Сергей много разговаривал с Оксаной сначала о том, что касалось непосредственно ее дела, а потом постепенно узнал и о сложностях, связанных с ее семейной жизнью. Видимо, женщине просто нужно было выговориться, и она поделилась с адвокатом своими горестями. Оно и понятно, со свекровью, которая целиком и полностью держалась на стороне сына, особо не поговоришь, мать далеко, у сестры хватает своих забот, да и подругам жаловаться на жизнь она не привыкла. И потом, что толку в этих стенаниях, если она все равно ничего не может изменить. Лучше создать иллюзию и поселиться в ней, ведь иллюзорный мир бывает так приятен…

Даже самые близкие подруги Оксаны не знали, насколько она была несчастна с этим своим Юрием. Для Алисы и Елены, двух одиноких разведенок, ее брак казался воплощенным идеалом всех женщин: чудесный муж, чудесные дети, теплые взаимоотношения и материальный достаток. Из всего перечисленного действительно чудесными были только дети, как награда ей за все то унижение, которому ее подвергали деспотичные муж и свекровь.

Оксана была во всех отношениях удивительной особой: удивительно женственная, удивительно красивая, удивительно добрая и умная. Просто замечательная. И Сергей не мог понять, как же это возможно — мучить такую женщину. Впрочем, как и любую другую. За такое, как минимум, надо расстреливать. Когда Юрия Вольского наконец поймают, и он, Сергей Захарченко, сделает так, чтобы ни один приличный адвокат не взялся его защищать.

Знакомство с Оксаной и его самого изменило удивительным образом. Раньше он попросту избегал серьезных отношений, и вообще — не задумывался о будущем. Его, махрового разгильдяя и «вертихвоста», всерьез интересовала только карьера и тот адреналиновый кайф, который он получал в процессе своей работы. Узнав Оксану, он стал более ответственным, научился состраданию. Научился любить. Оксана и ее дети были теперь для него по-настоящему близкими людьми. Его семьей.

Уже перевалило заполночь, и Сергей почувствовал, что сейчас заснет прямо за столом, уронив голову на клавиатуру своего ноутбука. Он снял очки и приложил ладони к уставшим осоловелым глазам. Потом одним глотком допил остатки чая, выключил ноутбук и пошел в ванную. Через пять минут он вошел в спальню, разделся и лег рядом с Оксаной, очень тихо, чтобы не разбудить свою прекрасную даму.

Проснулся он оттого, что услышал, как в замочной скважине поворачивается ключ. Сон мгновенно слетел с его век. Так чутко спать он научился еще в армии, чтобы не стать жертвой всевозможных солдатских «розыгрышей». Сейчас эта привычка оказалась весьма кстати. Или же что-то необъяснимое заставило его открыть глаза именно в этот момент и вернуться из мира сновидений — что-то более серьезное, нежели давняя армейская привычка…

Он тихонько, так же как и лег, поднялся с кровати и, не включая свет, вытащил из тумбочки револьвер. Затем встал у выхода из комнаты и прислушался. Кто-то пытался открыть дверь в квартиру. Какой же он идиот! Предусмотрел все, кроме одного, пожалуй, самого важного, что следовало сделать в первую очередь, — не поменял замок. Сергей осторожно выскользнул в темный коридор и притаился за большим шкафом в прихожей.

Дверь медленно, почти бесшумно отворилась, и на пороге появилась чья-то темная фигура. Человек, судя по всему мужчина, неслышно ступая, вошел в квартиру. Миновав коридор, незнакомец уже взялся было за ручку двери, ведущей в спальню, как Сергей вышел из своего укрытия и нанес ему сзади короткий и сильный удар рукояткой револьвера в основание шеи. Непрошеный гость рухнул на пол, при этом что-то выпало у него из рук, громыхнув о ламинат. Захарченко включил свет в прихожей. Оказалось, что на пол упал пистолет, который мужчина, проникая в квартиру, держал в руке. Сергей осторожно, двумя пальцами, поднял оружие.

Оксана, разбуженная грохотом, вышла из спальни, щурясь от яркого света.

— Господи, это же Юрка, — пробормотала она, заметив ночного визитера, без сознания лежавшего на полу.

