— Но неужели нельзя изменить это? — глаза его продолжают слезиться, но своего седой добился — он меня заинтересовал. Хотя я до сих пор не уверена, что всё это правда. — Вы единственная, кто может помочь. Единственная, кто способен понять всю боль этого гнилого мира и выплеснуть её в одном благородном порыве.

— Вы преувеличиваете. Есть и другие Салоны.

— Но судьба привела меня к вам, — он хватает меня за руку. Хватка мягкая, не настойчивая, так что револьвер пусть ещё пока полежит. — Не к другому специалисту, а к вам!

— Так что вы хотите, чтобы я сделала с девочкой?

Мужчина поворачивается к своей спутнице. Та делает ещё шаг вперёд, слегка улыбается и наклоняет свою милую головку.

— Я ношу в себе записанные программные коды большинства цифровых процессов, протекающих в куполе вокруг Солнца, — сказала она слишком механично. Хорошо, что на улице её не засекли. — Воспользовавшись сейчас удалённым доступом, мы можем воздействовать на систему.

— И взорвать купол! — довольно хохочет мужчина.

— Взорвать — маловероятно, — говорит девочка укоризненно. — Но остановить его работу, запустить процесс постепенного разрушения… Это возможно.

— Вроде как послать в систему вирус? — киваю.

— Не совсем. Опытный хакер может использовать эти данные для того, чтобы прервать и нарушить функционирование купола. Обслуживается эта система старыми роботами, которые в большинстве своём уже несовершенны. Они не могут мыслить самостоятельно, но могут быть перепрограммированы на замедленную подрывную работу — таким образом, живущие на солнечной планете люди даже не узнают о разрушении купола. По крайней мере, пока не начнётся глобальная утечка энергии и их планета не будет предоставлена сама себе.

Они оба безумцы. Даже если всё это правда, то какой резон мне вмешиваться в это? Я не супергероиня, я не умею спасать людей. Всё, что я делала за последние годы — это губила их рассудок, пропуская через вирт, ну и возилась с беглыми андроидами. Я никогда не претендовала на спасение мира, но…

— Я видела Солнце, — добавила девочка. — И решила, что оно слишком прекрасно, чтобы им могли любоваться не все…

Солнце. Какое оно?

Белое? Жёлтое? Большое или маленькое?

А Луна? В книгах пишут, она ещё красивее…

И если это правда, то почему какие-то твари возомнили себя недобогами и решили, что общее Солнце должно принадлежать им одним?

Перед моим мысленным взором пронеслись сотни написанных в блог заметок. В самых мрачных и тягучих выражениях выражала я свою боль, свои страхи, свою ненависть к опостылевшему тёмному миру, где всё искусственное — я всегда это смутно подозревала — а теперь ещё и получила такое внезапное откровение… Душа моя ранена была с рождения. А седой мужчина разбередил рану, засыпал в неё жгучей соли — и как же я его теперь презирала за это… И одновременно была благодарна.

Что ж. Этот город пахнет плесенью и загадками. И если уж на то пошло, то почему бы не взяться за эту загадку?

А состоит она в том, как наиболее безопасно для себя совершить задуманное.

Мужчина и девочка смотрят на меня с надеждой. Они знают — лассо уже затянуто, я захвачена их бредовой идеей. Но сперва я в любом случае собираюсь засунуть девочку в вирт, просканировать данные и убедиться хотя бы в том, что она не солгала.

* * *

Она не солгала.

* * *

Спустя несколько дней я и Дафния — так звали девочку — подходим к зданию борделя с чёрного хода. Я не держу её за руку, не говорю с ней, вообще делаю вид, что её не существует. Так надо. Окружающие будут думать, что она — обычная попрошайка, приставшая к занятому детективу, а драное облачение Дафнии только больше уверит их в этом.

Я хорошо постаралась, чтобы скрыть большую часть её механических примочек. Применила пару приёмов из области интеграции, убрала этот механический выговор, научила кое-каким эмоциям, загрузила даже чихание, кашель, сморкание. Сделала всё, чтобы драгоценная девочка ничем не выдала себя.

Может, я даже немного перестаралась… Никогда не имела дел с детьми. Так что признаюсь — увлеклась.

