Траппер протянул вперед обе руки п двинулся навстречу обезумевшему стаду.

Траппер, который все это время стоял, опершись на ружье, и напряженно следил за движением стада, решил наконец, что пора перейти к действиям. Прицелившись в вожака, он сделал выстрел с меткостью, какой не посты¬ дился бы и в молодые годы: пуля попала быку в лохматую челку меж рогов, и он рухнул на колени, но тотчас, встряхнув головой, поднялся, как будто боль только удво¬ ила его силу. На раздумье не осталось времени. Траппер отбросил ружье, протянул вперед обе руки и, раскрыв ла¬ дони, двинулся навстречу обезумевшему стаду. Человек, когда есть в нем та твердость и стойкость, какую может придать только интеллект, самым видом своим непременно внушит уважение каждому низшему существу. Бизоны-вожаки попятились и на одно мгновение остановились, а лавиной катившиеся за ними сзади сотни животных рассыпались по прерии, мечась в беспорядке. Но опять донесся из задних рядов тот же гулкий рев, и стадо снова ринулось вперед. Однако оно раздвоилось: неподвижная фигура траппера как бы рассекла его на два живых потока. Мидлтон и Поль тотчас переняли его прием, и втроем они создали слабый заслон из собст¬ венных тел. Однако отпугнуть бизонов от рощи удалось лишь па несколько секунд. Вожаки отступили, но быстро надвину¬ лась сзади основная масса стада, и вскоре фигуры защит¬ ников рощи скрыла густая пыль. Стадо в любую минуту могло теперь свернуть на рощу, разорвав заслон. Трап¬ перу и его товарищам становилось все труднее уверты¬ ваться от тяжелых гуш; и они постепенно подавались назад перед стремительной живой лавиной. Уже один разъяренный бизон так близко пронесся мимо Мидлтон а, что едва не сбил его с ног, а в следующее мгновение с бы¬ стротою ветра помчался сквозь кусты. — Сомкнуться и стоять насмерть! Ни на шаг не отсту¬ пать,— крикнул старик,— не то за ним по пятам устре¬ мится еще тысяча чертей! Однако им едва ли удалось бы справиться с живым по¬ током, если бы среди этой сумятицы не поднял свой голос Азинус, возмущенный столь грубым вторженивхМ в его владения. Самые могучие и разъяренные быки задрожали при этом грозном незнакомом крике, и уже можно было видеть, как каждый отдельный бизон бешено ринулся 216

йрочь от тот! самой рощи, куда секундой раньше опи все рвались, как убийца к священному убежищу. Стадо разделилось, и два темных потока, огибая рощу с двух сторон, снова затем сливались в один за милю от нее. Траппер, как только увидел, какое неожиданное действие произвел голос Азинуса, начал спокойно заряжать ружье, смеясь от всей души своим беззвучным смешком. — Ишь, бегут — ни дать ни взять собаки, когда им привяжут к хвосту мешочек с дробью. И уж не бойтесь, назад не повернут, потому что чего животные в задних рядах не услышали своими ушами, они вообразят, что услышали. К тому же, если они вздумают изменить свое намерение, мы без труда заставим осла допеть свою песню! — Осел заговорил, а Валаама не слышно! — сказал бортник сквозь такой громкий хохот, что, возможно, его раскаты устрашили бизонов не меньше, чем крик осла.— Совсем человек онемел, точно целый рой пчелиной молоди сел ему на кончик языка и он не смеет слова вымолвить в страхе, как бы те не ответили по-своему. — Как же это, друг,— продолжал траппер, обратив¬ шись к неподвижному натуралисту, еще не вышедшему кз оцепенения,— как это, друг: вы же тем и живете, что заносите в книгу названия всех зверей полевых, всех птиц небесных, а так испугались стада бегущих буйволов! Впрочем, вы, пожалуй, завяжете спор и станете доказы¬ вать, что я не вправе называть их тем словом, каким их зовет каждый охотник, каждый торговец в пограничной полосе. Старик, однако, ошибся, полагая, что заставит доктора очнуться, вызвав его на спор. С этого часа доктор, насколько известно, больше ни разу в жизни, за исключе¬ нием одного-единственного случая, не выговорил слова, коим означается вид или хотя бы род животных, так напу¬ гавших его. Он упрямо отказывался принимать в пищу мясо четвероногих из семейства быков; и даже сейчас, когда он занимает почетное положение среди ученых в од¬ ном приморском городе, он на званых обедах в ужасе от¬ ворачивается от вкуснейших и непревзойденных мясных блюд, с коими не сравнится ничто подаваемое под тем же названием в хваленых харчевнях Лондона или в самых прославленных парижских ресторанах. Словом* неприязнь достойного натуралиста к говядине весьма напоминает то 217

