Я просто боюсь свихнуться. Здесь и сейчас. Честно.

Я. Просто. Боюсь. Свихнуться.

Сфера полежит в Личной комнате, никуда не денется. Подождет.

Теперь-то я понимаю, — все те мои реакции были наведены, втиснуты в мое подсознание, чтобы я не дай боги, не полез в червяную нору сломя голову, раньше времени. А тогда…

Тогда я умер, исчез, растворился, пропал для всех. Сменил квартиру, временно забросил «Мир», и все остальные псевдо и реальности. Перебрался на Мальту, снял домик, благо теперь я на всю жизнь обеспечен — золото Юмаллы пошло впрок. Почти забыл все.

Теперь мне интересен улов соседа после шторма, здоровье дочки психотерапевта, не потому, что я его любимый клиент или она мне нравится, просто завтракаем мы вместе, каждый будний день, и он мне все уши прожужжал. Другой сосед, за бокалом белого сухого вина, в увитой виноградом беседке, иногда рассказывает мне, то о видах на урожай оливок, то о том, почему нельзя есть устрицы в месяца, в названии которых нет буквы «р».

А какие здесь восхитительные восходы и закаты! Даже сепия почти не воспринимается. Это у нас — серость и однотонность круглый год, а с ноября по апрель, вообще, хоть в петлю лезь! Средиземноморье, не так страдает от последствий Исхода, как Среднеполосье Нечерноземья. Тут все ярче и праздничнее. Тепло и сонно.

Прошло полгода. У меня появились свои традиции, свои капризы и предпочтения. А чего с меня взять, — теперь я завзятый южноевропеец! Не хуже сибаритствующего грека. Бездельник и неторопливый транжира времени. А что еще делать? Все остальное — извините, не мужское занятие. По воскресеньям я теперь завтракаю поздно, около одиннадцати, и это тоже стало сложившейся традицией.

Долго и с удовольствием отсыпаюсь. Затем, неторопливо принимаю душ, и иду в «Жареный цыпленок». Там подают отменный омлет, и отличные свежие круассаны под великолепный заварной кофе. Собственно говоря, большинство постоянных клиентов посещают «Цыпленка» именно из-за него.

Так проходили неделя за неделей, день за днем. И то воскресное утро, ни чем не отличалось от десятков других.

Я уже съел свой обычный завтрак и смаковал последние глотки арабики, откинувшись на спинку кресла в блаженном ничегонеделании.

Безо всякой фривольной мысли, умиротворенно созерцая, как несуетливо принимает и приносит заказы пара симпатюшек — официанточек, а бессменный бармен Коста драит до блеска, и так сияющие как стразы хайболы, вдруг понял, что за столиком в дальнем углу кто-то уже сидит, хотя еще пару мгновений назад там было свободно.

Я с удивлением наблюдал, как молодой мужчина, в элегантном, слегка не ко времени суток и месту, костюме, спокойно проявляется вокруг своего золотого галстучного зажима, словно Чеширский кот, вокруг своей улыбки. Обнаружив мое внимание, он поднялся из-за стола и легким, кошачьим шагом двинулся в мою сторону.

— Добрый день! Простите за беспокойство. Разрешите представиться, — он щелкнул лихо каблуками, резко склонив черноволосую голову, так что аккуратная, средней длины челка, упала на глаза, — Роуг Шиммерман, мастер скрыта.

Видя мое, мягко говоря, недопонимание и сопутствующую общую расслабленность, поправил волосы унизанной перстнями рукой и спросил:

— А Вы, насколько я осведомлен, и если не ошибаюсь, — Антон?

Я не нашел ничего лучшего, чем спросить, преодолев неуместный в данной ситуации пофигизм:

— А где ваш плащ?

Теперь удивленным выглядел неожиданный зареальный незнакомец, хотя, пожалуй, уже — неожиданный, почти реальный, знакомый.

— Позвольте, какой плащ? — и тут же его осенило, чуть было ладонью себя в лоб не приложил, остановил уже начавшую подниматься руку. — О-о! Что Вы! Это очень старомодно, уважаемый Антон! Такого уже никто не носит, не только в нашем Мире, но и в восьми сопредельных. Атрибуты готического прошлого, когда-то казавшиеся вечными, доедает ржавчина на стенах родовых гнезд, и печальная моль в бабушкиных сундуках.

— Прошу простить мое слабое погружение в тему, я не особый знаток Вашего Мира, хотя было дело, прожигал время в нашем, виртуальном «Мире». Но, насколько я знаю, в Вашем тоже, по крайней мере тогда, до Исхода, присутствовал именно средневеково — фэнтезийный антураж, в том числе и одежда? Я не ошибаюсь?

— Вы правы, Антон! Но… Вы, наверное, знаете, что Мир разделился давным-давно, больше двадцати лет назад? Я не в курсе, из-за чего это произошло, однако имеют место быть слухи… А слухи, — я доверяю своему немалому опыту, всегда имеют свойство сбываться.

Он взялся за спинку свободного стула.

— Вы не против, если я присяду?

