в почете при дворе. Но за всеми этими достоинствами могут скрываться недостойные расчеты! Чего стоят его важность и благородная осанка, если за ними прячутся неслыханная гордыня и невиданная алчность. Ибо даже «честолюбие» — слишком мягкое слово для его притяза¬ ний! Вы только подумайте, сеньора, чего он требует! Этот Колумб желает ни много ни мало, как высокого титула вице-короля, и не только для себя, но и для своих на¬ следников на вечные времена! Да к тому же еще — зва¬ ния и власти адмирала над всеми морями и землями, ко¬ торые он пока только надеется открыть. И все это сразу, сейчас, прежде чем он согласится принять командование над судами вашего высочества, что уже само по себе было бы достаточной наградой для такого ничтожества. Даже если сбудутся его самые безумные мечты — что совершен¬ но невероятно, — и в этом случае требуемая им награда будет непомерно велика. А что, если не сбудутся? Тогда все станут смеяться над Кастилией и Арагоном и над их монархами, которые позволили себя одурачить какому-то авантюристу. Вся слава наших побед померкнет из-за од¬ ной злосчастной оплошности! Милая маркиза, обратилась королева к своей испытанной и верной подруге, сидевшей подле нее с ру¬ коделием, неужели требования Колумба действительно так необычны? — Да ведь и само предприятие, сеньора, по замыслу и рискованности тоже не из обычных, — уверенно ответи¬ ла донья Беатриса, взглянув на Мерседес*^. Великие дела требуют великих наград] Королева перехватила взгляд своей любимицы и перевела глаза на бледное и взволнованное лицо де¬ вушки. Мерседес не заметила, что привлекла к себе вни¬ мание, а” между тем каждому, кто знал ее тайну, нетрудно было догадаться, с каким чувством ожидала она исхода дела. Мнение исповедника показалось Изабелле достаточно обоснованным. Она уже готова была согласиться с реше¬ нием совета и отказаться от своих тайных надежд, свя¬ занных с осуществлением планов Колумба, но чисто жен¬ ское сочувствие Мерседес шевельнулось в ее сердце и по¬ будило предоставить мореплавателю еще одну, последнюю возможность. Женское сердце редко остается глухим, ко¬ гда речь идет о любви! Так и на сей раз мысль о счастье 103

Мерседес де Вальверде в самый последний миг повлияла па решение королевы Кастильской. — Нам не следует торопиться и судить генуэзца слиш¬ ком строго, сеньор архиепископ, — проговорила Изабелла, снова обращаясь к прелату. — Он честен и прямодушен, а этими достоинствами государи не должны пренебрегать. Разумеется, требования его преувеличенны: он чересчур много думал о своем предприятии и потерял чувство ме¬ ры. Однако добрым словом и убеждением мы сумеем, на¬ деюсь, добиться от него уступок. Предложите ему наши условия. Я уверена, чувство справедливости да и необхо¬ димость заставят его согласиться. Конечно, вице-король является наместником государя, как вы сами заметили, святой отец, а одна десятая всех доходов — это доля церк¬ ви, по на звание адмирала он имеет полное право. Погово¬ рите с ним! Предложите ему одну пятнадцатую часть до¬ ходов вместо десятины. Звание вице-короля тоже можно будет ему даровать с согласия дона Фердинанда и моего, но пусть откажется от мысли о передаче этого звания по наследству! Даже эти условия показались Эрнандо де Талавера чересчур щедрыми, однако при всем своем авторитете ду¬ ховного пастыря он слишком хорошо знал характер Иза¬ беллы, чтобы возражать, когда она приказывала. И мяг¬ кий тон приказа тут уж ничего не значил! Получив несколько дополнительных указаний и посо¬ ветовавшись с королем, который работал в смежном ка¬ бинете, архиепископ отправился выполнять возложенное на него поручение. Прошло два-три дня, прежде чем дело разрешилось. Изабелла, как обычно, проводила время в своем домаш¬ нем кругу, когда к ней снова явился ее исповедник. Ар¬ хиепископ вошел багровый от негодования; с первого взгляда можно было заметить, что он находится в полном расстройстве чувств. — Что с вами, святой отец? — удивилась Изабелла. — Может быть, новая паства возмутила ваш дух? Неужели неверные упорствуют? — Совсем нет, сеньора, дело не в моих новых подопеч¬ ных. Но даже последователи лжепророка не столь упорны, как иные христиане! Этот Колумб просто сумасшедший! Ему место среди фанатиков-магометан, а не за рулем ко¬ рабля вашего высочества! 104

