- Шведский! – прорычали мы хором, я заговорила непререкаемым тоном. – Во всём мире хоккей с шайбой называется канадским, а с мячом шведским!

- Угу, - согласился Сёма, - только нам в России пох на весь мир, мы его постоянно натягиваем, включая Канаду и Швецию.

- Варвар, - проворчала я примирительно, у него в принципе неплохая идея.

- Дикарь, - поддержала меня Лилит, - у нас даже клюшек нет.

- Да минутное дело, - Тыдыщ махнул небрежно манипулятором, - как бы тут устроить каток?

- Фигня вопрос, - успокаиваю его, - дуй за шайбой и клюшками, а мы пока всё устроим.

Проводили его обратно на техэтаж, помогли вылезти из Тыдыща, он убежал в мастерскую, а мы принялись «всё устраивать». Дело, в общем-то, пустое – пристегнуть к ботинкам скафандров подставки электромагнитного скольжения. Они по форме и размерам почти как настоящие шайбы. На них мы обычно ставим габаритные и тяжёлые детали для перетаскивания их в ангаре при включённой центрифуге потому что, для удобства ремонтных работ «снаружи» внутри никто не станет устраивать невесомость. Достали нужные устройства, сразу догадались «разогреть» жёсткий скафандр для Сёмы, а то для этого хитрожопого русского аварийный робот – слишком большая фора. Собрали, подключили, настроили, и загрустили в тишине. Говорить было не о чем, и так ясно, что мы угодили в глубочайшую лужу. Нас побил Сёма, и дело не только в гордости, всё паскудство момента заключается в его легендарной неизбежности. По сути произошла страшная вещь, о которой мы и не задумывались даже. Пришёл герой, принял испытание, победил валькирий, и теперь может требовать от нас всё что пожелает. Вообще-то, по канону мы должны отдать ему невинность, только … э… он слишком долго шёл… ну, короче, того канонически главного у меня давно уже нет, и я сильно сомневаюсь, что у Мары и Лилит тоже осталось хотя бы чуточку. Можно, конечно, посмеяться над детскими сказочками, признать, что мы всё себе придумали, что никакие мы не валькирии, а просто космические шлюхи, невесть что о себе возомнившие и наказанные за это. Признать, что больше мы не валькирии, отказаться от себя, стать слабыми земными девушками и… блин, опять двадцать пять – дать этому засранцу, победителю этакому. Хотя если разобраться формально, в пророчестве о сексе нет ни слова. Мы должны наделить героя силой своей любви. То есть любить его, пока он не станет сильнее. Нет, вот кто придумывал этот бред? Сделать сильнее чувака, сумевшего победить валькирий! Куда сильнее??? Ладно, предкам под мухоморами было виднее. И каким образом, спрашивается? Он что, для этого попроще способа найти не мог? Значит, получается, что прям любить не обязательно, просто придётся помогать ему во всём, чего бы ни попросил, и э… просто вести себя скромнее, чтоб чего-нибудь необязательного и попросить не подумал. Мы, вздохнув, приняли неизбывность наших легендарных судеб, тряхнув чёлками, кивнули друг дружке, а тут и сам герой заявился с клюшками.

Предложенный девчатами вариант коньков пришлось забраковать, хотя идея их была правильной – на электромагнитной подушке скользилось фактически без трения. То есть совсем! Тормозить, отталкиваться, поворачивать невозможно – куда послали, туда и лети до встречи с препятствием, отражайся от оного и далее по правилу равенства угла падения с углом отражения. В жёстком скафандре это было не больно и показалось бы даже забавным, кабы происходило не слишком часто. В замкнутом пространстве ангара, куда меня запустили с не девичьей дури во всю скандинавскую страсть.

- Бам-бам-бам-бам… Сука-а-а-а!!! Тресь, бам-бам-бам…, - изображение неслось вокруг меня взбесившейся каруселью.

- Сёма, скользилки отключаются мыслеприказом! – подсказала какая-то шведка.

Я немедленно отдал мысленную команду, и пространство ангара завертелось в вертикальной плоскости. - Дыщ-тыщ-дыдыщ-бам-бам, бля-а-а-а!

Наконец, смог присесть на полу, выжидая, когда восприятие вернётся в норму.

- Не сиди на холодном, - строго сказала Мара, - скафандр теряет энергию.

Встаю, не пошатываясь, ровно только потому, что в скафе по-другому не постоишь, говорю, - спасибо за развлечение, конечно, но давайте я эти коньки немного доработаю в мастерской, а пока просто побегаем?

- Просто побегаем? – удивилась Лилит, - а что ты говорил о командной работе?

- Конечно-конечно, - успокаиваю девчат. – Значит, вы теперь команда. Я поведу шайбу отсюда туда, - указываю на противоположную стенку ангара. – А вы постараетесь её у меня перехватить…

Я сделал многозначительную паузу, - ни разу меня не коснувшись.

- А если ты сам? – деловито уточнила Грейс.

- Уворачивайтесь, - улыбаюсь её догадливости. Девушки без возражений приняли предложенную игру.

Первые три прохода у меня получились легко на использовании их очевидных ошибок. Валькирии быстро внесли поправки, дело пошло интересней. Они заинтересовались, пожелали взглянуть на игру «с другой стороны» - первой роль ведущей заняла Лилит.

Когда беготня им немного наскучила, я предложил «распасы». Девчата в углах треугольника с места отдают передачи, а я старюсь их перехватить. Сразу они не совсем меня поняли, первым делом Грейс с размаху постаралась пробить мне шайбой шлем. Наверное, валькирии считали помещение моего израненного тела в регенерационную капсулу обязательным финалом занятий. Снова постарался донести до них суть игрового упражнения, и они неожиданно легко согласились. Я не терял за развлечением бдительности, ежесекундно был готов к внезапному удару, но они продолжали вести себя паиньками. Беззаботно включились в новую забаву, позволили азарту отодвинуть на задний план коварные планы мести. Когда каждая по нескольку раз постояла на перехвате, они решил, что всё знают про хоккей, и мы в конце занятия погонялись парами. Играли, естественно, пока со мной в паре не поиграли все валькирии – с этим у них строго, всем всё достаётся поровну.

Вроде бы, им понравилась игра, хотя судить трудно – они же, как дети, могут быстро загореться новизной и остыть на другой день. Кую это симпатичное железо, пока горяченькое. В «раздевалке» уже, когда ставили «жесткачи» на подзарядку, посетовал им, что, как ни здоровски с ними гоняться, играть-то нам по сути не с кем. Хоть и полно на корабле народу, никого по доброй воле в ангар не затащишь. Вот если б Макс сделал с Буханкой хоккейную программу, как лыжную для немцев! Да как же его уговорить? Девчонки обменялись странно грустными взглядами, Грейс прошептала, вздохнув, - началось!

- Что? – опешил я.

- Ничего, хороший наш, - пропела Лилит.

- Не кручинься, Семён, пойдём лучше ужинать, - ласково подхватила Мара.

- Покормишь нас дошиком, посмотришь кино, - подключилась Грейс к ансамблю подружек. – Да ложись почивать, утро вечера мудренее.

- Что-то наподобие я уже где-то слышал, - говорю в сомнении.

- Утречком после завтрака поговори с Максиком, - продолжила Грейс, не обращая внимания на мою реплику.

- Худа не будет, - поддержала её Мара.

- Правда? – я побоялся спугнуть удачу.

- Блиа будью, - озорно передразнила меня Грейс.

Впервые в новой космической жизни меня разбудили солнечные лучи, бьющие в лицо из окошка. Я поморщился капризно, сквозь остатки сна проявилось осознание, что уже несколько минут не сплю, нежась в предвкушении радостного выходного дня. Как дома, в детстве, в середине мая, когда тихую радость от неумолимо надвигающейся вечности счастья, каникул, усиливал еле сдерживаемый восторг от пришествия долгожданной субботы – под конец учебного года я, несмотря на всё своё разгильдяйство, успевал серьёзно устать в школе. И так же, как в детстве, ещё не открыв глаза, я представил себе состоящие из удовольствий и развлечений основные пункты плана на долгожданные выходные.

- Доброе утро, Сёма, - промурлыкала весело Буханка, - тебя ждёт куча дел. Всё забыл? Что не напомнить?