еще оставались на посту подле пленников, но и им не тер^ пелось ринуться вперед, точно скаковым коням у старта. Они махали руками и прыгали на месте, похожие больше на расшалившихся детей, чем на взрослых мужчин, и не прекращали неистового крика. Среди этого буйного беспорядка вдруг раздался гул, какой можно услышать, когда надвигается стадо бизонов, а затем пронеслись перепуганные, сбившиеся в кучу овцы, коровы и лошади Ишмаэла. — Угнали у скваттера скот! — сказал зорко наблюдав¬ ший траппер.— Что наделали, мерзавцы! Он теперь без копыт, как бобер! Старик еще не успел договорить, когда весь табун в ужасе взбежал вверх по склону и понесся по гребню холма, где стояли пленники, а следом бешено мчались темные демоноподобные фигуры. Кони тетонов, приученные разделять горячность своих владельцев, рвались вперед, и караульщики с большим тру¬ дом сдерживали их нетерпение. В этот миг, когда все глаза были направлены на пролетающий вихрь людей и живот¬ ных, траппер с неожиданной для его возраста силой вы¬ хватил нож из руки своего зазевавшегося сторожа и од¬ ним взмахом перерезал ремень, который связывал вместе всех животных. Обезумевшие лошади заржали в радости и страхе и, рзрывая копытами землю, понеслись во все сто¬ роны по степному простору. Быстрый и лютый, как тигр, Уюча обернулся к плен¬ нику. Он схватился за пустые ножны, в бессильной спешке нащупывал и не мог нащупать рукоять томагавка, а глаза его в это время глядели вслед уносящимся лошадям — глаза жадного до коней западного индейца. Борьба между алчностью и жаждой мести была жестокой, но недолгой. Первая быстро одержала верх. Прошло не более секунды, и стража пустилась -в погоню за умчавшимися лошадьми. Траппер в то напряженное мгновение, что последовало за его дерзкой выходкой, спокойно смотрел в лицо врагу; и сейчас, когда Уюча побежал вслед за остальными, старик рассмеялся своим глухим, почти беззвучным смехом и сказал: — Краснокожий верен себе, что в прерии, что в лесу! В награду за такую вольность часовой-христианин самое малое хватил бы прикладом по башке, а тетон погнался за своими конями, точно думает, что в такой скачке две

ноги не уступят четырем! А ведь черти еще до света пере¬ ловят лошадок всех до одной, потому что у тех инстинкт, а у этих разум. Жалкий разум, согласен, а все же и индеец человек... Эх, делавары — вот были индейцы! Гордость Америки! А где сейчас этот сильный народ? Почти весь рассеян, истреблен. Так-то! Придется путешественнику осесть на этом месте: хотя природа откажет ему здесь в удовольствии беззаконно оголять землю от деревьев, зато воды будет вволю. Но своих четвероногих ему уж не ви¬ дать — или я плохо знаю хитрую повадку сиу. — Л не пойти ли нам к Ишмаэлу? — сказал бортник.— Он им не уступит без доброй драки: едва ли старик вдруг обратился в труса. — Не надо, не надо! — закричала было Эллен. Но траппер мягко зажал ей рот ладонью. — Шш!..— остановил он ее.— Будем громко гово¬ рить — попадем в беду. А твой друг,— обратился он к Полю,— достаточно ли храбр? — Не зовите скваттера моим другом! — перебил юно¬ ша.— Я не вожу дружбу с человеком, если он не может показать купчую на землю, которая его кормит. — Ладно, ладно. Скажем — твой знакомый. Стойкий он человек? Пустит он в ход свинец да порох, чтоб от¬ стоять свре добро? — Свое добро? Го-го! Он отстоит и свое и не свое! Мо¬ жешь ты сказать мне, старый траппер, чье ружье распра¬ вилось с помощником шерифа, который собирался согнать поселенцев, захвативших землю у Буффало-Лик в старом Кентукки? Я в тот день выследил отличный рой до дупла сухого бука, а под буком лежал помощник шерифа с дыр¬ кой в тех «милостью господней» \ которые он держал при себе в кармане куртки, точно думал, что лист бумаги по¬ служит ему щитом против скваттерской пули! Ничего, Эллен, тебе не о чем беспокоиться: дальше подозрений дело не пошло — в округе, кродое Ишмаэла, еще с полсотни хо¬ зяев поселились на тех же птичьих правах, подозревай любого! Девушка вздрогнула, и тяжкий вздох, как ни силилась она подавить его, вырвался словно из глубины ее сердца. Старик узнал довольно: после рассказа Поля, корот- 1 То есть в исполнительных листах (с этих слов обычно начи¬ нались постановления суда и прочие официальные документы).

