- Я стану планетарным селекционером с помощью медицины! – Он заговорил с новым приливом воодушевления. – Санитаром Человечества! Вот! Мой долг помочь ему освободиться от скверны и подняться на более высокую космическую ступень.

- Че-го-о? Ты это серьезно?! – Не удержавшись, она прыснула со смеху. – Гроэр, милый, что за ахинею ты несешь? Ты видимо здорово переутомился. Еще бы. Твой первый день на воле, которому нет конца. Да и наркоз наверное сыграл свою роль. Ложись-ка ты лучше спать. Я и сама уже едва держусь на ногах.

Он ее не услышал.

- Под скверной я подразумеваю низшие расы. Земля... она ведь живая. Как Вселенная. Как все вокруг.А люди, как тля, душат ее, вытягивают из нее соки. Если ее не освободить, она зодохнется. Абсолютный Разум направит нас... – Его голос зазвучал напыщенно и торжественно. – Мне странно, что ты не понимаешь этого. Ведь ты тоже арийка! Избранная. Помочь мне – твой священный долг.

- И какой же помощи ты ждешь от меня?

- Мы завершим незавершенное. Идея биологической мутации расы должна быть реализована на деле.

"Биологическая мутация расы!" Так вот откуда повеяло затхлым душком! Клара встревожилась всерьез:

- Гро, дорогой, ты хоть отдаешь себе отчет в том, что говоришь?

Но его уже нельзя было остановить. Шлюзы прорвались. Забытые обрывки бредовых идей выплескивались из него, как рвота, затопляя все вокруг:

- Человечество топчется на пороге новой Космической эры. Нужно помочь ему приблизить заветный рубеж. Овладев... Врилем – этой грандиозной, всепроникающей энергией Космоса, мы возвысимся не только над собой, над своей физической сущностью, но и обретем власть над миром вещей и эмоций. Мы станем бого-людьми! Такими же, как древние Учителя сверхцивилизации острова Фуле... – Он запнулся, прислушиваясь к неведомому суфлеру, и скороговоркой докончил: – Мы у Шарнира Времени, Клара! Наша миссия предопределена свыше.

- Кем именно? – елейным голосом поинтересовалась она.

- Всемогущим Братством Мудрейших! – не задумываясь отчеканил он.

- Очень занимательно. – Клара долго качала головой – согласно и задумчиво.

- Для окончательной победы над силами Огня нам нужно склонить на свою сторону, как ты думаешь, что?

- Понятия не имею.

- Космический Лед!

- А это еще что за зверь?

- Кла-ра... – Укоризненный тон Гроэра уличал ее в непростительном невежестве. – Огонь и Лед – движущие силы Вселенной. Только путем грандиозных жертвоприношений, заручившись поддержкой Вечного Льда, мы сможем ускорить приход новой цивилизации.

Кларе стало по-настоящему страшно. О чем он тут разглагольствует, этот полудикий юнец? Шарнир Времени. Космический Лед. Братство Мудрейших. Жертвоприношения. Все это однажды уже было. Гроэр, как дрессированный попугай, бессвязно выкрикивал идеи и символы ортодоксальной Тайной доктрины Блаватской, питавшей патологически уродливую философию нацизма – эту чудовищную профанацию древних мистерий Востока.

Но, Боже праведный, внутренне стенала Клара, каким образом вся эта космогония просочилась в сознание Гроэра?! Что может знать он о магическом "Черном ордене", о тайных обществах "Вриль" или "Фуле", о фантасмагорических учениях Ганса Горбигнера, Дитриха Экардта, Карла Гаусгоффера, изрыгнувших на историческую арену одержимого истерика Адольфа Гитлера, принесшего в жертву их бредовым идеям 50 миллионов человеческих жизней. О-о, она догадывалась, сквозь какую щель дует этот леденящий душу ветер!

Что, если Гроэр – существо, лишенное индивидуальности, а она теперь в этом не сомневалась, неспособный оценивать и контролировать неподвластные ему, спонтанно возникающие мысли, получит вдруг, подобно нацистскому "Барабанщику", возможность действовать? Что, если он, используя опыт, накопленный Максом Отто и Эрихом Гроссе, и вправду займется осуществлением пресловутой гитлеровской идеи биологической селекции человечества? Клара содрогнулась.

Словно прочитав ее мысли, Гроэр сказал:

- Макс Отто был посвящен в Тайные учения. Он честно выполнял свой долг – долг борца за чистоту расы.

