– А у тебя, правда, много денег? – не без интереса спросила девушка. – Да много, знаю. У вас буржуев всегда много денег. Это мы тут загниваем… да мы в месяц получаем меньше, чем вы в день. Дания, знаю… у меня подруга там. Свалила отсюда и правильно сделала, сучка…

Девушка прикурила другую сигарету новой зажигалкой, смачно затянулась и продолжила:

– У меня комната есть свободная, мы с маманей в трёшке живём. Платить только за квартиру, знаешь сколько? Одна коммуналка чего обходится… 100 долларов в сутки, заплатишь? Только деньги вперёд, а то кинешь ещё…

Бодир открыл свой чемоданчик, осмотрел имеющуюся в нём валюту, достал толстый пресс. Отсчитав 7 новеньких зеленоватых купюр, он тут же сунул их в руку своей новой знакомой.

– Ты чё, реально готов заплатить 700 баков за нашу конуру? – удивилась она и на мгновение даже протрезвела. – Купи выпить ещё домой, и пойдём. А то я прям на лавочке здесь лягу. Я совсем рядом живу, 200 метров всего…

– Простите, а что означает, бухло? – спросил Бодир и помог девушке подняться.

– А! Ты же иностранец! Пойдём в магазин, я сейчас тебе покажу. Меня парень сегодня бросил, представляешь? И хватит на вы! Я не старая, Алёна меня зовут…

Спустя 20 минут, межгалактический инспектор и пьяная Алёна стояли у двери квартиры, с тремя пакетами с продуктами и алкоголя в руках. Дверь открыла пожилая женщина, с седыми собранными в пучок волосами и добродушным лицом.

– Господи, доченька! – воскликнула она, увидев пьяную дочь. – Да что же с тобой случилось! Ты же не пила почти никогда!

– Меня Сашка бросил, дай пройти… – небрежно ответила девушка и затащила за собой в квартиру Бодира. – Это… как там тебя? Короче, он будет у нас жить…

Женщина не восприняла слова дочери всерьёз, посмотрела на Бодира и, положив руку на сердце, произнесла:

– Господи, вы уж нас простите ради Бога! Она у меня нормальная, не пьёт почти. Этот гад, вечно её доводит, чтоб он исчез! Говорила ей, найди себе нормального! Спасибо что привели дурочку мою! Простите за беспокойство, и простите ради Бога…

– Мама! Это иностранец, он комнату у нас хочет снять… на неделю… вот…

Алёна вынула из кармана пачку долларов и сунула маме в руку. Женщина взяла деньги, пересчитала.

– Да ты совсем совесть потеряла, аферистка! – закричала женщина, на пытающуюся разуться дочь. – Столько с человека денег выудить! Позор какой! Совсем совесть потеряла!

Повернувшись к Бодиру, женщина взяла одну купюру, остальные протянула Бодиру.

– Вот, возьмите. Простите дуру эту бесстыжую, напилась она просто. Оставайтесь, конечно, нам эти деньги лишними-то не будут. Хватит и этого. А вы и в самом деле иностранец?

– Да, я из Дании, из Копенгагена, – Бодир не стал говорить, что он турист, лишние расспросы ему порядком поднадоели. – И деньги оставьте себе, вам они гораздо нужнее. Меня зовут Кристер Хансен, и я не доставлю вам никаких хлопот. У меня возникли определённые трудности, и я не успел найти подходящего жилья.

– Да что вы, не оправдывайтесь, – женщина выглядела озадаченной и металась по комнате, будто не знала, как услужить «высокому» гостю. – Я сейчас постелю вам в спальной… или нет. Чайник сначала поставлю! Вы, наверное, проголодались?

– О да! Я сегодня ещё ничего не ел. Мы с Алёной купили продукты, так что я буду очень благодарен, если вы их приготовите. Честно признаться, я вообще не умею готовить еду.

– Конечно-конечно! – женщина схватила пакеты и мигом понеслась на кухню. – А вы проходите, не стойте в дверях!

Тем временем попытки Алёны снять с себя обувь увенчались успехом. Облокачиваясь о стены и всю попадавшуюся на пути мебель, девушка отправилась в спальню.

Впервые отужинав земной едой, Бодир Лин Ауст остался под таким приятным впечатлением, что долго не мог уснуть. Он лежал на мягкой белой постели и осмысливал все произошедшие события за минувший день. Бодиру хотелось написать и отправить ещё один отчёт, настолько его вдохновило пребывание на этой планете. Но в этом не было необходимости, и он решил не отклоняться от общепринятых регламентом правил.

«И снова я вижу бесконечно-глубокое голубое небо, и снова клубятся на нём божественной красоты облака. Они так быстро пролетают над головой, что их гигантские тени на золотом песке то и дело уплывают за горизонт, и приплывают новые. В каждой из этих теней можно рассмотреть какой-то образ, или даже чьё-то лицо. Вон там медленно плывёт кит, с широким, могучим хвостом. А там куда-то скачет лошадь, или даже целый табун. Точно, целый табун! А вот и тень космического челнока, прилетевшего с какой-то немыслимо-далёкой планеты. Я снова поднимаю голову вверх и вижу, как сквозь облака показывается сначала один, второй, третий корабль. Они скользят по небу очень медленно и непринуждённо, не нарушая тишины. Это грузовые челноки моей родной планеты – Нимеланоры. Они просто огромны, почти как карьер в двадцати метрах от меня. А вокруг пустыня: песчаная, горячая и безжалостная. Один, второй, третий шаг. Передо мной открывается гигантская пасть огромного карьера. Вот-вот она должна кого-то поглотить. Один из грузовых челноков, будто заметив меня, медленно подплывает и зависает над карьером. Створки шлюза на его стальном брюхе медленно раскрываются, показывается рука. Человеческая рука. Она тянется к земле, будто в последний раз хочет зажать в ладонь горсть раскалённого песка. Но в ней нет больше жизни. Через миг в карьер срывается человеческое тело. Ещё миг – и тел уже несколько. Они одеты, не наги. Даже одежды не должно остаться в напоминание об этих людях. Кровожадная пасть карьера поглощает, стальное брюхо челнока продолжает сыпать мёртворождёнными детьми. Их сотни, тысячи, десятки тысяч. Меньше минуты понадобилось стальному чудовищу, чтобы заполнить карьер мёртвыми телами. Створки закрываются, открываются сопла ускорительных двигателей, включается форсаж. С неистовым рёвом и под большим давлением вырываются струи пламени, срывая плоть с костей мёртвых тел. Запах палёного мяса насытил воздух пустыни, даже самая мелкая ящерица поморщила нос. Я смотрю вокруг: десятки грузовых челноков зависли над карьерами, сотни тысяч тел подвергаются варварской кремации. Искусственно были вырыты эти карьеры. Ведь время, песок и ветер всё исправят, скроют следы столь чудовищного преступления. И будет здесь пустыня, как и прежде. Мёртвая, горячая и беспощадная. Я, Бодир Лин Ауст, стою на краю одного из этих карьеров и смотрю, наслаждаюсь агонией собственного милосердия. А потом я проснусь, обниму любимого человека, и всё будет хорошо, всё начнётся снова…»

– Кристер, – послышался сквозь сон голос Алёны. – Просыпайтесь, уже утро. У нас тонкие стены, вы стонали и что-то бормотали во сне. У вас всё в порядке?

Открыв глаза, в полутёмной комнате Бодир увидел склонившуюся над собой девушку, её распущенные каштановые волосы слегка щекотали его лицо.

– Простите, что причинил вам неудобства, – оправляясь от сна, сказал Бодир. – Меня часто мучают кошмары, причём на одну и ту же тематику.

Девушка хихикнула, улыбнулась, вынула из-за спины два бокала и бутылку красного вина, купленную вчера в магазине.

– Вы не подумайте, я вообще не такая, – заметно покраснев, сказала Алёна. – У нас тоже не принято в такую рань употреблять алкоголь. Но раз вы турист, полагаю, что у вас нет никаких серьёзных дел на сегодня. Предлагаю изучить местный колорит, так сказать, изнутри. А позже я с удовольствием проведу вам экскурсию по нашему городу. Правда, кроме памятника Ленину, у которого в прошлом году отвалилась рука, смотреть-то, в общем, и не на что.

– А ваша мама не будет против, – Бодир встал с кровати и накинул белый халат в красный горошек. – Я с удовольствием приму ваше предложение, меня как раз интересуют люди. Я не на памятники приехал сюда смотреть. А вот обменяться культурным опытом – это и есть истинная цель моего визита.

– Мама рано уходит на работу, – с грустью вымолвила девушка. – А я вот так и не могу найти себе место. Архитекторы в нашем умирающем посёлке давно уже никому не нужны. А вы блестяще говорите по-русски, Кристер. У вас в семье есть русские?