отвращение к мясу, которое пастух иногда нарочно приви¬ вает провинившейся собаке: он кладет ее связанную п в наморднике около овчарни, чтобы каждая овца, проходя в ворота, наступила на нее. Говорят, преступница после этого воротит нос даже от самого нежного ягненка. К тому времени, когда Поль и траппер наконец подавили смех, вызванный видом их ученого сотоварища в состоянии столь длительного столбняка, доктор Батциус уже отды¬ шался, как будто задержка в работе его легких была устранена путем применения искусственных мехов, и в последний раз выговорил слово, на которое впредь нало¬ жил для себя запрет. Это и был тот единственный случай, о котором мы упо¬ мянули выше. — Воуеэ Атепсаш ЬогпсШ 1 — воскликнул доктор, сильно выделяя последнее слово, и вновь онемел, как будто погрузившись в глубокое раздумье над странным и необъяснимым явлением. — Да, что правда, то правда — глаза у них так и го¬ рят,— отозвался траппер.— Да и вообще на буйвола страшновато бывает глядеть человеку, непривычному к охотничьей жизни; однако эти животные далеко не так храбры, как можно подумать по их виду. Эх, приятель, подержала бы вас в осаде медведица-гризли со всем своим отродьем, как это случилось изведать нам с Гекто¬ ром у Больших порогов на Миссу... Ага, вон и последние буйволы, а следом за ними — стая голодных волков! Так и ждут, чтоб напасть на какую-нибудь хворую скотину или такую, что в сутолоке сломала себе шею. Го-го! А за вол- ками-то люди верхом на конях, это верно, как то, что я грешен!.. Видишь, малый? Вон там, где ветер разогнал пыль! Они скачут вокруг раненого буйвола, хотят прикон¬ чить упрямого черта своими стрелами. Мидлтои с Полем наконец разглядели несколько тем¬ ных фигур — хотя старик заметил их много раньше: че¬ ловек пятнадцать — двадцать всадников быстро скакали на конях вокруг бизона, который стоял, приготовившись защищаться, слишком тяжело раненный, чтобы бежать, и слишком гордый, чтобы упасть, хотя его мощное тело уже послужило мишенью для сотни стрел. Но вот рослый ин¬ деец ударом копья довершил наконец победу, и благород¬ 1 Ьыки американские страшные (лат.). 218

ное животное рассталось с жизнью, громко взревев на прощанье. Рев прокатился над рощей, где стояли наши знакомцы, и, услышав его, перепуганное стадо понеслось еще быстрей. — Ого, наш пауни превосходно знает охоту на буйво¬ лов! — сказал старик, который несколько минут стоял не¬ подвижно, с откровенным удовольствием наблюдая жи¬ вописное зрелище.— Помните, как он метнулся, точно ветер, прочь от стада? Это для того, чтобы его не учуяли, а потом он сделал круг, присоединился к сво... Что такое? Да эти индейцы вовсе не пауни! На головах у них сошшые перья — из крыльев и хвостов! Эх! Я жалкий, слепой ду¬ рак! Это шайка проклятых сиу! Прячьтесь, дети, прячь¬ тесь! Им только глянуть в нашу сторону, и мы останемся без единой тряпки на теле. Это верно, как то, что молния опаляет деревья... Впрочем, я не поручусь не только за нашу одежду, но даже за нашу жизнь. Мидлтон уже давно скрылся, предпочитая смотреть на предмет, более приятный его глазам,— на свою красивую молодую жену. Поль схватил за руку доктора, и, так как за ними, задержавшись лишь на миг, последовал и трап¬ пер, вскоре весь отряд оказался в гуще кустов. Коротко разъяснив друзьям, какая им грозит новая опасность, ста¬ рик продолжал: — В этом краю, как вы, конечно, знаете, сильная рука стоит больше, чем право, и белый закон здесь неизвестен, да и не нужен. Так что теперь все зависит от силы и сооб¬ разительности. Хорошо бы,— продолжал он, приложив палец к щеке и как бы глубоко, всесторонне обдумывая создавшееся положение,— хорошо бы нам придумать ка¬ кую-нибудь штуку, чтобы заставить сиу схватиться с се¬ мейкой скваттера. А потом тут как тут явились бы и мы, точно сарычи после драки между зверями. Нам тогда лег¬ ко досталась бы победа... Да поблизости еще п пауни! На этот счет можно не сомневаться: тот юный воин не ушел бы так далеко от своей деревни без особой цели. Итак, имеются четыре стороны на расстоянии пушечного выстрела друг от друга, и ни одна из сторон не доверяет вполне другой. Значит, трогаться с места опасно, тем бо¬ лее что здесь не часто встретишь заросли, где можно спря¬ таться. Но нас тут трое хорошо вооруженных мужчин, и я смело могу сказать: трое твердых духом... — Четверо,— перебил Поль. 210