почернел от гондол, устремившихся следом за ним. Весь этот шумный и веселый кортеж помчался вперед. Иногда какая-нибудь гондола, словно молния, мелькала перед но¬ сом флагмана, а другие, будто мелкая рыбешка, теснились как можно ближе к громадному судну, насколько позво¬ лял размах его тяжелых весел. По мере того как с каж¬ дым новым усилием матросов корабль все дальше уходил от земли, он, казалось, каким-то таинственным образом удлинялся, живой хвост позади него все рос и рос. И это видимое единство корабля и гондол не нарушилось до тех пор, пока «Буцентавр» не миновал остров, давно просла¬ вившийся своим монастырем благочестивых армян. Здесь движение замедлилось, чтобы множество гондол могло еще приблизиться, и вся процессия, слившись опять во¬ едино, остановилась у места высадки, то есть у берегов Лидо. Венчание дожа с Адриатикой, как называлась эта ста¬ ринная церемония, уже много раз было описано, и потому нет необходимости вновь описывать его здесь. Нас инте¬ ресуют больше события личного и частного характера, чем события общественные, и потому мы пропустим все, что не имеет непосредственного отношения к нашему повест¬ вованию. Когда «Буцентавр» остановился, вокруг его кормы было расчищено пространство, и на богато убранном мо¬ стике, устроенном так, что его было видно далеко вокруг, появился дож. В поднятой руке он держал кольцо, свер¬ кающее драгоценными камнями; затем, произнеся слова обручения, он бросил кольцо на лоно своей символической невесты. Раздались возгласы, снова затрубили фанфары, и все дамы замахали платками, приветствуя счастливый союз. В эту самую минуту, когда шум еще больше усилился от грохота бортовых орудий крейсеров, стоящих на кана¬ лах, и от стрельбы пушек в Арсенале, под галереей «Бу- центавра» проскользнула лодка. Руки, управлявшие ею, были искусны и еще сильны, хотя волосы того, кто дер¬ жал весло, уже поредели и побелели от старости. Он бро¬ сил умоляющий взгляд на счастливые лица людей, укра¬ шавших собою галерею принца, и быстро опустил голову. С лодки упал маленький рыбацкий буй, и она ускользнула прочь так быстро, что среди всеобщего оживления и шума никто не обратил на нее внимания. 100

Вскоре праздничная процессия повернула к городу, под оглушительные крики толпы, приветствовавшей счастли¬ вое завершение церемонии, которой история и благосло¬ вение римского папы придали особую святость, еще более усугубляемую суеверием. Правда, нашлись бы среди ве¬ нецианцев и такие, кто относился к знаменитому венча¬ нию дожа с Адриатикой без всякого восторга и умиления, да и некоторые посланники северных морских держав, ко¬ торым случилось быть свидетелями этой церемонии, едва скрывали улыбку, обмениваясь многозначительными взглядами. И все же обычай продолжал существовать, ибо воображаемое величие страны, если оно долго и упорно внушается ее гражданам, так влияет на людей, что ни ра¬ стущая слабость республики Святого Марка, ни всем из¬ вестное превосходство других стран в Адриатике, которую республика все еще считает своей собственностью, не могли подвергнуть эту претенциозность тому осмеянию, какого она заслуживает. История показала всему миру, что Венеция упорно продолжала культивировать этот об¬ ман целые столетия, хотя и благоразумие и скромность подсказывали, что его пора прекратить. Но в описывае¬ мый нами период охмелевшее от честолюбия государство только начинало, пожалуй, ощущать симптомы своего очевидного увядания, но полностью еще не сознавало, что уже быстро катится вниз. Так общества, как и отдельные личности, приближаясь к своему закату, не замечают при¬ знаков упадка, пока их не застигнет врасплох та судьба, что сокрушает мощные империи подобно судьбе, сокру¬ шающей слабого человека. «Буцентавр» не вернулся прямо в гавань, чтобы оста¬ вить на берегу свой почетный и важный груз. Яркая, праздничная галера бросила якорь в центре порта, напро¬ тив широкого устья Большого канала. Целое утро специ¬ альные люди только и занимались тем, что заставляли все тяжелые суда, которые обычно стояли сотнями в этой главной артерии города, отойти в сторону и освободить место. Теперь же глашатаи призывали горожан посмо¬ треть гонки, которыми оканчивались официальные торже¬ ственные церемонии дня. Венеция благодаря своеобразному расположению и огромному количеству профессиональных гребцов издавна славилась этими развлечениями на воде. Целые семейства были известны и прославлены в ее преданиях за искус¬ 101

ство гребли, как в Риме были известны и прославлены се¬ мейства за подвиги, гораздо менее полезные и более вар¬ варские. Для гонок выбирали обычно гребцов самых энер¬ гичных и опытных; затем участники молились своим свя¬ тым покровителям, а публика старалась вдохновить их песнями, рассказывающими о подвигах их предков, после чего начинались гонки, сопровождавшиеся азартными криками толпы, — она изо всех сил помогала гребцам, пробуждая в них честолюбие и жажду победы. Как только «Буцентавр» занял свое место, появилось тридцать или сорок гондольеров, одетых в праздничные наряды и окруженных взволнованными друзьями и род¬ ными. Будущие соперники должны были поддержать бы¬ лую репутацию и славу своих имен, и все громко предо¬ стерегали их от позора поражения. Мужчины приветство¬ вали их одобрительными возгласами, а слабая половина рода человеческого поощряла улыбками и слезами. Гон¬ дольерам напомнили об ожидавшей их награде, укрепили молитвой святым о помощи, а затем под крики и добрые пожелания толпы отпустили разыскивать предназначен¬ ные им места у кормы галеры дожа. Как уже упоминалось на этих страницах, Венеция раз¬ делена на две почти равные части каналом, гораздо более широким, чем обычные водные дороги города. Эта глав¬ ная артерия за свои размеры и за особую значимость для города получила название «Большой канал». Течение его так же неровно и капризно, как и его русло, в него очень часто заходят самые большие суда из залива, и потому он служит, по существу, вторым портом, а так как он очень широк, то на всем протяжении через него переки¬ нут только один мост — знаменитый Риальто. На этом канале и происходили гонки, ибо он очень удобен своей длиной и шириной, да к тому же по бере¬ гам его расположены многие дворцы важных сенаторов, что тоже представляло удобство для наблюдения за со¬ стязанием. Гребцам запрещали делать какие-либо усилия, когда они плыли в другой конец этого длинного канала, откуда должны были начаться гонки. Взгляд их скользил по рос¬ кошным драпировкам, которые и до сих пор вывеши¬ ваются в Италии из каждого окна во время празднеств, останавливаясь на богато одетых женщинах, блиставших особым очарованием, свойственным только знаменитым 102

венецианским красавицам, и теснившихся сейчас на бал¬ конах. Те из гребцов, кто были гондольерами в частном услужении, проплывая мимо дворцов своих хозяев, под¬ нимались во весь рост и раскланивались в знак благодар¬ ности за поддержку; остальные же старались обрести под¬ держку симпатизирующей им толпы. Наконец все было готово к гонкам, и соперники за¬ няли свои места. Их гондолы были много больше обыч¬ ных, и в каждой помещалось по три гребца в центре, а четвертый, стоя на маленьком мостике на корме, управ¬ лял рулевым веслом и в то же время помогал движению лодки. На носу, на тонких, невысоких шестах развева¬ лись флаги, составленные из фамильных цветов некото¬ рых благородных семейств республики, или простые де¬ визы, подсказанные фантазией тех, кому принадлежали лодки. Было сделано несколько витиеватых взмахов вес¬ лами, как это делают искусные фехтовальщики, прежде чем начать наносить и парировать удары; затем, резко развернув свои гондолы, словно гарцуя на обузданных скакунах, все, как только раздался выстрел, мгновенно устремились вперед. Старт сопровождался дружным кри¬ ком зрителей, прокатившимся вдоль всего канала; все го¬ ловы нетерпеливо поворачивались, следя за гонщиками, несущимися от одного балкона к другому, и наконец это нетерпеливое движение сообщилось и тому «важ¬ ному грузу», под тяжестью которого изнемогал «Буцеп- тавр». На протяжении нескольких минут ни один из гребцов не выделился среди остальных. Все гондолы скользили по волнам так же свободно и легко, как проносится над озе¬ ром, едва касаясь воды, легкокрылая ласточка, и ни одна из десяти гондол, казалось, не добилась преимущества. Но была ли причиной ловкость того, кто правил, или вы¬ носливость тех, кто греб, а может быть, и какие-то отлич¬ ные от других свойства самой лодки, но, так или иначе, групца маленьких суденышек, которые вначале шли, как сбившаяся стая птиц, взлетевшая в испуге, начала растя¬ гиваться, и вскоре лодки образовали длинную волнистую линию в середине канала. Весь этот караван промчался под мостом такой плотной массой, что трудно еще было предугадать, какая из лодок окажется победительницей, и самая волнующая борьба развернулась уже перед взора¬ ми важнейших лиц города. 103