— Слушай, ну и свекровушки нам с тобой достались! Одна другой краше, — говорила Оксана. — Твоя вообще от сына-уголовника благополучно открестилась, моя, наоборот, помогала скрываться… Юрка, оказывается, жил в какой-то съемной квартире, а Нелли Егоровна, мать-волчица, ему все это время еду носила. И так, знаешь, все это хитро проделывала, просто Штирлиц в юбке. Да ладно бы только это! Здесь ее как раз понять можно, все-таки мать, и Юрка какой ни есть, а сын ей… Так она ведь ему сказала, что я с ним развелась и что у меня роман с адвокатом, представляешь? Вот у него и взыграла кровь… коня Троянского… Представь, она пришла на заседание и спокойно смотрела, как судят мать ее внуков! Вообще-то, Неля всегда меня ненавидела…

— Бог ей судья, — ответила Алиса.

— Да, ты права. Хорошо, что все это закончилось.

— Почему же ты с Юркой раньше не развелась, и мне ничего не рассказывала о том, что между вами происходит на самом деле?

— Я не знаю, что тебе ответить. Наверное, не все в жизни поддается объяснению. Я очень боялась остаться без средств. Что бы я делала с двумя детьми и дипломом филолога? Я была такой наивной, что даже стыдно. Мне казалось, что все так живут… Ну не то чтобы все… Я еще смотрела на вас с Ленкой и думала, что не хочу быть одна, без мужика, разведенкой, что это неправильно. Поэтому и терпела… Когда он сказал мне о долге, я решила, что должна что-то предпринять, спасти его… Дура… А когда посидела в изоляторе, то вдруг поняла, что не гожусь на роль жены декабриста. Вернее, может быть, и гожусь, просто это не тот случай. Юрка, знаешь ли, на декабриста как-то не тянет… Пока шло следствие, ни я, ни дети его не интересовали. Но стоило только возле меня замаячить другому мужику, и он тут как тут… Ну конечно! В его квартире, в его постели… Надо же, пришел разобраться с неверной женой и соперником. Мне до сих пор не по себе. Ведь если бы Сережка вовремя не проснулся, Юрка пристрелил бы нас, как этого несчастного Эдика.

— Ну ничего. Теперь твой кошмар позади, и слава Богу. Только вот, я думаю, что, если бы всего этого с нами не случилось, ты бы век не отделалась от своего Вольского и не встретила бы Сережку. А я так ничего бы и не поняла…

— Чего бы ты не поняла?

— Да так… говорю же — ничего.

Алиса сидела за столом в гостях у подруги и пила с ней легкое десертное вино по случаю благополучного избавления. В духовке в это время готовилось горячее к праздничному ужину. Скоро приедут Лена и Сережа Захарченко. Алиса знала, что молодой адвокат попросил Елену сходить с ним в ювелирный магазин, чтобы выбрать для Оксаны кольцо.

Деньги, похищенные Эдуардом Ощепковым и попавшие в руки к Юрию Вольскому, были найдены и пока числились в качестве вещественного доказательства по делу. Следователь уверила Алису, что, как только все завершится, эта сумма, вся до копейки, будет непременно ей возвращена. Но женщина, впрочем, особенно и не волновалась. Главное, что Оксана была жива и здорова, и дети были живы и здоровы, и любимый ею бравый адвокат Сергей Захарченко, проявивший чудеса героизма, тоже пребывал в добром здравии. Сегодня они все вместе соберутся у Оксаны, чтобы встретить Новый год. И это в тысячу раз важнее, чем какие-то деньги.

Отоспавшись после веселого праздника, Алиса отправилась на своей машине в аэропорт, чтобы встретить Женьку с семейством. Алевтина Семеновна, ее тетка, поехала вместе с ней.

Как и было обещано, вместе с Евгенией прилетел ее муж Дмитрий, пятилетний сын Ванечка и родной брат мужа Владимир — глава, так сказать, их семейного клана. После объятий и приветствий в аэропорту Алиса отвезла благородное канадское семейство домой к тете.

Никогда еще эта маленькая двухкомнатная «хрущевка» не вмещала в себя такое количество народа одновременно. Маленький Иван с детской непосредственностью все недоумевал, отчего так мало места вокруг. Он рос в просторном особняке и знать не знал до сегодняшнего дня, что в природе встречается такое малогабаритное жилье. Всем остальным было на это наплевать. И Дмитрий, и Володя родились в России, а в Канаду перебрались уже в сознательном возрасте, так что им весь этот совдеповский колорит был не в диковинку.