— Вот чудак! Лучше спроси себя: «Почему их не видят другие?»

Но подумать об этом я не успел – за столом люди беспокойно задвигались, а блюдце вдруг, соскочив со стола, спикировало в сторону двери.

Инстинктивно я захлопнул дверь. Раздался глухой удар, и на пол посыпались осколки. Я тут же приоткрыл дверь и увидел, что… в комнате уже никого не было. Даже под дверью, я не увидел никаких осколков блюдца, словно и не было его вовсе.

Меня кто-то хлопнул по плечу, и я вздрогнул от неожиданности.

— Испугался?– лицо Костика растянулось в самодовольной улыбке.– Ты куда пропал? Мы уже почти весь музей обошли! О, а это что за кот? А ну, иди сюда, кис-кис-кис!

Он наклонился, и хотел погладить кота. Но тот отпрыгнул в сторону, и обиженно сказав «Муррр-мяу», нырнул в соседний коридор.

Вот тебе раз! А только что разговаривал. Нет, это точно у меня что-то с головой.

Мы вышли на улицу, и увидели, что наш класс разбрелся в разные стороны. День был в разгаре. Солнце, как следует, припекало. И учиться уже никому не хотелось!

— Ну что, домой?– спросил Костик. Я мотнул головой, и мы двинулись в сторону метро.

На этом месте следует немного остановиться. Я люблю наше метро, и не только потому, что именно благодаря этой главной транспортной артерии мой город напоминает живой организм. До тех пор, пока будет существовать наш общественный транспорт, метро – никто не ощутит себя одиноким в этой жизни.

Можно почувствовать прилив тоски, оттого, что сосед перестал приходить в гости, играть в шахматы, друзья уехали в Египет, а любимый телевизор вместо новостей вдруг стал показывать отражение на экране. Но если выйти на улицу и зайти в метро, уверяю вас, вы выйдите из него через полтора часа в мятом костюме и оторванной пуговицей, с перекошенным лицом, помадой на воротнике и клоком чьих-то волос в петлице пальто –  зато абсолютно счастливым!

Вы когда-то видели солдат шагающих по плацу? А марш десантников во время военного парада? Тогда вы поймете, что такое городское метро в часы пик. Там каждый дышит впереди идущему в затылок, отпечатывая шаг. Соображать надо быстро, выходить вовремя, поворачивать со всеми, останавливаться – вообще опасно для жизни. Отклониться хотя бы на сантиметр в сторону – невозможно. Утром на учебу, работу, вечером обратно, а вот куда люди едут в обед и почему в вагоне все равно негде яблоку упасть – остается загадкой. Так и хочется подойти к гражданину с портфелем, взять его за пуговицу и, глядя в глаза, спросить – куда это он едет в разгар рабочего дня?

Одинокого мужчину в метро можно узнать по заглядыванию в лица женщин. Семейного – по женской туфельке, крепко стоящей на ноге мужчины. Многодетную мать – по огромным продуктовым сумкам, просто замужнюю – по гордому, независимому взгляду поверх голов. Студента по кедам, бомжа – по запаху и полупустому вагону в час пик, пенсионера по настойчивому желанию пробиться сквозь толпу к лавке, сельского жителя – по двухколесным тачкам, ящикам и  мешкам с картошкой.

А культурная программа? Это ведь не нужен никакой телевизор! Музыканты играют на всем, что издает звуки – от деревянных ложек до контрабаса. Поют поодиночке и целым хором, зимой – в костюме деда Мороза, летом —  в национальных костюмах всех народностей. Один уникум, я видел, играет сразу на трех инструментах, таская за собой вместо рюкзака за плечами барабан, настоящий «человек-оркестр»…

Если вы увидели выбивающегося из общей картины гражданина, который с растерянным видом застыл посреди платформы – это приезжий. Он впервые попал в такой круговорот людей и поездов, и совершенно потерял ориентиры, а спросить в какую сторону ему ехать некого, потому что никто ничего не знает. Роль справочного бюро отводится только одиноко стоящему на платформе дежурному. И выносит безликая толпа нашего приезжего на улицу, как выносит морская волна ракушку на песчаный берег. В худшем случае – через час он оказывается в другом конце города, совсем не там, куда хотел попасть изначально.

Эскалатор для некоторых граждан представляет собой неразрешимую проблему. Приезжий, к примеру, несмотря на многочисленные тычки в спину,  не менее получаса стоит перед лентой, прежде чем сделает первую попытку встать на нее. А встав на ступеньку на полусогнутых ногах, он судорожно цепляется за поручень. Вставать за таким субъектом крайне опасно. Особенно, если в руках у него два чемодана, или мешок с крупой. Одна такая бабуля с тачкой и мешком сахара на станции «Вокзальная» вдруг потеряла равновесие, хорошо, позади нее была толпа людей, самортизировали. Правда, подняли шум, поскольку совсем не ожидали такого поворота событий. Впрочем, серьезно пострадал только один, остальные отделались легким испугом – сущие пустяки!

Метро всегда полное, от самого раннего утра и до позднего вечера. Люди все время куда-то едут. Иногда, кажется, что многие ездят просто по кругу. То есть, в конце ветки пересаживаются в другой вагон и едут в обратном направлении. Это, скорее всего, пенсионеры, во-первых, много свободного времени, а пообщаться в метро всегда есть с кем, во-вторых, проезд бесплатный.

И пусть вагоны обшарпанные, и гремят на ходу всеми своими металлическими частями, как кастрюля с шурупами. И ветер свистит из всех щелей, а зимой задувает снежную пыль за воротники даже тех, кто спрятался в середине вагона, начиная от станции «Лесная» и заканчивая станцией «Днепр». И пусть, чтобы тебя расслышал собеседник ему нужно кричать в ухо, срывая голос и жестикулируя почти по азбуке глухонемых. Это все равно сближает тех, кто хочет общения, и тех, кому этого хватает дома. В общем, до тех пор, пока проезд в общественном транспорте не приравнялся по стоимости к такси – в нем будут ездить каждый день миллионы, и никто не сможет сказать – что он одинок, и что поговорить не с кем.

Надеюсь, я нарисовал не слишком мрачную картину. Я только хотел сказать, что во всем есть своя романтика, и метро для меня тоже часть мира, в котором я живу.

По дороге домой мне захотелось зайти в букинистический магазин. Я иногда перебираю там старые книги. Точнее, книги там попадаются совсем не старые, а просто, давно изданные. Вообще, я заметил, что раньше издавали гораздо больше полезных и интересных книг. Может, раньше были люди умнее? Никак по-другому я не могу объяснить этот парадокс.

Перебирая книги на полке, я слегка подвинул ряд, и одна книга вдруг выпала, то ли, вытесненная другими, то ли невидимая рука ее вытащила из стопки. Я едва успел подхватить ее, чтобы она не упала на пол.

Автоматически я сунул книгу снова в книжный ряд, но стоило мне сделать шаг назад, как она снова выскочила оттуда, и опять я едва успел ее поймать.

Ну и ну!– подумал я.– Чудеса продолжаются.

Я отрыл книгу и прочел на титульной странице «Алиса в стране Чудес», автор – Льюис Кэрролл. Вот тебе и чудеса!

Эту книгу мне когда-то читала мама. Плохо помню сюжет, но мама читала ее таким добрым голосом, и так увлекательно, что впечатления о книге остались хорошие. Кроме Алисы, хорошо запомнился только говорящий кот. Стоп! Действительно, был там такой персонаж! Я быстро перелистал книгу и нашел нужное мне место.

«Как ты знаешь, собака рычит  от злости и  виляет хвостом от удовольствия. Я же рычу от  удовольствия и виляю хвостом от злости. Значит, я ненормальный?» А Чеширский Кот, оказывается, был, философом!

Но, что из этого следовало? И тут я вспомнил слова «Булгаковского» кота, который сказал, что дело не в том, что я вижу, а в том, что этого не видят другие. Ага, вот теперь все сошлось! Получается, я думал, что это я ненормальный, а дело в том, что сложно определить, что вообще можно считать нормальным. Может, как раз нормальный только я один?

Я поставил книгу на полку, и на этот раз мне не пришлось ее ловить. Она совершенно спокойно там умостилась между Булычевым и Нестайко, и больше не делала попыток соскочить вниз.