— Но не так долго, чтобы забыть хитрые уловки своих юных лет,— сказал Ишмаэл и, чтобы встретиться с трап¬ пером лицом к лицу, вышел из-за низкого куста.— Старик, ты навел на нас свору краснокожих чертей и завтра пой¬ дешь получать свою долю добычи. — Что у тебя забрали? — спокойно спросил траппер. — Восемь лучших кобыл, какие только ходили в упряжке, да еще жеребенка — ему цена тридцать мекси¬ канских золотых с головой испанского короля. А жене не оставили ни одной хотя бы самой захудалой скотинки — ни коровы, ни овцы. Свиньи, даром что хромоногие, и те, поди, роют рылом прерию. Скажи мне, старик,— добавил он, стукнув прикладом по твердой земле с такой силой, что легко мог бы устрашить человека, менее стойкого, чем траппер,— сколько из моих животных придется на твою долю? — До лошадей я не жаден и не ездил на них никогда, хоть и мало кто больше моего странствовал по широким просторам Америки, как ни стар и ни слаб я ка вид. Но мало пользы от коня среди гор и лесов Йорка — то есть того Йорка, каким он был: ныне он, боюсь, совсем не тот. А что до шерсти и коровьего молока — это женское дело. Степные звери доставляют мне пищу и одежду. По мне, иет лучшей одежды, чем из оленьих шкур, ни мяса вкус¬ ней, чем оленина. Простодушные оправдания траппера, их искренний тон оказали некоторое действие. Скваттер, преодолевая свою природную вялость, все сильней распалялся. Но тут он заколебался и бормотал себе под нос обвинения, кото¬ рые минутой раньше он собирался выкрикнуть во весь голос, перед тем как приступить к задуманной расправе. -г- Хорошо говоришь,— пробурчал он наконец,— но, на мой вкус, что-то слишком по-адвокатски для честного охотника. — Я всего лишь траппер,— смиренно сказал старик. — Что охотник, что траппер — разница невелика! Я пришел, старик, в эти края, потому что меня утеснял закон и мне не по душе соседи, которые не умеют уладить спор, не потревожив судью и с пим еще двенадцать чело¬ век К Но не затем я пришел, чтобы тут у меня отбирали мое добро, а я бы смотрел и говорил грабителю спасибо! 1 То есть присяжных заседателей. 63

■— Кто решился забраться в глубь прерий, должен при¬ норавливаться к обычаям ее владельцев! — «Владельцев»! — усмехнулся скваттер.— Я такой же полноправный владелец земли, по которой хожу, как лю¬ бой губернатор Штатов. Можешь ты указать мне, где тот закон, который утверждал бы, что один человек вправе за¬ брать в свое пользование полгорода, город, целую область, а другой должен выпрашивать пядь земли себе на могилу? Это иротивно природе, и я такой закон не признаю — ваш узаконенный закон! — Не могу сказать, что ты неправ,— ответил траппер, чье мнение по атому важному вопросу (хоть исходил он совсем из других предпосылок) было до странности сходно с мнением Ишмаэла.— Я всегда и всюду, если думал, что голос мой будет услышан, говорил то же самое. Но твой скот угнали те, кто считают себя хозяевами прерии и всего, что в ней есть. — Пусть-ка они попробуют сказать это мне! — возра¬ зил скваттер грозно, хотя его низкий голос был так же вял, как вся его манера.— Я считаю себя честным куп¬ цом: что получил, за то плачу. Ты видел тех индейцев? — Видел. Они держали меня в плену, когда пробира¬ лись в твой лагерь. — Белый человек, да еще христианин, должен бы во¬ время меня предупредить,— укорил Ишмаэл и опять ис-’ коса глянул на траппера, как будто еще не оставив своего злобного умысла.— Я не больно склонен в каждом встреч¬ ном привечать сородича, а все же, что ни говори, цвет кожи кое-что значит, когда двое белых встречаются в та¬ ком месте. Но что сделано, то сделано — словами не по¬ правишь. Выходите из засады, ребята, здесь только ста¬ рик. Он ел мой хлеб и должен быть нашим другом, хотя кое-что наводит на мысль, что он спелся с нашими вра¬ гами. Траппер не стал отвечать на обидное подозрение, ко¬ торое скваттер не постеснялся высказать вопреки всем его разъяснениям и отрицаниям. Сыновья неучтивого скват¬ тера сразу отозвались на призыв отца. Четверо или пятеро из них высунулись каждый из-за своего куста, где они укрылись, приняв фигуры, замеченные ими на склоне холма, за часть отряда сиу. Они подходили один за другим с ружьем иод мышкой и бросали на траппера недоуменные взгляды, хотя ни один не полюбопытствовал, откуда он С \

взялся и зачем пришел. Впрочем, такая сдержанность только частично объяснялась обычной их апатией: в жизни им не раз приходилось присутствовать при самых неожи¬ данных сценах, и давний опыт научил их благоразумной осторожности. Траппер выдерживал их угрюмые взгляды с твердостью столь же бывалого человека и с тем спокойст¬ вием, какое дает сознание своей невиновности. Удовлетво¬ ренный осмотром, старший из подошедших — тот самый оплошавший часовой, чьей нерадивостью так успешно вос¬ пользовался коварный Матори,— повернулся к отцу и грубо сказал: — Если этот человек — все, что уцелело от отряда, который я приметил на холме, то мы не зря израсходовали Свинец. — А ведь верно, Эйза,— сказал отец и быстро повер¬ нулся к трапперу: замечание сына напомнило ему то, о чем он подумал было и чуть не забыл.— Как же так? Вас только что было трое — или свет луны ничего не стоит. — Видел бы ты, как тетоны, точно стая чертей, мета¬ лись по прерии в погоне за твоими кобылами, друг! Тут могло бы почудиться, что их вся тысяча. — Да, городскому парнишке или пугливой бабе! Впро¬ чем, баба бабе рознь. Взять хоть Истер: индеец ей не страшнее, чем слепой щенок или волчонок. Верно тебе го¬ ворю: когда бы твои черти попробовали сыграть свою шутку при свете дня, моя старуха не дала б им спуску и показала бы им, что не привыкла отдавать задаром сыр и масло. Но придет час, старик, скоро придет, когда правда возьмет свое — и тоже без помощи твоего хваленого за¬ кона. Мы, можно сказать, народ неторопливый — нам это часто ставят в укор; но мы делаем дело медленно, да верно; и нет на свете человека, который мог бы похвалиться, что нанес Ишмаэлу Бушу удар и тот не ответил ему таким же крепким ударом. — Значит, Ишмаэл Буш следует больше побуждениям, присущим зверю, чем правилам, которым должны бы сле¬ довать люди,— возразил неуступчивый траппер.— И я в своей жизни немало нанес ударов, но, если я не нуждаюсь в мясе или шкуре, я не смог бы с легким сердцем уложить оленя. А ведь я без угрызений оставлял непохороненным в лесу проклятого минга, убив его на войне открыто и честно. — Как! Ты был солдатом, траппер? Мальчишкой я и 05

сам раза два участвовал в схватке с чероками. Одно лето я продирался с Полоумным Энтони сквозь буковые леса; но служба у него пришлась мне не по нраву — больно много муштры; я ушел от него, не наведавшись к казначею, чтобы получить, что мне причиталось. Впрочем, Истер су¬ мела, как она потом хвалилась, столько раз получить за меня пенсион, что государство не много выгадало на моем упущении. Вы, если долго пробыли в солдатах, слышали, конечно, о Полоумном Энтони? 1 — В моем последнем, как я надеюсь, бою я сражался под его началом,— ответил траппер, и в тусклых его глазах зажегся солнечный луч, словно вспомнить это было ему приятно; но тотчас свет пригасила тень печали, точно внутренний голос запрещал ему останавливаться в мыслях на сценах убийства, в которых так часто он сам бывал од¬ ним из действующих лиц.— Я шел из приморских Штатов к этим дальним окраинам, когда натолкнулся в пути на его армию — на тыловые части. И я последовал за ними про¬ сто как наблюдатель. Но, когда дошло до драки, мое ружье заговорило вместе со всеми другими ружьями, хотя я тол¬ ком не знал, на чьей стороне была правда в этом споре,— в чем признаюсь со стыдом, потому что в семьдесят лет человек должен знать, почему он отнимает у ближнего жизнь — дар, который он никогда не сможет вернуть! — Ладно, дед,— сказал переселенец, который сразу по¬ добрел к старику, когда услышал, что они с ним сражались на одной стороне в диких западных войнах,— чего там вда¬ ваться в причины неладов, когда христианин стоит против дикаря. Утром разберемся получше в этом деле с кражей коней; а сейчас ночь, и самое будет разумное, если мы ля¬ жем спать. С этими словами Ишмаэл решительно повернул назад к своему ограбленному лагерю и ввел гостем в свою семью того самого человека, которого за несколько минут перед тем, озлившись, едва не убил. Не глядя на жену, он бурк¬ нул в объяснение несколько коротких слов, перемежая их руганью в адрес грабителей, ознакомил ее таким образом с положением дел в прерии и объявил свое решение возна¬ градить себя за прерванный покой, отдав остаток ночи сну. 1 Энтони Уэйн — пенсильванец, отличившийся в войне за независимость, а затем и в действиях против западных индейцев. Произведенный в генералы, он за свои рискованные операции получил от подчиненных прозвание «Полоумный Энтони». 66