вошел куратор «красных», и они с Солдом вышли, оставив нас знакомиться и договариваться о тренировках.

Первой заговорила Круек. И заговорила со мной…

Я была готова звать на помощь, когда она ухватила меня за руку и потащила за собой от парней подальше. Совершив сей маневр, Круек нависла надо мной, как скала, и прорычала:

— У тебя есть мужчина?

Понятия не имею, почему, но я утвердительно кивнула.

— Кто?

— Землянин!

Грозное выражение лица апранки сменилось мечтательным и даже немного смущенным. Круек поправила свой галстук и застенчиво произнесла:

— Хорошо. Куратор у вас орионец?

— Да.

— Как его звать?

— Солд, — ответила я. — Понравился?

— Да-а-а!

Круек судорожно вздохнула, и я заметила, что ее грудь быстро вздымается. А еще я заметила, что мое сердце кольнула ревность. Круек Солд вряд ли бы назвал «синюшной», а уж ее мускулы привели бы его в восторг!

— Тебе он тоже нравится? — нахмурилась апранка.

— У меня есть мужчина. Землянин, — повторила я.

— Хорошо, — Круек ткнула меня в грудь, чуть не сбив с ног. — А я тебя помню. Ты терлась с нашими у клуба на Бар-Ракке. И я тебя того… чуть потрясла. Я ж думала, ты сама к нему, а оказалось, что он на тебя сам. Извиняй.

— Извиняю.

— У-р-р-род! — гаркнула Круек, и я скакнула назад — не хотелось снова ходить с синяком.

— А Солд свободный?

Я поразмыслила и решила обернуть интерес Круек к Солду в свою пользу. Вдвоем нам будет легче узнать, какие женщины нравятся орионцу, женат ли он, или нет, чем занимается в свободное время… А потом видно будет, которая из нас ему понравится.

— Не знаю. Но могу выяснить… — улыбнулась я. — Только ты мне тоже поможешь.

Лицо апранки вытянулось в недоумении.

— Помочь?

— Да, Круек. Я помогаю тебе завоевывать Солда, а ты помогаешь мне. Показываешь силовые приемы, учишь защищаться, и всякое такое. Взаимовыгодное сотрудничество. Согласна?

— Сама справлюсь, — высокомерно бросила она. И ведь имела на то основания: для своей расы она была красавица, а в Военной академии стала чемпионкой.

— Ладно.

— Ладно!

«Посмотрим, как ты понравишься Солду», — подумала я раздраженно.

Я вернулась к парням. У них общение не заладилось по той простой причине, что и Экри и Тулл считали себя лучше миловидного Ридиса. А уж общаться со здоровенной Круек им тем более не хотелось… Так и стояли они, поджав губы и строя из себя аристократов, коим пришлось снизойти до общения с апранской швалью. Бедняга Ридис говорил о том, что нам всем нужно собраться и выяснить, у кого какие сильные стороны, но парни, считающие, что у них все стороны сильные, только пренебрежительно хмыкали.

— Блага, — я улыбнулась Ридису и протянула ему свою ладошку. — Меня зовут Нина Ветрова.

Апранец тоже улыбнулся в ответ и пожал мою руку.

— Блага, Нина. Меня зовут Динри Ридис.

— Я так хотела поступить на факультет управления и связи!

— Правда? — поморщился Экри. — Ты хотела быть связисткой?