Дауд вместе с Саши часто участвовал в государственных экспедициях по различным направлениям и числился довольно неплохим знатоком своего дела. Основной задачей Дауда было развитие торговых отношений, и описание географических особенностей местности, но он и подумать не мог, что быт и обычаи местного населения изучались более глубоко, чем это казалось на первый взгляд.

- Я думал все мастера местные, - не смог сдержать свое удивление Дауд.

- Не смеши, откуда у нас столько специалистов? Вавилонские «умельцы» только на рынке торговать могут. Нет, комиссии конечно из местных, а вот рабочих, приходится по всему миру искать. Откуда нашим равнинным жителям знать о подвесных опорах, которые используют у себя на родине горцы? Откуда им знать о теплообменниках, которые использую у себя саниты, о контрфорсах которые применяют брашимы? Даже не знаю, как бы мы поднимали воду на такую высоту без технологий  мундаев. Эта Башня – Джавед похлопал по стене кабины, - это можно сказать шедевр достижений всего человечества! – он произнес это с таким воодушевлением, что сразу становилось понятно, Джавед принимает самое непосредственное участие в создании этого шедевра. – На самом деле только несколько человек знает все тонкости конструкции Башни, - Джавед заговорщицки понизил голос, - это государственная тайна, поэтому, хватит болтать, а пора выходить, приехали.

Кабина дрогнула и остановилась, Джавед открыл двери.

- Тридцатый этаж, выходим.

Шакейцы вышли и, пройдя по огромному залу, скрылись из виду в одном из многочисленных коридоров.

- Нам направо, - указал рукой  Джавед, и Дауд послушно пошел в указанном направлении. За колоннами располагалась кабина, ведущая на следующий уровень. Зайдя в кабину, Джавед плотно закрыл двери, и нажал рычаг подъема.  Кабина медленно пошла вверх.

- Сам-то ты кто по специальности?

- Я работаю с металлом: серебро, золото, украшения, дорогая посуда.

- Ювелир что ли?

- Да нет, в основном изделия для быта, но все чаще действительно стали попадаться заказы на предметы  роскоши.

- О, правильно, наконец-то люди имеют возможность вложить деньги в действительно ценные вещи. Раньше ведь оно как было, вроде и деньги есть, а товаров нет. Не купишь же ты на все деньги хлеба, а сейчас вон, пожалуйста, можно что угодно купить - и глазу приятно, и средства вложены. Есть к чему стремиться. Я вон, построил себе дом, обставил все, красиво! Думаю – что дальше? Дай думаю, построю еще один. Раньше мне и мысль такая в голову бы не пришла. Действительно, зачем человеку два дома? Он же не может жить и тут и там, а ходить туда-сюда некогда, все хозяйство развалиться. Так я решил – буду этот дом в аренду сдавать, а что, заезжих купцов много, останавливаться им где-то надо, вот и снимают у меня домик. Ты знаешь, город растет как на дрожжах, сегодня люди получили возможность стать хозяевами своей жизни. Вон у меня дед, казалось бы, должен быть почтенным, мудрым стариком, а он, ну до чего дремучий человек. Говорит: - « А зачем тебе второй дом, тебе что, одного мало?» Я ему объясняю, что мне за второй дом деньги большие платят, а он – «А тебе что, есть нечего?» Ну что ему на это сказать? Невежественный старик, совсем в жизни ничего не понимает. Я ему говорю – « Дед, пойми, я смогу насобирать столько денег, что можно будет не работать с утра до вечера, как проклятый, а сидеть дома, в своем саду и наслаждаться природой». А он мне отвечает – «Так ты и сейчас можешь в саду сидеть, дом у тебя есть, сад есть, кто тебе не дает? Лучше за детворой бы присмотрел, вон бегают как беспризорники».  Короче, тяжело с этими стариками. А я вот насобираю еще немного, заем возьму, и все-таки построю еще один дом.

Кабина лифта остановилась.

- Так, с этим дедом, мы уже и до сорокового этажа доехали. Давай-ка, выходим. – Джавед открыл двери и вышел наружу.

- Ох, и высокая зараза, за целый день вот так набегаешься туда - сюда, ноги вечером аж гудят. Иди за мной.

Дауд проследовал за Джаведом к следующей кабине. Зайдя в лифт, Джавед продолжил свой монолог.

