Я ложусь в постель, накрываюсь одеялом и… Не тут-то было!

— Слушай меня сюда, поганка, — говорит Сяомэй прямо в лицо.

Он решительно материализовался, но при этом завис в воздухе надо мной, лицом к лицу и локтями уперся в подушку, чтобы я голову не смогла отвернуть. Хорошо хоть сверху не лег и горло не сдавил для пущей доходчивости.

— Ну? Чего ты хочешь, старый извращенец? — спрашиваю.

— Цыц ты. Еще разбудишь своих грязных мужиков. Мысленно отвечай. Знаешь такое? Это мозгом делают, тем самым, с которым у тебя, коза, проблемы всегда были. Усекла?

«Хорошо, — отвечаю я мысленно, то бишь мозгом, которого у меня как бы и нет. — Я внимательно тебя слушаю. Говори и дай мне поспать».

— Во-первых, зачем ты сняла мои амулеты, дубина? Кто тебе разрешал?

Блин! Я их действительно сняла вместе со старой одеждой. Да, согласна, это прокол.

«Извини, так получилось. Случайно».

Сяомэй гневно цыкает зубом и прожигает мне переносицу взглядом, способным пробурить бетонную стену.

— Какая же ты безмозглая… Ладно, поехали дальше. Значит, во-вторых и в-главных, твоя задача достойно похоронить дядю. Соблюсти все традиции от и до. И тут же… Запомни, дырявая голова, не на следующее утро, не через пару деньков, а сразу же, немедленно провести ритуал избрания главы клана.

«А иначе что случится?»

— Пусть тебя это не колышет. Я сказал — делай и не рассуждай.

«Ишь, раскомандовался. Мы не в армии, Сяомэй, — огрызаюсь я. — Объясни нормально, отчего такая спешка и что такого ужасного мне грозит. Братва не поймет, если я начну торопиться».

— Тьфу на тебя, паршивка! Сто раз тебе говорил, что духовные сущности не могут напрямую вмешиваться в жизнь людей. Я не могу раскрыть тебе карты. Это запрещено. Точка.

«А Чэнь смог!» — напоминаю я обиженно.

— Твой Чэнь заплатил за это удачным перерождением, между прочим. Очень уж хотел сыновей защитить. И то, если бы не я…

«Так-так, продолжай…»

— Я, к твоему сведению, согласился подпустить его к тебе только в обмен на обещание предупредить об грозящей опасности. Чтобы ты, срань мелкая, ушки на макушке держала, вот зачем. А не затем, чтобы разбрасывалась моими драгоценными амулетами.

«Торгаш паршивый!»

— У тебя научился. Так ты всё поняла? Хоронишь дядю, становишься Мастером Горы и дальше живешь преспокойно.

Я ничего мысленно не спрашиваю, но меня терзают сомнения, причем такие смутные, что по спине мурашки бегут. Не люблю я страшные мистические тайны, а это как раз она самая и есть.

— Хорошо, — сдается Сяомэй. — Даю прозрачный намек: Мастер Горы не просто красивое прозвище лидера клана, придуманное для понта бандитского, это еще и весомый титул в мистическом плане. Сила, если угодно. Или броня. Для тебя — и то, и другое.

На идеальном лице у ками появляется мечтательное выражение: шелковые ресницы трепещут, в глубине черных глаз таится алмазный блеск, маленькие губы тронула легкая, как лепесток жасмина, улыбка. Сяомэй, определенно, задумал феерическую гнусь.

— Втяни свои убогие мыслишки обратно в жопу, засранка, — напевно, словно мантру, молвит ками, не размыкая век. — Дай мне хотя бы помечтать о могуществе и власти, которых с тобой, такой конченой идиоткой, мне не видать, как своих ушей.

— Да мечтай сколько влезет, только слезь с меня! — взрываюсь я.

В спальню тут же врывается Мелкий с пистолетом. Естественно, никто он, кроме меня, безмятежно лежащей под одеялом, не видит.

— Извини, приснилось что-то, — успокаивающе бормочу я и переворачиваюсь на бок, а заодно даю пинка развалившему рядом Сяомэю. Жаль, через одеяло не попала туда, куда очень хотела бы попасть. Ну и ладно, в следующий раз попаду обязательно.

— Вот сучка, — почти ласково ворчит напоследок ками и нахально растворяется в лунном свете, оставляя после себя розоватый дымок. А в спальне еще долго пахнет жасмином и немного лотосом.

