Странно, пока не пришло письмо, Виктория даже не знала, что у нее в Оклахоме есть дядя. Оказалось, что он вроде черной овцы в семье. С тех пор как ее отец умер двадцать шесть лет назад, никто ни словом не упомянул его старшего брата. И вот дядя умер и оставил ей в наследство половину Глори-тауна. Естественно, Бак не хочет смириться с этим. Он считает, что город после смерти старого партнера целиком принадлежит ему. Собеседование по поводу нового шоу в салуне назначено на шесть, и нужно определить, какого рода зрелище ей хотелось бы поставить. Хорошо, пусть Бак нанял Купера тренировать парней, но уж представление в салуне она в состоянии подготовить сама. Стук в дверь прервал ее мысли. Виктория приготовилась увидеть Бака с извиняющейся улыбочкой на губах. Усмехнувшись про себя, она распахнула дверь. На пороге стоял Уэс Купер.

Она почувствовала это. Сдерживаемый огонь и силу. Рвущуюся наружу энергию и жажду жизни. Как бы она к нему ни относилась, не оценить его качеств Виктория не могла.

Купер не снял шляпу, только прикоснулся к полям. Очень вежливо. Может быть, он научит хорошим манерам и остальных.

— Я выслушал доводы Бака и сейчас хочу послушать ваши. Мне неприятно сознавать, что я перехожу вам дорогу, приняв его предложение. — Уэс чувствовал ее легкую неприязнь.

Виктория неопределенно пожала плечами. Собственно, у нее не было веских оснований быть настроенной против Купера, она ведь даже ничего толком про него не знала. Но ее беспокоила одна мысль. Если он такой отличный парень, такой умный и на все руки мастер, по словам Бака, то почему согласился терять тут с ними время? И почему это она должна сейчас терять свое время на разговоры с ним?

— Вам незачем оправдываться, — сказала Виктория, собираясь закрыть дверь, но Купер не дал ей этого сделать, подставив ногу и посмотрев так, что она оставила свое намерение.

— Я не оправдываюсь. Но только дурак не заметил бы враждебности на вашем хорошеньком личике. Почему бы нам не пообедать сегодня вместе? Я думаю, нужно поговорить. Вы все-таки партнер Бака.

Глядя на ее насупленное лицо, Уэс не узнавал ту живую, стремительную маленькую актрису, которую видел всего несколько часов назад.

По спине Виктории словно пробежал электрический ток. Она чувствовала что-то в этом внешне спокойном парне, чего следовало опасаться.

— Сегодня вечером у меня собеседования, но все равно спасибо. Не беспокойтесь, мистер Купер. У нас у всех есть работа, и мы ее сделаем.

Он продолжал стоять и молча улыбаться. За этой улыбкой явно что-то скрывалось. Может быть, высокомерие? Тайна?

Виктория нервничала. Прежде всего, она не могла представить, что из всех свободных номеров Бак выделит Куперу именно тот, что рядом с ней, и ей придется делить с ним ванную.

Так они и стояли — он спокойный до холодности, она нервная и горячая.

— Надеюсь, вам понравилась ваша комната. — Виктория не знала, что еще сказать.

— Да, — ответил Уэс. — Думаю, живя в гостинице, я вникну в работу и пойму, что надо делать. Бак сказал, что здесь найдется все, что мне может понадобиться.

В его голосе прозвучало почти приглашение. Не обращая внимания на подшучивание, Виктория произнесла:

— Знаете, мистер Купер, я считаю, Бак сделал отличный выбор, наняв вас, чтобы тренировать наших людей. А немного рассержена я потому, что собиралась сама подобрать кандидатуру. Но прошу вас, не обращайте внимания на мое настроение. Я почти уверена, что вы прекрасно справитесь с этой работой. Однако, боюсь, вам придется столкнуться с определенным сопротивлением со стороны некоторых актеров. Все они отличные парни, хотя чуть-чуть заносчивы. Должно быть, это присуще всем ковбоям. — Она помолчала, потом неожиданно добавила: — И я тоже хочу учиться.

Уэс улыбнулся широкой улыбкой, от которой его темные глаза заблестели как черные алмазы.

— Первый урок вам: джинсы нужно носить поверх сапог.

Виктория оглядела себя. Ее узкие потрепанные джинсы были модными в Вирджинии, и она всегда заправляла их в сапоги.

— Они слишком узкие, — возразила она, пытаясь подавить раздражение.