Карман оттопыривал увесистый жёсткий диск с загруженным на него Хрипуном. Система обслуживания сопротивлялась, пока я переносила её данные на носитель — оказалось, что в Хрипуне куда больше энергии, чем он выказывал. Я носила его с собой, когда нервничала — его натужное кряхтение магическим образом успокаивало в сложные минуты.

Ноги увязают в грязи. Чёртов дождь никак не закончится — за его пеленой неоновые витрины борделя выглядят почти устрашающе. Девчонка жмётся ко мне сбоку — но нет, я должна ускорить шаг, чтобы не выглядело подозрительно.

Конечно, она напугана. Только вчера мы ещё раз встречались с седым мужчиной, который её ко мне тогда привёл, а уже сегодня утром из газет узнали, что его застрелили на углу между Сороковой и Двенадцатой. Нападавшего так и не нашли, да я подозреваю, что и не искали. Но это значит, что кто-то в курсе осведомлённости седого о куполе вокруг Солнца. А значит, этот кто-то будет искать Дафнию.

Я стучусь в задние двери. Долго ждать не приходится — мощный детина ростом под два двадцать рывком отпирает и смотрит на меня пристально, словно вспоминая что-то.

— Десять Улиц, — наконец выдавливает он и ухмыляется. — Аманда заждалась тебя.

— Иди ты, — бурчу, втайне радуясь, что он упомянул Аманду. Значит, она ещё здесь, значит, всё может осуществиться. — Где она? Проведи меня к ней.

— А зачем? — жмёт плечами детина. — Она там же, где и всегда. Третий этаж, вторая комната слева.

Мы поднимаемся. Дафния теперь шагает ближе, да и я расслаблена — в борделе безопасно. В этом городе только шлюх никто не убивает — они слишком ценный ресурс, и к тому же невозобновляемый. Я нахожу нужную комнату и дёргаю ручку двери, но нет — заперто. До меня доносятся глухие стоны Аманды, и кожу пробирает ревностная дрожь. Что ж, мы подождём немного.

Когда из номера вываливается поддатый типчик с переброшенным через плечо галстуком, я отвешиваю ему злорадного пинка. Пусть знает. К счастью, он слишком быстро летит с лестницы и не успевает заметить, кто его ударил. Пока он считает ступеньки, мы с Дафнией вваливаемся внутрь.

Аманда не удивлена. Она лежит, абсолютно раздетая, на смятой кровати и курит длинную тонкую сигарету. В воздухе ощущается суховатый запах «панацеи». Интересно, это Аманда употребляет или её клиент?

— Здравствуй, — она кивает, не сводя глаз с меня. Дафния её вообще не волнует — андроидов Аманда умеет распознавать ещё лучше, чем я. — По какому делу? Визит оплачен?

— Брось. У меня годовой абонемент и карт-бланш на разврат.

Аманда смеётся, вскакивает и заключает меня в тёплые объятия. Шлюха шлюхой, но почему-то такая искренняя, такая великолепная… Кстати, благодаря её связям я не раз избегала стычек со шпиками и агентами. Она спала со многими известными политиками и бизнесменами, причём многие из них были у неё на крепком постельном крючке.

— Как скоро ты поедешь в резиденцию мэра? — спрашиваю я ровным, серьёзным тоном, без единого оттенка заигрывания. Аманда жмурится.

— Не знаю. Мэр попросит меня через неделю, может, позже. А что?

— Мне нужно, чтобы ты протащила меня с собой.

Кошусь на Дафнию. Девочка с любопытством переводит взгляд с Аманды на меня — ждёт, пока Аманда начнёт отказывать, а я — умолять. Увы, мы ей такого удовольствия не доставим. Ни я, ни она уже не молоды, и все подобные шутки остались позади. Она знает — если прошу, значит, причина веская.

— Если выгорит, сделаем одно большое доброе дело, — улыбаюсь я безмятежно, хотя на душе весьма тоскливо. Не знаю уж, почему.

— Без проблем. Приоденем вас обеих, выдадим за новых девочек. Мэр любит пробовать что-то необычное.

— О, поверь… Необычного мы ему предоставим с лихвой.

Тревога мелькает в глазах Аманды.

— Ты ведь не убьёшь его? Он — наша крыша.

— Может, и убью. Как получится.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: