совершенно беззвучно. — Так я и думал: он бродит по колени в тине, осматривая свои капканы. Но, убей меня бог, я нигде не вижу ковчега, хотя готов поставить в заклад каждую шкуру, которую добуду этим летом, что Джудит не решится ступать своими хорошенькими маленькими ножками по такой черной грязи! Вероятно, девчонка рас¬ чесывает волосы на берегу какого-нибудь родника, где мо¬ жет любоваться своей красотой и набираться презрения к нашему брату, мужчине. — Ты несправедливо судишь о молодых женщинах. Да, Непоседа, ты преувеличиваешь их недостатки и их совер¬ шенства. Смею сказать, что Джудит, вероятно, не так уж восхищается собой и не так уж презирает нас, как ты, видимо,- думаешь. Она, очевидно, работает для свое¬ го отца 'в доме, в то время как он работает для нее у кап¬ канов. — Как приятно услышать правду из уст мужчины, хо¬ тя бы раз в девичьей жизни! — произнес низкий и мягкий женский голос так близко от пироги, что оба путника невольно вздрогнули. — А что до вас, мастер Непоседа, то каждое доброе слово вам дается так трудно, что я давно уже не надеюсь услышать его из ваших уст. Последнее та¬ кое слово однажды застряло у вас в горле так, что вы едва им не подавились. Но я рада, что вижу вас в лучшем обще¬ стве, чем прежде, и что люди, которые умеют уважать жеи- щдн и обращаться с ними, не стыдятся путешествовать вместе с вами. После этой тирады в просвет между листьями выгляну¬ ло необычайно хорошенькое юное женское личико, да так близко, что Зверобой мог бы дотянуться до него веслом. Девушка милостиво улыбнулась молодому человеку, а сер¬ дитый взгляд, впрочем притворный и насмешливый, кото¬ рый она бросила на Непоседу, придал ее красоте еще боль¬ шую прелесть, показывая все разнообразие игры ее пере¬ менчивой и капризной физиономии. Только вглядевшись пристальнее, путники поняли, по¬ чему девушка смогла появиться так внезапно. Незаметно для себя они очутились борт о борт с ковчегом, который был скрыт кустами, нарочно срезанными для этой цели и так искусно расположенными, что Джудит Хаттер нужно было только раздвинуть листья, заслонявшие оконце, что¬ бы выглянуть наружу и заговорить* 64

В просвет между листьями выглянуло необычайно хорошенькое юное личико.

Глава IV Боязливую лань не страшит испуг, Если в хижину я вхожу, И майской фиалке я лучший друг, И тихий ручей лепечет вокруг, Когда ее сон сторожу. Б р а й е н т 1 Ковчег, как все называли плавучий дом Хаттеров, был устроен очень просто. Нижней частью ему служила широ¬ кая плоскодонная баржа. Посредине, занимая всю ширину и около двух третей длины судна, стояла невысокая над¬ стройка, напоминавшая внешним видом «замок», но сколо¬ ченная из более тонких досок, которые, однако, могли слу¬ жить защитой от пуль. Борта баржи были немного выше обычных, а каюта — такой высоты, чтобы в ней можно было только-только стоять выпрямившись. Все это стран¬ ное сооружение выглядело не слишком неуклюже. Короче говоря, ковчег немногим отличался от современных плоско¬ донных барок, плавающих по каналам, хотя был гораздо шире и построен грубее, а покрытые корой бревенчатые стены и кровля свидетельствовали о полудиком образе жизни его обитателей. И, однако, немало искусства пона¬ добилось, чтобы соорудить это судно, довольно легкое и до¬ статочно поворотливое при его вместимости. Каюта была перегорожена пополам. Одна половина служила столовой и спальней для отца, в другой жили дочери. Незатейливая кухонная утварь размещалась на корме прямо под откры¬ тым небом; не надо забывать, что ковчег был только лет¬ ним жилищем. Вполне понятно, почему Непоседа назвал это место «за¬ садой». Почти везде с крутых берегов свисали над рекой кусты и низкорослые деревья, купавшие свои ветви в глу¬ боких омутах. В одном таком месте Хаттер и поставил на якорь свой ковчег. Это ему удалось без особого труда. Ко¬ гда судно очутилось под прикрытием деревьев и кустов, достаточно было привязать несколько камней к концам вет¬ вей, чтобы заставить их погрузиться глубоко в реку. Не¬ сколько срезанных и умело расположенных кустов довер¬ 1 Перевод Л. Рубинштейна. 66

шили остальное. Как уже видел читатель, маскировка была сделана настолько ловко, что ввела в обман даже двух на¬ блюдателей, привыкших к жизни в девственных лесах Аме¬ рики и как раз в это время искавших спрятанное судно. То, что ковчег был найден, произвело неодинаковое впечатление на наших путников. Лишь только пирога при¬ чалила к просвету между ветвями, служившему входом, как Непоседа перескочил через борт и минуту спустя весе¬ ло, но несколько язвительно беседовал с Джудит, видимо позабыв обо всем на свете. Совсем иначе вел себя Зверобой. Он медленно и осторожно вошел в ковчег и внимательно, с любопытством рассматривал его устройство. Правда, в его взгляде, брошенном на Джудит, мелькнуло восхищение ее ослепительной и своеобразной красотой, но даже красота девушки ни на секунду не ослабила его интереса к жилищу Хаттеров. Шаг за шагом обследовал он это оригинальное сооружение, ощупывая скрепы и соединения, знакомясь со средствами обороны и вообще не пропустив ни одной мело¬ чи, которая имеет значение для человека, постоянно имею¬ щего дело с подобными предметами. Не оставил он без вни¬ мания и маскировку. Он изучил ее во всех подробностях и время от времени что-то бормотал себе под нос. Так как по¬ граничные обычаи очень просты и допускают большую сво¬ боду, он осмотрел каюты и, открыв дверь, прошел на дру¬ гой конец баржи. Здесь он застал вторую сестру, сидевшую под лиственным навесом и занятую каким-то незамыслова¬ тым рукоделием. Зверобой опустил на пол свой карабин и, опершись обеими руками на дуло, стал смотреть на девушку с таким интересом, какого не могла пробудить в нем даже необы¬ чайная красота ее сестры. Он заключил из слов Непоседы, что у Хетти разума меньше, чем обычно приходится на до¬ лю человека, а воспитание среди индейцев научило его особенно мягко обращаться с теми, кто обижен судьбой. К тому же внешность Хетти Хаттер не могла бы оттолкнуть того, в ком ее положение вызывало участие. Ее отнюдь нельзя было назвать слабоумной в полном смысле этого слова. Она лишь потеряла присущие большинству нормаль¬ ных людей хитрость и способность к притворству, но зато сохранила простодушие и любовь к правде. Те немногие наблюдатели, которые имели случай видеть эту девушку, часто замечали, что ее понятия о справедливости были 67

почти инстинктивны, а отвращение ко всему дурному со¬ ставляло отличительную черту ее характера, как бы окру¬ жая ее атмосферой чистейшей нравственности. Особен¬ ность эта нередко встречается у людей, которые слывут умалишенными. Наружность у Хетти была привлекательная; она каза¬ лась смягченной и более скромной копией своей сестры. Внешнего блеска, свойственного Джудит, у нее не было, однако спокойное, тихое выражение ее кроткого лица под¬ купало каждого, кто ее видел; и лишь очень немногие, поглядев на эту девушку, не проникались к ней глубоким сочувствием. Лицо Хетти было лишено живых красок; не¬ винное воображение не порождало у нее в мозгу мыслей, от которых могли бы зарумяниться ее щеки; добродетель бы¬ ла настолько свойственна ей, что, казалось, превратила кроткую девушку в существо, стоящее выше обыкновенных людских слабостей. Природа и образ жизди сделали Хетти наивным, бесхитростным созданием, а провидение защи¬ тило ее от порока. •— Вы Хетти Хаттер? — сказал Зверобой, как бы безот¬ четно обращаясь с этим вопросом к самому себе, и таким ласковым тоном, что, несомненно, должен был завоевать доверие девушки. — Гарри Непоседа рассказывал мне о вас, и я знаю, что вы совсем дитя. — Да, я Хетти Хаттер, — ответила девушка низким приятным голосом. -—Я — Хетти, сестра Джудит Хаттер и младшая дочь Томаса Хаттера. — В таком случае, я знаю вашу историю. Гарри Непо¬ седа много говорил мне о вас. Вы большей частью живете на озере, Хетти? —• Да. Мать моя умерла, отец ставит капканы, а мы с Джудит сидим дома. А как вас зовут? — Легче задать этот вопрос, чем ответить на него. Я еще молод, но у меня уже было больше имен, чем у не¬ которых величайших вождей в Америке. — Но ведь вы не отказываетесь от своего имени, пре¬ жде чем не заслужите честно другое? — Надеюсь, что нет, девушка. Мои прозвища приходят ко мне сами собой, и я думаю, что то, которым окрестили меня нынче, удержится недолго, — ведь делавары редко дают человеку постоянную кличку, прежде чем пред¬ ставится случай показать себя в совете или на тропе войны.