раздвинуть границы владений католической церкви и приумножить богатство и славу нашей родины, — а что может быть благороднее и похвальнее? Моя восторженная воспитанница Мерседес де Вальверде так увлеклась вели¬ кими планами этого мореплавателя, что считает защиту их чуть ли не самым важным делом своей жизни, после слу¬ жения богу и своим государям! Королева с улыбкой повернулась к вспыхнувшей от этих слов девушке и некоторое время с материнской неж¬ ностью смотрела на нее. — Это действительно так, донья Мерседес? — спро¬ сила она. — Неужели Колумб настолько повлиял на тебя, что ты готова его защищать с таким рвением? Мерседес почтительно поднялась и, прежде чем отве¬ тить, приблизилась к королеве. — Мне не пристало говорить в столь высоком присут¬ ствии, — ответила она, — однако не буду отрицать: я глу¬ боко заинтересована в успехе сеньора Колумба. Замысел его так благороден, что будет жаль, если он не осуще¬ ствится! — Слова эти делают честь твоей юности и велико¬ душию. Признаюсь, Беатриса, и я, как дитя, увлечена этой прекрасной мечтой! Кстати, Колумб еще здесь? — Да, сеньора! — поспешно ответила Мерседес и сму¬ тилась, потому что вопрос был обращен не к ней. -- Я знаю человека, который его видел в день вступления наших войск в Гранаду. — Кто же этот человек? — спросила королева насто¬ роженно, но не слишком строго, со все возрастающим ин¬ тересом вглядываясь в лицо девушки. Мерседес уже горько сожалела о своей оплошности. От волнения кровь прихлынула к ее щекам, и прошло какое-то время, прежде чем ей удалось наконец справить¬ ся с собой и ответить: — Это дон Луис де Бобадилья, сеньора, племянник моей опекунши доньи Беатрисы. Правдивость Мерседес оказалась сильнее чувства скромности! — Что с тобой, сеньорита? — слегка удивилась коро¬ лева, которая вообще была не способна относиться слиш¬ ком сурово к таким юным и добрым созданиям, как Мер¬ седес. — Дон Луис происходит из славного рода и не ну¬ ждается в герольдах. Разве только невежды не знают о 85

его происхождении и семейных связях, остальным же до^ статочно одного его имени. Мерседес готова была провалиться от мучительного стыда, но тут королева, по счастью, отвела от нее взгляд и обратилась к своей подруге: — Милая маркиза, твой племянник неисправимый бро¬ дяга, однако вряд ли он решится отправиться вместе с Колумбом! Слава церкви и блага королевства его не очень-то интересуют... — Помилуйте, сеньора! — вырвалось у Мерседес, но она тут же овладела собой, собрав всю свою волю. — Ты хотела что-то сказать, донья Мерседес? — строго спросила королева, — Извините меня, ваше высочество! Я не должна была говорить, пока вы меня не спросите. — Здесь не двор королевы Кастильской, милая, а лич¬ ные покои Изабеллы де Трастамара, — сказала Изабелла, пытаясь смягчить суровость своих предыдущих слов. — В тебе течет кровь кастильского адмирала, и ты в род¬ стве с самим королем, так что можешь говорить сво¬ бодно. — Я знаю, как вы ко мне добры, сеньора, и потому едва не забылась. Я хотела только сказать, что дон Луис де Бобадилья страстно желает, чтобы сеньор Колумб по¬ лучил необходимые ему каравеллы и чтобы ваше высоче¬ ство позволили и ему принять участие в этой экспедиции.; — Возможно ли это, Беатриса? — Луис, конечно, любит скитаться по морям, но не из низменных побуждений. Я сама слышала, как он выражал горячее желание последовать за Колумбом, если ваше вы¬ сочество отправит генуэзца на поиски Катая. Изабелла не ответила. Опустив рукоделие на колени, она глубоко задумалась. Никто не решался прервать мол¬ чание. Мерседес тихонько отошла й снова села на свою скамеечку у ног инфанты. Наконец королева встала и прошла через всю залу к столу, за которым трудился Фер¬ динанд. Мгновение помедлив, словно сожалея, что при¬ ходится отрывать супруга от работы, она осторожно тро¬ нула его за плечо. Зная, что лишь один человек может себе позволить подобную вольность, король тотчас огля¬ нулся, встал и заговорил. С первых же дней после победы над маврами Фердинанд думал только об укреплении своей власти, поэтому и сейчас сказал:. 86