Я честно пытаюсь собрать мысли в кучку, но ничего путного из этого конечно же не выходит. Завтра, я подумаю об этом завтра… Точнее уже сегодня, но хотя бы через пять-шесть часов… да…

Нет, вы не поверите! Это снова происходит. Снова меня будит звонок в дверь. И на этот раз, я абсолютно точно знаю, кто за ней стоит. Я еще с кровати не слезла, а уже обо всём догадалась. Вот такой у нас прогресс в отношениях с детективом Дайити!

— Прячься, — шепотом приказываю я ошалевшему спросонок Макино-младшему. — Быстрее, это — полиция.

Кохей произвел на меня впечатление человека умного, должен понимать, как будут выглядеть наши посиделки в глазах легавых.

— Мелкий, придумай что-нибудь, быстрее.

В дверь уже стучат кулаком.

— Откройте, это полиция!

Открываю, одновременно с душераздирающим зевком. И снова здравствуйте, господин Дайити. И что ж это вы так сверкаете очами грозно? Еще и толкаетесь, чтобы ворваться в чужую квартиру, словно волк в овчарню. Эй! Куда побежал? А разуться и тапочки надеть?

Бреду следом, старательно изображая сонную барышню, жестоко поднятую в самый глухой час ночи из теплой кроватки злым-презлым полицейским — зеваю, потягиваюсь, чешу поочередно то макушку, то живот. Красавчик говорит, сонная я — чистый ангел, так и хочется на ручки взять и обратно в колыбельку уложить. Сонного ангела никто не станет обижать. Особенно два мужика в гостиной, готовых вцепиться друг другу в глотку.

Мелкий по пояс голый (хотя какой он голый, когда он весь покрыт татуировками) в дверях спальни стоит и весь его вид говорит детективу Дайити, что буквально пять минут назад он лежал на во-о-от той широкой кровати с кое-кем в желтой мягкой пижамке. Вот засранец! Что обо мне теперь подумает Хиро? Хотя о чем это я?

— Ты здесь что делаешь? — спрашивает офицер Дайити строго.

— Работаю телохранителем, — чеканит в ответ Мин Джун. — Храню тело… типа… А тебя что сюда привело посреди ночи?

Тщательно охраняемое тело тем временем задумчиво щелкает пультом от телевизора. На что бы такое переключить, чтобы создать звуковой фон, если вдруг начнется драка? Нет, порнуху нельзя. Коп весь на взводе, может окончательно потерять над собой контроль. Пусть будет мульт про драконов.

— Где Макино-младший? — вопрошает детектив.

— Кто-кто? — бормочу я в промежутке между двумя протяжными зевками.

— Хватит, Ямада. Достаточно балагана, — вдруг совершенно спокойно говорит Дайити. — Не нужно делать из меня идиота. Мы не в прошлом веке. В ресторане была видеокамера, на соседнем со стоянкой магазине аж целых две, и в этом здании их по меньшей мере с десяток, чтобы я мог задавать такие вопросы, точно зная ответ. Где Макино Кохей?

Мы с Мелким не успеваем перекинуться изумленными взглядами, как дверь в гардеробную распахивается и оттуда выходит весь из себя элегантный и невозмутимый наследник «Драконов». Даже в галстуке.

— Доброй ночи, детектив Дайити. Согласен, это была идиотская идея — прятаться, — говорит он.

И два единокровных брата, сыновья одного отца, очень вежливо друг другу кланяются в знак приветствия. Блин, а ведь они похожи. Чем-то неуловимым, но даже если не знать о тайне любвеобильного Ян Чэня, то все равно можно заподозрить их родстве.

— Не против, если я пойду руки помою? — спрашивает Кохей. — Я сейчас вернусь и поговорим.

— Антисептик — на полочке в аптечке! — кричу я ему вслед. — Антибактериальные салфетки там же! И защитные маски в тумбочке!

Хватит прикидываться милой девицей в пикантной ситуации, пора брать эту ситуацию под жесткий контроль.

— Мелкий, оденься. Возьми какую-нибудь мою футболку. А вы, офицер, тапочки наденьте и присаживайтесь. У меня шея болит смотреть на вас снизу вверх. Сделала бы вам кофе, но не умею пользоваться кофеваркой. Слишком она навороченная для меня.

Дайити провожает Мин Джуна настороженным взглядом, но уже не таким колючим и… ревнивым. Ревнивым? Ха! Это еще что за новости? Очарование мяконькой желтой пижамки? Но мне приятно, да, мне приятно, что такой симпатичный мужик строит мне глазки.