и бдительно, обвел тусклым взглядом темневший рядом ла¬ герь и уставился в смутную даль прерии. Там не было ни¬ чего привлекательного, все те же унылые очертания поло¬ гих холмов — бугор, лощина и опять бугор — вставали везде перед сонными его глазами. Он изменил положение, повернувшись и вовсе спиной к опасному соседу; потом весь обмяк и опять растянулся на земле. Долго стояло полное безмолвие — мучительно напряженное для тето- на,— пока тяжелое дыхание часового не возвестило вновь, что он заснул. Но индеец, слишком сам приверженный при¬ творству, не поверил первой же видимости сна. Однако усталость после необычно трудного дня крепко сморила часового, и Матори сомневался недолго. Все же движения индейца, пока он стал опять на колени, были так осто¬ рожны, так бесшумны, что даже внимательный наблюда¬ тель не понял бы, шевелится он или нет. Наконец посте¬ пенный переход в нужную позу совершился, и снова да¬ кота склонился над врагом, произведя не больше шума, чем листик тополя, зашелестевший рядом на ветру. Матори глядел на спящего и чувствовал себя хозяином его судьбы. Исполинский рост и могучее тело юноши вну¬ шали ему то почтение, каким неизменно исполняется ди¬ карь при виде физического превосходства. И в то же время дакота спокойно готовился угасить в этом теле жизнь, потому что только живое оно было грозным. Чтобы верней поразить в самое сердце, он раздвинул складки одежды — ненужную помеху, занес свой нож и уже был готов вложить в удар всю силу свою и сноровку, когда юноша небрежно откинул обнаженную белую руку, на ко¬ торой круто налились при этом мощпые мускулы. Тетон застыл. Расчетливая осторожность подсказала, что сон великана сейчас верней устраняет опасность, чем могла бы это сделать его смерть. Глухая возня, судорога предсмертной борьбы... такое тело легко не расстанется с жизнью! Много повидавший воин мгновенно все сообразил и отчетливо представил себе, как бы это было. Он огля¬ нулся на лагерь, всмотрелся в рощу и метнул горящий взор в безмолвную прерию. Потом еще раз склонился над своей пощаженной до времени жертвой и, увидев, что сон ее кре¬ пок, воздержался от убийства, чтобы не повредить своему хитрому замыслу. Удалился Матори так же тихо, так же осторожно, как явился. Сперва он двинулся вдоль лагеря, крадучись 54

опушкой рощи, чтобы при первой тревоге нырнуть в ее тень. Завеса уединенного шатра, когда он полз мимо, при¬ влекла его внимание. Осмотрев все снаружи и прислушав¬ шись с томительной настороженностью, дикарь отважился приподнять завесу и просунуть под нее свое темное лицо. Так он пролежал не меньше минуты, потом попятился и замер, скрючившись, перед шатром. Несколько секунд он сидел в недобром бездействии, раздумывая над своим от¬ крытием. Затем опять лег ничком и еще раз просунул го¬ лову под холст. Второй визит тстонского вождя в шатер был длитель¬ ней первого п, если это возможно, еще более зловещ. Но ничто не длится вечно, и дикарь отвел наконец свой жгу¬ чий взор от тайны шатра. Теперь Матори начал медленно подкрадываться к группе предметов, черневших в центре лагеря. Он уже от¬ полз на много ярдов от шатра, когда снова, сделав оста¬ новку, оглянулся на оставленное им уединенное малень¬ кое жилище и как будто заколебался, не вернуться ли туда. Но рогатки были рядом — только руку протянуть,— а такая ограда самым видом своим говорила, что за исго

спрятано что-то ценное. Соблазн был слишком силен. Ма¬ тори двинулся дальше. Так пробраться, извиваясь, сквозь ломкие тополевые ветви могла бы только змея, у которой тетон научился этому бесшумному скольжению. Успешно миновав препят¬ ствие и быстрым глазом осмотрев все внутри ограды, он предусмотрительно открыл лаз, которым мог бы, если бу¬ дет надобность, быстро отступить. Потом, выпрямившись, он зашагал по лагерю, точно злобный демон, высматри¬ вая, с кого или с чего начать выполнение своего черного замысла. Он уже наведался в шалаш, где разместились женщина с младшими детьми, и прошел мимо нескольких великанов, растянувшихся кто здесь, кто там на куче вет¬ вей — к счастью для тетона, в полном бесчувствии,— когда добрался наконец до места, где расположился Ишмаэл. Матори сразу понял, что перед ним самый главный чело¬ век в стане бледнолицых. Он долго стоял, наклонившись над спящим атлетом, раздумывая, осуществим ли его за¬ мысел и как извлечь из него наибольшую выгоду. Он сунул в ножны нож, который выдернул сгоряча, и прошел было мимо, когда Ишмаэл повернулся на своем ложе и, приоткрыв глаза, хрипло окликнул: «Кто там?» Только индеец с его выдержкой и находчивостью мог найти выход из создавшегося положения. Подражая услы¬ шанной интонации и звукам, Матори буркнул что-то не¬ членораздельное, плюхнулся на землю и сделал вид, что засыпает. Хотя Ишмаэл и видел это сквозь сон, выдумка тетона так была дерзка и так мастерски исполнена, что не могла она кончиться неудачей. Отец закрыл глаза и крепко уснул, так и не сообразив, какой коварный гость проник в лагерь. Теперь тетону пришлось, хочешь не хочешь, пролежать много долгих минут, пока он не уверился* что за ним не наблюдают. Но, если тело было неподвижно, мысль не оста¬ валась праздной. Матори использовал задержку, чтобы до мелочей обдумать план, который должен был полностью отдать в его власть лагерь со всем, что в нем было: скотом, имуществом и их владельцами. Едва миновала опасность, неутомимый индеец двинулся дальше. Теперь он подби¬ рался ползком — все так же тихо, так же осмотрительно — к маленькому загону, где находился скот. Подле первого животного, на которое он наткнулся, произошла долгая небезопасная задержка. Пугливое со¬ 50