Я кивнул, соглашаясь. Время, проведенное в «Мире», позволило мне без сомнений определить — передо мной стоял типичный рога. Однозначно! Жулик, мошенник, изгой (далее следуют еще одиннадцать значений слова «rogue»). Он опустился на стул и прямо посмотрел на меня. Я, наконец-то, увидел его глаза, для меня в общении всегда важен зрительный контакт. Оранжевые зрачки, в которых против часовой стрелки медленно вращались восемь черных спиц коловрата. Прямо как в «Последнем киногерое» у главного злодея. Явно запущена какая-то абилка (умение).

— Конечно, мистер Шиммерман! Или лучше звать Вас рогой?

— Роуг, если Вам угодно. Могу, так сказать, обозначить разницу между Мирами, если Вам интересно.

— Что ж, будьте добры.

— Все болтают об одном и том же: после того, как Создатель Мира решил отдохнуть от трудов праведных…

— Насколько я знаю, он куда-то пропал, — не очень вежливо перебил я его. Честно сказать, мое нынешнее состояние, можно смело классифицировать как когнитивный диссонанс. Да, передо мной, в дорогом костюме от кутюр, с идеальным пробором и армейской выправкой, но персонаж другой реальности. И мне надо либо принять как данность, его присутствие здесь и сейчас, или просто идти сдаваться в городской Желтый дом, на милость шизофрении, все-таки меня догнавшей, не смотря на все мои ухищрения. На самом же деле все, оказывается, совсем не так, как представлялось. В своем душевном здоровье, я не сомневался ни на йоту, время, действительно лечит. Сбежать вовремя, — тоже искусство. Соответственно, надо принимать правила игры такими, какие они есть — со всеми рогами, паладинами, колдунами, поездами на монорельсах, ядерной реакцией и заклинаниями портала…

Только теперь я осознал, что отныне никто и нигде не находится в безопасности.

Я прекрасно понимал, — если бы он пришел по мою душу, а в игре встреча с рогой никогда не бывает случайной, — я был бы уже мертв. Моя недопустимая самоуверенность и, как следствие, события пущенные на самотек, позволили мастеру — роге легко застать меня врасплох. И читерски прокачанная интуиция не помогла! Хотя, у меня было слабенькое оправдание, — такого не может быть, потому что не может быть никогда!

— Да, уважаемый Антон, Создатель пропал, но я уверен, что не навсегда. Просто он, скорее всего, создает еще один из своих миров.

— Роуг! Простите, не знаю Вашего отчества…

— Просто, Роуг, уважаемый Антон! У нас нет отчеств. Только имена и фамилии.

— Тогда, — просто Антон! Простите, стесняюсь спросить, ваши имена, они как игровые ники?

— Нет! Что Вы! Роуг — это моя мама меня так назвала! — с некоторой стеснительностью и нежностью сообщил он, я же, улыбаясь лицемерно, подумал о полном отсутствии у его мамы фантазии. — А фамилия, по папе — Шиммер, с окончанием «манн», ну, как Торвальдсон, Расмуссен, Голдман, Иванова сын, к примеру!

— Ага, понятно! Вот еще. Не сочтите за назойливость. Игровые условности в Мире сохранились? Ну, там, ник (значок, описание персонажа) над головой, окраска его при ПК? Не знаю… Системные сообщения?

— Хороший вопрос! Прямо в десятку! Да и да! Все по-прежнему. Мир ждет. Ждет, когда вернется Создатель. Вернется и многое поменяет. Он даже в системных сообщениях именует себя просто Миром. В ожидании, когда Создатель соизволит его назвать достойным именем. Хотя мы, зовем его Та Суил — «Надежда». А пока… Впрочем, Вы испытываете неудобство, нося бейдж? Нет? Так и мы. Привыкли. А насчет окраски… Так меньше работы городской страже, да и простые мирные жители видят, стоит опасаться собеседника или нет. Удобно даже. Вы не находите? Как и системные сообщения. Инета у нас нет. И радио тоже. Так что системные сообщения, особенно о глобальных событиях, нам и вместо телевидения, и вместо новостей. Я считаю — это удобно, весьма.

— Да, уж. Наверное, Вы правы. А скажите, Роуг, каким образом Вы здесь?

— С удовольствием расскажу, но сначала маленькая предыстория, не возражаете?

— Пожалуйста, но Вы не обозначили обещанной разницы. Между «Миром» и Миром.

— Хорошо. С чего бы начать? Ну, пожалуй, с того, что после ухода Создателя, Мир разделился на «Мир» виртуальный, неживой, доступный для любого из землян имеющего вирткостюм и подключение к серверам с любого аккаунта, и Мир реальный, недоступный жителям Земли. Первый «Мир» застыл в развитии и, не смотря на все потуги разработчиков и владельцев «You & Your Worlds», остается лишь компьютерной игрой. Да, хорошей, качественной, красочной и оригинальной, но всего лишь игрой. А написанный Создателем первоначальный Мир, стал жить по своим законам, не подчиняясь никаким гуру геймдева.

Всем, кто на момент разделения находился в игре, был предложен выбор: «Точка привязки физиологического объекта может быть изменена на текущие или произвольно выбранные координаты открытых локаций. Предупреждение: выбор однозначный, изменению не подлежит. Прежняя пространственно-временная привязка будет недоступна!

Внимание! После изменения привязки некоторые области игровой вселенной станут физически недоступны на неопределенное время! Изменить привязку? Да/Нет».