— Вижу, — сказал Купер и принялся разглядывать ее джинсы. — Поймите, здесь сапоги не только служат для верховой езды, но и являются повседневной обувью. Они защищают ноги. Купите новые джинсы. Когда прошлый раз я был в универмаге в городе, то видел там много товаров, необходимых именно на Западе. Ничто английское здесь не подойдет.

Немного раздосадованная, Виктория поняла, что ее ожидает целый ряд уроков, которым будет нелегко следовать. Но она действительно хотела научиться. Она полюбила Запад и собиралась из изнеженной вирджинки превратиться в настоящую оклахомскую девушку, уверенно сидящую на лошади и знающую еще массу полезных вещей.

— Я так и сделаю. А сейчас, мистер Купер, прошу меня простить, мне нужно поработать с документами. — Виктории пришлось довольно долго сверлить взглядом его ногу, прежде чем он убрал ее и она смогла наконец закрыть дверь.

Такая будет стараться, подумал Уэс по дороге в свою комнату. Он видел это в ее глазах. Она будет стараться, пока не добьется своего. Виктория ему нравилась. Была в ней какая-то искра, что согревала Купера. Он подозревал, что внутри у нее клокочет вулканическая жажда деятельности. Старый Бак привык поступать по-своему, но эта женщина в состоянии противостоять ему. Будет довольно забавно наблюдать их борьбу. Придя в свой номер, Уэс попробовал постель. Слишком мягкая, отметил он с сожалением и упал на одеяло, накрыв лицо шляпой. Он порядком устал и рассчитывал поспать часок перед тем, как пойти осматривать городок и знакомиться с обстановкой.

Остаток дня Виктории удалось почти не сталкиваться ни с Уэсом, ни с Баком. Уэс пару раз при встрече поднимал руку в приветствии. На губах Бака гуляла улыбка Чеширского кота. В конце недели Виктория назначила встречу с далласским банкиром. Сделав еще несколько важных дел из намеченных на сегодня, она отправилась на верховую прогулку, с радостью отмечая, что ей стало удобнее сидеть на лошади на западный манер, а не на английский, к которому она привыкла в Вирджинии. Даже Тонка, ее лошадь, которую она привезла с собой из Вирджинии, казалось, радовалась свободе.

Собеседования не заняли много времени. Виктория наняла двух женщин и мужчину; остальные показались недостаточно серьезными для такого рода деятельности. Сейчас она чувствовала себя потной и уставшей и не хотела ничего, кроме горячей ванны с душистой пеной.

Написав на куске картона с одной стороны «Занято», а с другой «Свободно», Виктория повесила его на дверь ванной. Внутри она принялась наводить порядок. Повесила свои полотенца на одну сторону, его — на другую. Свои туалетные принадлежности она расставила на одной половине мраморного туалетного столика, его — на другой. Налив пять колпачков пенной жидкости в старую фаянсовую ванну на ножках, она пустила воду и стала раздеваться.

Наконец, забравшись в ванну, Виктория легла и застонала от удовольствия. Пышная пена доходила ей до подбородка.

Она закрыла глаза и была немало удивлена тем, что перед ней тут же возникло лицо Уэса Купера. Собственно, чему она удивляется? Просто Уэс — классический представитель Запада и, естественно, вызывает у нее интерес. Он похож на тех смелых и отважных ковбоев, которых она видела в фильмах по телевизору. Только он такой в жизни. Она никогда раньше не встречала никого похожего на него.

Виктория заметила еще одну черту, что отличала мужчин Запада: больше обнаженного тела. На Востоке, где она выросла, мужчины носили деловые костюмы-тройки, или джинсы и рубашку, или спортивный костюм для бега. Иногда можно было увидеть спортивные шорты, но в общем она никогда раньше не видела так много открытого мужского тела, как здесь.

Рубашки иногда застегивались лишь на уровне ремня джинсов. Рукава закатывались или отсутствовали вовсе. Мужчины не придавали значения своей голой груди или спине. Виктория постепенно привыкла к этому, но вот появляется Уэс Купер — и она не уверена, что хочет видеть его обнаженную грудь. Он носит рукава закатанными, обнажая крепкие мускулистые руки. И еще его ладони. Большие, уверенные, с сильными пальцами. Интересно, подумала Виктория, какие они на ощупь. Чепуха какая-то. Надо выбросить его из головы. Подняв вверх ногу, она стала наблюдать, как медленно стекает пена.