кого, но выразительного, не оставалось сомнений, захочет ли Ишмаэл мстить за свою обиду. То, что он услышал, вы¬ звало у него новый ход мыслей, и он продолжал: — Каждый знает сам, какие узы крепче всего связы¬ вают его с близкими,— сказал он.— Но очень печально, что цвет кожи, и собственность, и язык, и ученость так глу¬ боко разделяют людей, когда люди все в конечном счете дети одного отца! Но как бы то ни было,— продолжал он с внезапным резким переходом, характерным для него и в чувствах и в действиях,— сейчас не до проповеди: видно, будет драка, и надо к ней приготовиться. Шш... Внизу ка¬ кое-то движение,— верно, увидели нас. — В лагере зашевелились! — воскликнула Эллен и так задрожала, точно приход друзей был ей сейчас не менее страшен, чем недавнее появление врагов.— Ступай, Поль, оставь меня. Чтоб они хоть тебя-то не увидели! — Если, Эллен, я тебя оставлю раньше, чем ты будешь в безопасности, хотя бы и под кровом Ишмаэла, пусть я в жизни своей ие услышу больше жужжания пчелы. Или хуже того — пусть ослепнут мои глаза и не смогут высле¬ дить пчелу до улья! — Ты забываешь об этом добром старике. Оп меня не покинет. Хотя, сказать по правде, Поль, в прошлый раз мдл с тобой расстались в пустыне похуже этой. — Ну мет! Индейцы, того и гляди, прибегут назад, и что тогда станется с вами? Уволокут, и, покуда разбе¬ решься, куда за ними гнаться, они уже будут с тобою на полпути к Скалистым горам. Как по-твоему, траппер, сколько времени пройдет, пока твои тетоны вернутся за¬ брать у старого Ишмаэла остальной его скарб? — Их теперь бояться нечего,— ответил старик с осо¬ бенным своим глухим смешком.— Знаю я этих чертей, они будут носиться за своими лошадьми часов шесть, ие меньше! Слышите? Топот под холмом в ивняке! Это они! У сиу каждый конь такой, что не отстанет в беге от долго¬ ногого лося. Тсс... Ложись опять в траву — оба, живей! Я слышал щелк курка — это верно, как то, что я горстка праха! Траппер не дал своим товарищам раздумывать: говоря это, он потянул их за собой в высокую — чуть ли не в рост человека — заросль. К счастью, старый охотник сохранил еще острое зрение и слух и не утратил своей былой быстроты и решимости. Едва они все трое пригнулись С1

к земле, как раздались три так хорошо им знакомых ко¬ ротких раската — три выстрела из кентуккийских ру¬ жей,— и тотчас же в опасной близости от их голов про¬ жужжал свинец. — Неплохо, молодцы! Неплохо, старик! — прошептал Поль. Ни опасность, ни трудное положение не могли, ка¬ залось, окончательно подавить в нем бодрость духа.— Залп такой, что лучшего не пожелаешь услышать, когда ты сам под дулом. Что скажешь, траппер? Похоже, начинается трехсторонняя война! Послать и мне в них свинец? — Нет! Отвечать, так не свинцом, а разумным сло¬ вом,— поспешил остановить его старик,— или вы оба по¬ гибли. — Не уверен я, что добьюсь большего, если дам гово¬ рить своему языку, а не ружью,— сказал Поль скорее зло, чем шутливо. — Ради бога, тише. Еще услышат! — вмешалась Эл¬ лен.— Уходи, Поль, уходи! Теперь ты можешь спокойно оставить меня.— Раздалось несколько выстрелов, пули па¬ дали все ближе, и она умолкла — не так со страху, как ради осторожности. — Пора положить этому конец,— сказал траппер и поднялся во весь рост с достоинством человека, думаю¬ щего только о взятой на себя задаче.— Не знаю, дети, по¬ чему вам приходится опасаться тех, кого вы должны бьт любить и чтить, но, так или иначе, нужно спасать вашу жизнь. Протянуть на несколько часов больше или мень¬ ше — какая разница для того, чей век насчитывает так много дней? Поэтому я выйду им навстречу. Путь перед вами свободен на все четыре стороны. Пользуйтесь, покуда можно и как вам будет угодно. Дай вам бог побольше сча¬ стья, вы заслуживаете его! Траппер не стал ждать ответа и смело зашагал вниз по склону в сторону лагеря ровным шагом, не позволяя себе ни ускорить его, ни со страху замедлить. Свет месяца в эту минуту упал на его высокую, худую фигуру, так что пере¬ селенцы должны были его увидеть. Но, не смутившись этим неблагоприятным обстоятельством, старик твердо и безмолвно продолжал свой путь прямо на лесок, пока не услышал грозный оклик: — Кто идет — друг или враг? **- Друг! — был ответ.— Человек, проживший слишком долго, чтобы омрачать остаток жизни ссорами. С 2