— Я разберусь с кофемашиной, — уверяет полицейский. — А зачем Макино антисептик? Он ранен?

— Нет, у него бзик на чистоте. Невроз, — осторожно делюсь я. — Очень тяжелый случай. Он — молодец, держится, работает над собой.

Моя задача какая? Моя задача не дать братьям сцепиться, а сочувствие и сопереживание чужой беде это самый первый шаг к взаимопониманию.

— А! Никогда не подумал бы.

Да у нашего легавого… ну, пусть будет, друга прям разрыв шаблона приключился. Вообще-то да, я тоже слышала, что Макино-младший суров и крут. Значит, Кохей так хорошо научился шифроваться, что его болезнь, на фоне остальных качеств, отходит на задний план. Уважаю таких людей.

Кохей возвращается такой весь невозмутимый, словно за бутылкой дорогого вина сходил.

— У тебя отличная уборщица, мисс Ямада. Дашь контакты?

И прибором своим хитроумным помахивает. Вот ведь! Протестировал, значит, качество обслуживания.

— Ни за что, — ворчу я. — Слишком высокие у тебя стандарты. Загонишь мою тетеньку в гроб.

— А придется. Это же из-за тебя убили моего телохранителя, Ямада Рин. Ты мне задолжала.

— Да ладно! Может, это по твою шкуру пришли? Чтобы ты с одного выстрела завалил супернаемника Томоэ? Ха.

— Я очень хорошо стреляю, чтобы ты знала.

— Отсюда поподробнее, пожалуйста, — вмешивается детектив, отрываясь от укрощения кофемашины. — Мин Джун, может, сделаешь нам по чашечке…

Нет, Мелкий в слуги к легавому не нанимался, он тому даже в стакан воды из крана не нальёт. В моей спортивной майке он смотрится по-домашнему, но это еще ничего не значит.

— Томоэ нанял какого-то крутого убийцу, чтобы отправить меня к праотцам, — чистосердечно признаюсь я. — Чем-то я ему насолила крепко.

— Зря смеешься, — крайне серьезно говорит Кохей. — Я проверял, ни единой существенной транзакции ни по одному из наших счетов.

— За наличные? — любопытствует Дайити.

— Никто, кто знаком с привычками Томоэ, не пойдет на сделку без предоплаты. Да и не станет серьезный спец светиться перед заказчиком. Я сам немного удивлен.

Тут Кохей прав сто раз. Умные наемники стараются оставаться анонимами как можно дольше. Человека, чьего лица никто никогда не видел, сложно поймать и бандитам, и полицейским.

— Кстати, офицер Дайити, вы же просмотрели все записи видеокамер, и теперь знаете куда больше нашего, — продолжает «дракон». — Мы что, мы отбились и сбежали, так и не узнав, кто же нас обстрелял. Делитесь информацией, если хотите что-то получить взамен.

Мне этот сын Ян Чэня нравится с каждой минутой все больше и больше. Умный он. Тоже в удался маменьку, в «дракониху»?

— Зачем вы встречались в «Аромате сливы»?

— Поболтать о вечном, — улыбается безмятежно Кохей. — У нас, как выяснилось, много общего с мисс Ямадой. Верно я говорю?

Угу. Например, психиатр. Я-то молчу, но Хиро (вот я уже его и по имени называю, дожили!) оказывается куда как сообразителен.

— Вас тоже хочет убить Томоэ?

— Пока только вытолкнуть из страны — подальше и надолго.

— Уже нет, — вздыхает Дайити. — Этот стрелок совершенно точно работал на Томоэ.

Не зря Чэнь хвалил сына. Детектив брюки в офисе совсем не зря просиживал и рыл в нужном направлении. Впрочем, у него работа такая: ловить нас — коварных гангстеров.

— Значит, брат решил ускорить события. Интересно почему?

— Потому что дядя Кента умер, — отвечаем мы с Мелким практически хором. — Вот почему.

— Кстати, а как конкретно его убили? — спрашиваю. — Если не секрет.

— Волшебные таблетки подменили, сердце и не выдержало.

Рано или поздно этим и должны были закончиться секс-подвиги старого кобелины. Годы уже не те, чтобы практиковать экстремальные развлечения.

— А что сутенер той девки?

— Сломал подъязычную кость. Случайно.

Сарказм офицера Дайити, если вместо сахара в кофе добавлять, заставит одно место слипнуться, это точно.

— Ах, какое нелепое самоубийство.

— Значит, трупов уже с десяток наберется, — замечает Кохей. — А будет еще больше. Если Томоэ избавится от Рин, то начнется война всех со всеми. Брат захочет подгрести «Трилистник» под себя, и наверх сразу полезут мелкие кланы. Будут реки крови, детектив. И я не хочу, чтобы Томоэ сгубил наш клан.

Нет, я им просто восхищаюсь. Вот кто должен стать во главе «Драконов»! Умный, расчетливый, заботящийся об интересах клана, об его истинных интересах. И характер — кремень! Руку положил на столешницу, словно совсем-совсем микробов не боится. Чего ему стоит вести себя как обыкновенный человек, наверное, только я знаю.

Эх, зря я ласкала взглядом Макино-младшего.

Хиро допивает свой кофе, смотрит в окно, и глаза его туманятся от нахлынувших, неведомых мне чувств.

— Вот, спрашивается, — задумчиво интересуется он у своего отражения в окне. — Почему я сижу и беспечно болтаю с бандитами, которым самое место в тюрьме?

— О'кей, офицер Дайити, — говорю я и протягиваю ему руки. — Наденьте на меня наручники и отвезите поскорее в тюрьму. Там людям хотя бы ночью поспать дают, насколько я знаю.

Утро. Сбывается мой самый страшный кошмар — мы едем в дядюшкин дом. Не то, чтобы я прямо жаждала закидать это место гранатами, а потом выжечь напалмом, но с тех пор, как я отсюда съехала, жить мне стало и легче, и проще. Легче, потому что не хотелось по сто раз на дню двинуть дядю Кенту чем-нибудь тяжелым по башке, а проще, потому что в моем собственном доме были только мои правила.

Теперь я возвращаюсь, чтобы спасти свою жизнь, туда, откуда когда-то сбежала без оглядки. Дом семьи Ямада, при желании (а оно есть), легко превращается в настоящую крепость, которую не так-то просто захватить. В прошлом такие попытки случались и не раз. Те же «Драконы» тридцать лет назад потеряли две дюжины бойцов только при первом штурме. Поглядим, что они предпримут сейчас.

Я везу с собой пару костюмов, гигиенические принадлежности и мини-кедр вместе с ками. Боязно мне без Сяомэя. С ним как-то спокойнее будет.

Едем, к слову, в полицейской машине в компании детектива Дайити. Макино-младший рассудил здраво и от предложения укрыться в штаб-квартире «Трилистников» отказался.

— У меня, между прочим, в клане есть и сторонники, и давние должники, — говорит он преспокойно. — И сейчас самое время призвать их под свои знамена, выражаясь образно.

— Кохей, — спрашиваю я с подозрением. — Ты в каком колледже учился?

— Ха! Я закончил Национальный Университет. С отличием.

— Поди, на юридическом… — бурчит себе под нос Мелкий.

— Угадал.

Тоже мне загадка природы. Юристы, особенно адвокаты, те еще разбойники, только режут без ножа.

Моим братцам, что собираются под крышей дядюшкиного дома, хватит и полицейского эскорта для моря впечатлений. А вот наследника «драконов» рядом они мне могут и не простить. Оно мне надо?

«Выше голову, сопля, — шепчет мне ками из кедра. — Наглость — второе счастье!»

Это — да, у Сяомэя с наглостью всё путём.

Ворота открыты настежь и вдоль дорожки стоят кланники, чтобы приветствовать наследницу, то бишь меня. Все поголовно в черных костюмах, с траурными белыми лентами на плече, все выбриты и трезвы, просто любо-дорого посмотреть. Но прежде, чем распрощаться с Дайити (а он обещал, что будет поблизости и с нашего печального мероприятия глаз не спустит), я спрашиваю, когда я смогу забрать тело дяди. Тот говорит, что сегодня после полудня.

— Тогда я пришлю людей, чтобы его сразу доставили в похоронное бюро, — говорю я.

Пошлю, пожалуй, человек десять, чтобы заодно и покойного постерегли. На всякий случай.

Мин Джун мне дверцу открывает, скоро ему это будет по статусу не положено. Я намерена его сделать 438-ым[4] — командиром личной охраны. Вокруг одни лишь склоненные головы братьев. Даже как-то страшновато.

Похожу к дому с горшком в руках и вижу Боко. Он стоит возле ноги дядюшкиного мажордома — господина Чи (стоит, а не лежит на боку!) и… вы не поверите, он машет хвостом. И «говорит» почти игриво: