Сбегав до источника и освежившись, объявил сборы, обед, и сразу после — выступление.

В итоге, выступили чуть позже полудня. Ещё с утра было тепло и ясно, а к моменту выхода так и совсем распогодилось, если не считать привычного уже ветра. По голубому небу бежали белоснежные кучерявые облачка, время от времени закрывая собой жаркое солнце. В кустарниках и в далёком лесу на разные голоса перекликались птички. Сплошная благодать, и совсем как в том мире, откуда я родом, в любом месте подальше от цивилизации. Только вот тёмные мускулистые туши гаргулий, кажущиеся инородными на зелёной траве, гротескные фигуры гарцующих туда — сюда кентавров, восседающие на скалах грифоны, да заросшие бородами мужики в стёганых доспехах, шлемах и со щитами, напоминают, что я уже не на Земле.

Вдруг резко захотелось выйти из игры хотя бы на чуть — чуть. Подойти к окну, посмотреть на город, и вернуться назад. Но — нельзя. Усилием воли загоняю непрошенное желание глубже, и стараясь забить тоску по дому насущными делами.

Уже на ходу, частично отдавая команды через карту, а частично — устно, я организую перегруппировку нашего маленького войска. Ратмир и так уже выстроил всех в колонну, выделив несколько отрядов кентавров для разведки. Я послал их вперёд, в стороны и назад, наказав в случае опасности скакать к основным силам, а также сразу сообщать, если заметят что‑то интересное. Заодно разрешил им охотиться, если это не будет мешать основной задаче. Грифонов определил для воздушной разведки, запретив садиться на землю отдыхать одновременно. Всё‑таки, очень удобно, когда можно поговорить с подчинёнными, подробно описать им алгоритм действий — в тех старинных стратегиях, в которые я играл, это было невозможно.

Сам пристроился во главе колонны, рядом с Ратмиром. Лезть на лошадь не хотелось, хотя у нас и появились лишние, сейчас используемые просто для транспортировки грузов; шёл пешком. Никто по этому поводу не смеялся и не возражал, что это не по статусу — и правильно, пусть бы попробовали, я тут главный, что хочу, то и делаю. И вообще, может, я только на драконе летать обучен!

Путь до шахты занял чуть меньше трёх часов. Я ни на секунду не закрывал карты, старался постоянно следить за грифонами и кентаврами; делая маленькие перестроения основных сил, набивал руку. Разведчикам удалось чуть — чуть поохотиться, я пытался контролировать этот процесс, но всякий раз всё происходило слишком быстро. Один раз скомандовал Епифании атаковать зазевавшуюся на опушке лань, попытавшись понять, как же будут действовать воздушные юниты и какие способы ПВО против них возможны. Но несчастное копытное было задрано рухнувшей с неба смертью практически мгновенно, и я так и не разобрался, что будет, если с первого удара грифону не получится убить своего противника. Ладно, по крайней мере, первый удар моей авиации — страшен.

У самой шахты выслал вперёд уже пеших, ибо кентавры больно приметные, а воздушная разведка оказалось недостаточно надёжной и эффективной из‑за густых крон деревьев. Зияющее в скале отверстие на первый взгляд было пустым и безжизненным. Но как‑то не верилось в такое, что рудник, хоть и из самых простых, не охраняется, это на высокой‑то сложности. Не получив достаточно информации, сунулся вперёд сам. И не пожалел об этом — когда дополз до края опушки, где притаились наши лазутчики, ясно различил запах мертвечины. И сильно задумался, что срочно нужны заклинания для общения с подчинёнными на расстоянии — одного только сигнала о нападении явно недостаточно…

На всякий пожарный дав грифонам хорошенько отдохнуть, я подтянул основные силы к поляне и, выстроив их в боевой порядок, запустил вперёд Буша, с наложенной Каменной Кожей. У него была задача просто заглянуть в отверстие, крикнуть туда погромче какое‑нибудь непотребство, и отбежать назад, с целью выманить оттуда затаившихся супостатов. И гаргуша справился с этим на ура: подбежав к руднику, он взревел так, что едва не вызвал обвал, и отскочил назад. А из тёмного зёва на нас тут же попёрло мёртвое воинство, будто только и ждавшее этого момента: полуразложившиеся зомбяки, скелеты, мумии с растрепавшимися и болтающимися тряпками, вооружённые и безоружные, в доспехах и без… И они всё перли и пёрли наружу, десятков шесть — семь, не меньше.

Я начал лихорадочно колдовать Шипы на наступающих; Каменная Кожа на гаргулий, выстроившихся в первой линии, уже была наложена. Мужики в наиболее полных доспехах и со щитами выстроились с фланга, кентавры и сыновья Ратмира изготовились к атаке в резерве, грифоны кружили сверху, а все, у кого были луки, осыпали мертвяков стрелами; правда, на первый взгял, совершенно безрезультатно. Подумал, что в бою будет очень не хватать индикаторов здоровья, чтобы знать, кто совсем плох, а кто ещё держится, и что надо срочно узнавать, есть ли такое технологическое заклинание…

Радовало только то, что враги двигались не очень быстро, и урон от наших стрелков всё‑таки несли. Причём, против ожиданий, одно удачное попадание снесло голову скелету — я‑то думал, что их достать таким образом вообще невозможно.

Когда до мёртвого воинства оставалось уже совсем немного, скомандовал атаку. Гаргульи, медленно, но верно набрав бег, всей своей массой врезались в нестройные ряды противника, подмяв под себя шедших первыми и принявшись крушить всё вокруг своими могучими лапами. Их природная неуклюжесть не особо мешала сейчас, ведь и противник был не из самых ловких. Чуть отстав, мужики дружно навалились стеной щитов, разрывая и разрубая полуразложившуюся плоть топорами и бродэксами, опрокидывая и прокалывая их копьями…

Но первоначальный успех и преимущество строя против неорганизованной толпы быстро сошли на нет, спасовав перед количеством противника. Мертвяки начали потихоньку подтягиваться, обтекать и окружать наш строй, и я отдал команду атаковать всеми резервами. Кентавры и сыновья Ратмира дружной лавиной налетели с фланга, одновременно грифоны ударили с неба, а я скастовал на последние крохи маны Каменный Шип и, выхватив меч, побежал догонять остальных, не переставая следить за картой.

Но вступать в бой всё же не стал — мы явно одерживали победу, и гораздо удобнее было следить за развитием событий со стороны. Грифоны, как выяснилось, просто приземлились и начали клевать и рвать врагов в пешем порядке. Кентавры быстро выдохлись, хотя сначала нанесли немалое опустошение своим первым дружным ударом. Гаргульям было хоть бы что, об них как об камни разбивался прибой из мёртвой плоти. Мужики, хоть и не так активно уже, как в начале, но вполне себе уверенно, изрубали и разносили всё и вся на кусочки.

Меня порадовало сообщение о четвёртом уровне и о росте Ментальной выносливости на единичку, очень кстати, а также предложенный выбор между Лидерством и Дипломатией, от которого пока отмахнулся. А через ещё всего какую‑то минуту рубки, всё уже было кончено.

В итоге, у нас оказалось три кентавра и два мужика убитых, да куча раненых к тому же. В процессе боя я истощился весь, маны на отлечивание раненых не оставалось. Подойдя к шахте и захватив её посредством прикладывания перстня, благодаря чему над ней появился флаг моего цвета с гербом и стал доступен интерфейс управления, скомандовал отступление, залечивать раны. О продолжении похода на данный момент не могло быть и речи.

Быстро собрали небогатые трофеи (ржавое да порубленное оружие и металлические части доспехов годились разве что в переплавку), пристроили раненых на самодельных носилках, и выступили в обратный путь. Я хотел было отправить грифонов дальше разведывать окрестности, но они оба были ранены, и часто садились перевести дух. Отпускать их в таком состоянии, далеко и без прикрытия, было слишком рискованно — в момент отдыха птичек могли атаковать на земле, да и летающие твари должны где‑то тоже водиться. Поэтому, пришлось отбирать троих наименее пострадавших и утомлённых кентавров, в надежде, что они смогут убежать в случае опасности. Да и, чего греха таить, я не особо‑то их и ценил, и относился к возможностям потерь среди этой своеобразной «кавалерии» куда спокойней, чем среди тех же мужиков — всё‑таки, кентавры воспринимались как нечто чужеродное, в отличие от последних.