- А вообще, я заметил, насколько люди стали умнее, сколько всего нового можно найти в городе. Каждый что-то делает, каждый чем-то занимается, покупает, продает, записывает, считает. Сколько оборванцев в люди выбилось! Ты сам-то из местных?

- Да, я здесь родился.

- Ну вот, видишь, хорошо. А я слышал, что скоро откроют границу и разрешат въезд в город купцам из далеких стран. Тогда товары подешевеют, потому что станет меньше посредников, но пока это только разговоры. Наши купцы платят хорошие деньги в казну, за то, что границу держат на замке, да и само государство пользуется монополией на ввоз и вывоз товаров. Даже не представляю, что тут будет твориться, если границу откроют. Город превратится во вторую башню. Знаешь, сколько здесь чужеземцев работает?

- Нет. Слышал, что многие здесь говорят на своем языке, но в городе об этом мало что известно.

- Конечно мало! Это ведь закрытый объект. Там в городе наверно и близко не знают, сколько человек тут занято. Думают, что тут работают одни каменщики и плотники. Ха! В башне, одних строителей живет в несколько раз больше чем во всем городе!

- Неужели так много?

- Больше! Это только по мои подсчетам, а сколько еще работает секретных специалистов, о которых я не знаю, об этом имеют информацию только несколько человек во главе с Нимродом.

- А заключенные?

- А что заключенные?

-Чем они занимаются?

- Кто чем, в основном по специальности, а если нет, то подсобными работами. Вот ты, ювелир, если тебе повезет - попадешь к декораторам, а нет - придется потеть на дробилке или на загрузке.

Кабина остановилась.

- Ну вот, приехали, с этого этажа начинается охраняемая зона.

Джавед открыл двери и вышел. Возле дверей действительно стояли солдаты. Джавед подошел к старшему и достал из сумки два пропуска. Проверив документы, тот жестом пригласил пройти к дверям лифта.

- Заходи, заходи. Не задерживайся, - поторопил Дауда Джавед.

- Почему здесь такой странный воздух? – Спросил Дауд, заходя в кабину.

- Ха, а как бы ты хотел? Ты хоть знаешь, на какой высоте мы находимся?

- Нет, то есть, догадываюсь, но только приблизительно.

- Вот то-то, тут еще не налажена система притока и вентиляции. А вы там думаете, что здесь одни каменщики работают. Воздух становится разряженным, а тяги еще нет, тут без вакуров не обойтись, это их специфика. Ну да нам немного осталось, скоро уже приедем. Фу, и правда как-то странно пахнет, наверно забыли вытащить заключенного из стены, - Джавед рассмеялся. – Шучу! А я, по правде говоря, сюда бы на пару дней свою жену замуровал.

- Зачем же так жестоко?

- Да так, для ума, посидела бы, подумала о своем поведении. Ты сам-то женат?

- Да.

- И как?

- Что и как?

- Ну, как живете, дружно?

- Да, в общем, дружно. Бывает, конечно, всякое, но по большому счету все в порядке.

- Везет, а у меня просто караул, что творится. Я ей одно, а она мне совсем другое. Я ей пятое, а она мне десятое. Я ей про мое, а она мне про свое! С шакейцами и то легче разговаривать, такое впечатление, что она ни слова не понимает из того что я ей говорю. Вот посидела бы денек в стене, небось  это отбило бы ей охоту спорить со мной. А как все красиво начиналось, как мы встречались по вечерам, как гуляли по стареньким улочкам. Эх, приятно вспомнить. Я говорю ей, Мара, ты сильно изменилась с момента нашей встречи, а она говорит, что это я стал совсем другим. Странный человек, я-то вижу, каким я был – такой и остался, а вот она здорово изменилась. Ничего кроме себя не замечает. Ну да ладно, что это я разболтался. Скоро приедем, поэтому давай, соберись. Наверху, говорят, крупное начальство, если будешь держать язык за зубами, то может все ещё и обойдется.

Джавед подошел к дверям и прислушался, лифт медленно двигался вверх, а снаружи разносился шум, гам, стуканье и прочие звуки, похожие на гул пчелиного роя, свидетельствующие о безостановочной работе. В какой-то момент звуки стали утихать, и удалятся.