При этой вспышке злобы королева, маркиза де Мойя и донья Мерседес выронили рукоделие и одновременно устремили на прелата огорченный взгляд. Все они надея¬ лись, что препятствия, вставшие на пути к благополуч¬ ному завершению переговоров, будут устранены и что Ко¬ лумб, завоевавший их глубокое уважение смелостью и не¬ обычностью своих замыслов, сможет вскоре отправиться в путь. Любопытство их было возбуждено до предела, ни о чем ином они уже не могли думать и ждали .осу¬ ществления этих замыслов с понятным нетерпением. Тем неожиданнее и горше было разочарование. У Мерседес тоскливо сжалось сердце; донья Беатриса и королева были глубоко опечалены. — Надеюсь, вы должным образом изъяснили сеньору Колумбу, что мы ему предлагаем? — с необычной для себя резкостью обратилась Изабелла к архиепископу. — Не¬ ужели он все еще настаивает на предоставлении ему и его потомству титула и власти вице-короля?. Неужели он не отказался от своих неслыханных и оскорбительных тре¬ бований? — Именно так, ваше величество! Сам Людовик Фран¬ цузский или Генрих Английский в переговорах с короле¬ вой Кастилии не могли бы держать себя высокомернее и неуступчивее этого подыхающего с голоду генуэзца! Он стоит на своем. Он воображает себя избранником божьим, но тот, кто действительно ощущает в себе высокое при¬ звание, нё станет держать подобные речи и ставить подоб¬ ные условия. Ему нет оправдания! — Что ж, такая настойчивость делает ему .честь, — заметила королева,— но всяким уступкам тоже , есть пре¬ дел. Я больше не стану его защищать. Предоставим Ко¬ лумба его судьбе, которая не замедлит воздать ему дол¬ жное за самомнение и за все его неслыханные притязания. Это прозвучало, как приговор: в Кастилии Колумбу, видимо, больше нечего было делать. Архиепископ успоко¬ ился. Он о чем-то еще переговорил наедине со своей ду¬ ховной дочерью и удалился. Вскоре после этого Кристоваль Колон, как его назы¬ вали испанцы, или Христофор Колумб, как он позднее на¬ зывал себя сам и как называем его мы, получил оконча¬ тельный ответ. Его условия были отвергнуты и всякие переговоры о путешествии в Индию кончены раз и на¬ всегда. 105

Глава VIII Да, так всегда со мной бывало: Чем радужней была мечта, Тем безнадежней увядала, Подобно розе без куста. Томас Мур1, «Лалла Рук» Было всего лишь начало февраля, но погода в этих южных краях стояла по-весеннему мягкая. Наутро после описанного выше разговора перед одним из невысоких домов Санта-Фе, возведенных для нужд испанской армии, собралось человек шесть — восемь. Но привлек их сюда не солнечный день, а гораздо более важное дело. Все это были степенные пожилые испанцы, если не считать юного Луиса де Бобадилья. Статная фигура Ко¬ лумба возвышалась над всей этой группой. Генуэзец был в дорожной одежде, неподалеку его ожи¬ дал послушный и сильный андалузский мул. Рядом с му¬ лом стоял оседланный боевой конь: видимо, кто-то соби¬ рался проводить мореплавателя. В числе собравшихся были верный друг Колумба — главный казначей королевства Кастильского Алонсо де Кинтанилья и главный сборщик и хранитель церковной казны Арагона Луис де Саитанхель2, который одним из первых оценил справедливость мудрых суждений генуэз¬ ца и величие его замысла. Оба пытались в чем-то убедить мореплавателя, но вскоре разговор их подошел к концу, и Сантанхель воскликнул со свойственной ему горячно¬ стью и прямодушием: Клянусь славой обеих корон, не так должно было кончиться это дело! Но прощайте, сеньор Колумб. Да хра¬ нит вас бог, и да пошлет он вам более мудрых и беспри¬ страстных судей! То, что было, заставит нас устыдиться, а то, что будет, сокрыто временем. Затем все, кроме Луиса де' Бобадилья, простились с Колумбом. Как только провожающие разошлись, генуэ¬ 1 Мур Томас (1779—1852) ирландский поэт. 2 Луис де Сантанхель*— управитель дворцовой палаты Арагонского королевства, ведал всеми хозяйственными и финансо¬ выми делами королевства. Сантанхель изыскал средства для сна¬ ряжения экспедиции Колумба, ссудив королевскую казну суммами из церковных сборов и взятыми в долг у банкиров. 106