- И был за то жестоко наказан. – Клара сделала попытку вмешаться в ход его мыслей.

- Наказан? – Гроэр снисходительно усмехнулся. – Что ты знаешь о смерти, женщина, "рожденная для любви"! Лишить человека физического тела значит не наказать, а освободить его. Жизнь – иллюзия. Подлинная реальность Там, в Космосе! – Он вознес глаза к потолку. Там и только там знают, кто на верном пути, а кто заблуждается. Макс Отто не мог быть преступником. С помощью таких как он осуществлялись великие жертвоприношения, угодные Учителям высшей цивилизации Плеяд, носителям "разума извне".

Клара была озадачена, ошеломлена, сбита с толку. Она знала, что Гроссе задумал и вырастил своего клона для вполне определенных целей, а следовательно, по всем законам логики, не мог посвящать его в свои идеи и верования. И тем не менее Гроэр, сидя перед Кларой в непринужденной гроссовской позе, с легкостью жонглирует словами, символами, понятиями, которые ну никак не могут быть его собственными.

- Скажи-ка мне, Гро, ты сам до всего этого додумался? – заставив свой голос звучать почти ласково, поинтересовалась Клара.

- "Додуматься" никто ни до чего не может, – нравоучительно изрек Гроэр. – Есть только два состояния духа: человек либо знает, либо пребывает в неведении. Я – тот кто знает.

- Но ведь знание откуда-нибудь добывают, – стояла на своем Клара. – Из книг, например. От своих учителей, наставников, духовников.

- Подлинное знание нисходит на человека, как озарение.

- Ну и как давно снизошло на тебя это озарение?

- Как давно?.. – Казалось, вопрос застал его врасплох. Он задумался. – Да только что! В тот самый момент, когда я высказал его вслух. Но у меня такое ощущение, будто оно со мной уже тысячу лет.

Он умолк. Потускнел, как тускнеют, покрываясь снаружи коркой, угли выгоревшего костра. Клара поняла – поток информации, неведомо как прорвавшийся в его сознание, иссяк. Перед ней сидел прежний Гроэр. Клара чувствовала, что нервы ее сдают. Ей необходимо побыть одной. Столько всего нужно осмыслить, пересмотреть, взвесить.

- Ночь на исходе, Гро. Тебе надо поспать. Нам надо поспать.

- Я не хочу спать! – запротестовал он, встрепенувшись. Схватил вдруг обеими руками ее голову, повернул к себе, жадно вгляделся: – Какие у тебя глаза, Клара! Они бездонные, как океан, и черные, как небо в осеннюю ночь. Глаза моих грез.

Клара попыталась улыбнуться, но вместо улыбки по щеке скользнула слеза... первая слеза за всю ее взрослую жизнь. Она была соленая, как морская вода. Не зря Гроэр вспомнил про океан. А ночь в глазах оттого, что на душе ее темным-темно.

- Я хочу тебя, Клара! Как давно я тебя хочу!

Он сгреб ее – всю сразу, в один комок, как если бы у нее не было костей. Она не успела даже пикнуть, он зажал ей рот поцелуем, умудряясь одновременно срывать одежду с себя и с нее. Его властное сильное, пышущее жаром тело жадно прильнуло к ней. Это совсем не то, к чему она привыкла с Гроссе – к близости на скорую руку со стареющим мужчиной, в промежутках между неотложными делами. Гроэр – шквал, хаос и натиск, не отдающий себе отчета, что и как творит. Им руководят одни инстинкты и животный голод первого обладания. Гроэр это сила и молодость!

Его руки – требовательные, нетерпеливые, бесстыдные – сразу везде. Как будто у него их не две, а шесть, как у Шивы. А может это попросту руки всех троих – Гроэра, Эриха и Макса? Так которому из них она отдает на растерзание свое тело?

О, как страстно она мечтала об этом мгновении с того самого дня, как впервые увидела Гроэра обнаженным в бассейне. И вот оно свершилось. Он сжимает ее в своих объятиях. И никто не может им помешать. Никто не может отнять его у нее. Так почему же она не испытывает ни радости, ни наслаждения? Не потому ли, что в этот миг особенно остро осознает, что дорогу к ней – через Эриха и Гроэра – проложил тот, неведомый, и в то же время знакомый до мелочей Макс Отто – человек, продляющий себя в своих клонах.