здание, может быть сознавая в силу тайного инстинкта, что среди бескрайных равнин самый верный защитник ему человек, с удивительной послушливостью дало себя осмот¬ реть. Кочевник-тетон с ненасытным любопытством ощу¬ пывал пушистую шерсть, мягкую морду и тонкие ноги не¬ ведомой твари; но наконец отбросил мысль о такой добыче — в грабительских набегах проку от нее не будет, а брать на пищу тоже соблазн невелик. Но, очутившись среди упряжных лошадей, он восхитился и несколько раз с трудом сдержал возглас восторга, готовый сорваться с губ. Тут он забыл, с каким риском пробрался сюда; и осторожность хитрого, опытного воина едва не утонула в буйной радости дикаря. Г л а в а V Но почему, отец? Что нам терять? Хотел он погубить нас. Ведь закон Нам не защита — так ужель мы станем Сносить его угрозы малодушно Иль ждать, чтобы кусок спесивый мяса Судьею нашим стал и палачом? Шекспир, «Цимбелин» Пока тетон так тонко и умело выполнял свою задачу, ничто не нарушало безмолвия прерии. Сиу лежали каждый на своем посту и с неизменным терпением туземцев ждали сигнала, который должен был призвать их к действию. С вершины холма, где велено было держаться пленникам, перед взволнованными наблюдателями открывался угрю¬ мый степной простор в тусклом свете месяца сквозь об¬ лака. Место лагеря обозначилось более густою чернотой, чем та, что заполняла узкие долины, а здесь и там более светлая полоса отмечала вершины волнистых подъемов. Кругом лежал глубокий, торжественный покой пустыни. Но для тех, кто знал, что затевалось под покровом ти¬ шины и ночи, зрелище было захватывающим. Их тревога все росла, по мере того как проходила за минутой минута, а ни единого звука не доносилось из тишины и тьмы, об¬ нявшей ивовую рощу. Поль дышал глубоко и шумно, Эл¬ лен, беспомощно припав к его плечу, ощущала, что он в^есь дрожит, и ее пронизывал безотчетный страх.

Мы уже видели, как жаден и бесчестен был Уюча. По¬ этому читателя не удивит, что начальник стражи сам же первый забыл утвержденные им условия. Как раз в ту ми¬ нуту, когда мы расстались с Матори, еле сдерживающим свой восторг перед лошадьми бледнолицых, человек, на ко¬ торого он возложил охрану пленников, вздумал потешить свою злобу, мучая тех, кого должен был оберегать. Нагнув¬ шись к трапперу, дикарь не прошептал, а скорее проворчал ему па ухо: — Если тетоны потеряют своего великого вождя от руки одного из Длинных Ножей, умрут и старые и мо¬ лодые. — Жизнь есть дар Ваконды,— последовал равнодуш¬ ный ответ.— Воин-тетон, как и его другие дети, должен склоняться перед его законом. Человек умирает, только если захочет Ваконда; и ни один дакота не властен изме¬ нить назначенный час. — Гляди! — возразил дикарь и провел обнаженным но¬ жом перед лицом пленника на волосок от его глаз.— Для пса Уюча сам Вакоида. Старик остановил взгляд на злобном лице своего сто¬ рожа, и было мгновение, когда в их глубине загорелся огонь честной ненависти; но он тут же угас, уступив место выражению сочувствия, если не горести. — Разве тому, кто создан по истинному подобию божь= ему, пристало поддаваться гневу из-за жалких измышле¬ ний разума? — сказал он по-английски куда громче, чем с ним говорил Уюча. Усмотрев в этом неумышленном проступке нарушение условий, сторож схватил пленника за редкие оедые волосы, ниспадавшие из-под шапки, и уже хотел в злобном торже¬ стве полоснуть под их корнями острием ножа, когда рез¬ кий, протяжный вопль разорвал воздух и, .подхваченный эхом, прокатился по простору прерии, как будто тысяча демонов разом отозвалась на призыв. Уюча с возгласом исступленного восторга разжал руку. — А ну! — закричал Поль, не в силах сдерживать дольше свое нетерпение.— А ну, старый Ишмаэл, пора! Покажи, что в твоих жилах течет кровь кентуккийца! Ниже огонь, ребята,— целься по кочкам, краснокожие жмутся к земле! Голос его, однако, утонул в вое, криках, воплях, рвав¬ шихся уже со всех сторон из пятидесяти глоток. Сторожа 53