— Надо приглядывать за этими морисками1. Зря мы оставили Абдаллаху столько сильных крепостей в Альпу- харре! Он еще может наделать нам хлопот, если не вытес¬ нить его совсем за Средиземное море... — Поговорим об этом в другой раз, Фердинанд! — прервала его Изабелла, не допускавшая даже мысли о на¬ рушении своего слоЪа2. — Я, конечно, понимаю, что тем, кто управляет судьбами людей, трудно выполнять свои обязательства, если бог и совесть подсказывают иное. Но я пришла не для этого. За делами, в треволнениях по¬ следних лет мы совсем забыли о нашем обещании Ко¬ лумбу, тому самому мореплавателю... — А вы все не расстаетесь с иглой, Изабелла, все ду¬ маете обо мне, — заметил Фердинанд, притрагиваясь к рубашке, которую королева, сама того не замечая, не вы¬ пускала из рук. — Немногие из наших подданных могут похвалиться такой заботливой и доброй женой! — Забота а вас и вашем счастье для меня самое глав¬ ное после моих обязанностей перед, богом и моим наро¬ дом,— ответила Изабелла. Ей было приятно, что король Арагонский оценил этот маленький знак внимания, хотя она и подозревала, что он просто хочет уклониться от начатого разговора. Но Изабелла не позволила себя отвлечь. — В таком важном деле, как экспедиция Колумба, — продолжала она, я ничего не могу решить без вашего согласия и одобрения. К тому же я полагаю, что мы дол¬ жны сдержать свое обещание: откладывать дальше нель¬ зя. Семь лет — достаточно суровое испытание. И, если мы еще будем медлить, какой-нибудь пылкий дворянин со¬ вершит этот славный подвиг просто развлечения ради. — Вы правы, сеньора, мы тотчас поручим Эрнандо де Талавере рассмотреть этот вопрос: архиепископ осмотри¬ телен и на него можно положиться. — С этими словами 1 Мориски — мавры, насильственно обращенные в хри¬ стианство. 2 Изабелла, когда это было ей выгодно, всегда отступалась от данного ею слова. Об этом свидетельствует и история с гранад¬ скими маврами, которые подверглись неслыханным преследова¬ ниям, хотя РТзабелла клятвенно обещала ни в чем не притеснять их, и ее взаимоотношения с Колумбом, которого она лишила всех привилегий и прав после того, как он совершил самые важные свои открытия. ' 87

король знаком подозвал вышеупомянутого прелата. — Архиепископ Гранадский, — обратился к нему лукавый монарх, — наша августейшая супруга желает,' чтобы вы немедля рассмотрели ходатайство Колумба и доложили нам. Это наша общая воля: за двадцать четыре часа вы с другими советниками должны все здраво обсудить и во всем разобраться. Имена тех, кто примет вместе с вами участие в рассмотрении этого дела, вам сейчас сооб¬ щат. Пока Фердинанд говорил, хитрый прелат по глазам и по холодному выражению короля ясно понял, чего тот ждет от столь решительных и быстрых действий. Однако он принял озабоченный вид, внимательно выслушал имена своих будущих помощников, которых назвала Изабелла, а свое мнение приберег про себя. — Планы Колумба заслуживают самого пристального внимания, — продолжал король. — Надо рассмотреть их со всей тщательностью. Говорят, этот; мореплаватель — доб¬ рый христианин? — Я в этом убеждена, Фердинанд, — ответила короле¬ ва. — Если бог увенчает успехом его предприятие, он на¬ мерен еще раз попытаться отвоевать у неверных гроб гос¬ подень. — Ого! Намерение похвальное, одпако наши завоева¬ ния, пожалуй, вернее! Мы водрузили крест там, где лишь недавно развевались знамена неверных. Гранада куда ближе к Кастилии, и здесь нам будет легче защищать свя¬ тые алтари. Во всяком случае, я, как мирянин, держусь такого мнения. А что скажет наш архиепископ? — Мнение поистине мудрое и справедливое, государь мой! — ответил прелат. — Лучше держаться за то, что мы в силах удержать, и не стремиться к целям чересчур от¬ даленным. Раз сама судьба от нас их так отдалила, стоит ли тратить время на их достижение? — Слушая вас, ваше преосвященство, — заметила ко¬ ролева, — можно подумать, что мы не должны пытаться отобрать у неверных гроб господень! — Нет, сеньора, это значило бы ложно истолковать мои слова, — поспешил поправиться изворотливый пре¬ лат. — Изгнание неверных из Иерусалима было бы благом для всего христианства, но для Кастилии важнее изгнать их сперва из Гранады. Различие несомненное, как сказал бы любой богослов. 88