Желание ее не преминуло исполниться, когда в обеденный перерыв Лида вышла в киоск за мороженым. Олег крутился неподалеку и как будто поджидал ее. Увидев его, Лида неожиданно успокоилась и даже заставила себя улыбнуться.

— Привет, — голос Олега сочился неподдельной нежностью. Он молниеносно пристроился рядом и потянулся губами к щеке. — Можно чисто по-приятельски, в щечку?

— Нельзя. Ни чисто по-приятельски, никак. Может быть, ты сочтешь меня занудой, но я замужняя женщина, люблю своего мужа, и не собираюсь его оскорблять.

— Оскорблять? Как? Что оскорбительного в поцелуе в щеку? Ты и деверя своего целуешь в щеку.

— Откуда ты знаешь? Ты за мной следишь?

«Вот стерва. Прекрасная, недоступная стерва. Давай, детка, заставь себя завоевывать, и я закричу „ура!!!“» — подумал Олег, а вслух сказал:

— Нет, что ты. Просто я, как тень, следую рядом и робко целую каждый след, оставленный твоею ногой.

Лицо Лиды скривилось от отвращения.

— Хам.

— Не понимаю, — искренне удивился Олег. — Разве мне запрещено любить? Ты явно перегибаешь палку, Лидия. Я не сделал ничего такого, что заслуживало бы такого отношения ко мне.

На мгновение Лида смутилась и робко посмотрела ему в глаза. Но только на мгновение — в следующий момент она взяла себя в руки, и лицо ее снова полыхнуло гневом. Олег заметил это смущение и пришел в восторг, который красочно отразился на его лице. «Она — прелесть», — подумал он.

— Оставь меня в покое. Оставь меня и мою сестру.

— Юльку? Я ее не трогал. Она сама ко мне пришла. Я ее не звал.

— Тогда зачем ты морочишь ей голову?

Олег жестко усмехнулся, и в его кривой ухмылке Лида вдруг увидела всю его подноготную, всю его суть, то, чем он жил и дышал.

— Я не морочу ей голову. У меня к ней чисто профессиональный интерес. Или ты не знаешь, что твоя сестра — проститутка. Я плачу ей за то, что она делает для меня, и взамен она тоже получает то, чего ей больше всего хочется — меня.

Если бы взглядом можно было убить, унизить, поставить на колени и растерзать — то Лида сделала бы это не мешкая. Не было таких слов, в которых она могла бы выразить ту боль, которую испытала, слыша его слова. Не было тех слов, которыми она могла бы наказать его за ту жестокость, которую он принес в ее уютный доныне мирок. Но и не нужно было слов. Он не стоил такого унижения с ее стороны. Лида не сказала ничего, просто посмотрела на него сверху вниз, и этот ее взгляд был хуже тысячи обидных слов, которые он ожидал услышать. Уж лучше бы она его ударила, чем посмотрела так, как будто он был меньше чем никем — минус никем. Олег побледнел и сгорбился, засунув руки в карман.

— Я и не знал, что правда может оскорбить. Прости.

— Не за что. Мне жаль тебя, Олег.

— Почему?

— У тебя нет никого, кому ты мог бы доверять, потому что никто не может доверять тебе.

Сказав это, Лида повернулась и пошла прочь. Олег бросился за ней. В этот момент он впервые взглянул на нее не как охотник на дичь. Он впервые осознал, что может вот так запросто безоглядно влюбиться в эту случайную в его жизни женщину. Более того, он был уже влюблен, и ему этого действительно хотелось. Это было незнакомое, сладкое, томящее чувство.

Олег подбежал к ней, схватил сзади за плечи и прошептал в ухо, обдавая его взволнованным горячим дыханием:

— Юлька, она ничто. Забудь. Она не заменит мне тебя. Я не хочу ее. Я хочу, чтобы ты была со мной.

Лида рванулась из его цепких рук и без оглядки помчалась назад, в офис. Олег растерянно смотрел ей вслед, в душе его закипала ярость.

«Ты все равно будешь моей. Моей, чего бы мне это ни стоило».

С этими словами он вытащил из кармана сигарету, закурил и медленно и непринужденно, поигрывая на ходу ключами на пальце, направился к машине.

Влетев в офис и захлопнув за собой дверь, Лида еще долго не могла прийти в себя. Она стояла возле стены и тяжело дышала. Тамара Федоровна, начальник отдела, неодобрительно посмотрела на нее поверх очков:

— С тобой все в порядке? Ты выглядишь так, будто за тобой толпа журналистов гонится.

— На что я им нужна? — улыбнулась Лида, переводя дыхание, и прошла к своему рабочему столу. Рука ее непроизвольно потянулась к телефону. Ах да, она должна что-то сделать. Что-то очень важное. Позвонить Юльке и рассказать ей обо всем без утайки. Пусть сама решает.

Только какова будет ее реакция? Вроде бы она не скрывала, что ей нравится Олег. И в то же время сестра легко расставалась с мужчинами, особенно с теми, которые были ее недостойны. Даже слишком легко. Лиде от этого было нехорошо на душе. Что сказала бы мама, если бы узнала о наклонностях своей младшей дочери. Что сказала бы ей, старшей, на попечение и под бдительное око которой оставила она свою родную кровь?…

Однако Юлька, на удивление легко пошла на контакт и внимательно выслушала сестру, когда та объясняла ей, кто такой Олег. Слушала и кивала головой, из чего Лида сделала вывод, что это не было для нее таким уж секретом. Скорее секретом для самой Лиды было то, что Юля давно уже принимала участие в этой игре, и не находила в этом ничего извращенного, как ее это пыталась представить сестра.

Единственной неожиданностью для Юли стало то, что Олег ухаживал за ее сестрой. Ухаживал нагло и напористо — вот этого она не могла понять, и смотрела на Лиду неверящим подозрительным взглядом.

— Это правда, он проходу мне не дает. Уговаривает стать его женщиной. Вот, даже кольцо подарил. С бриллиантом. — Лида вертела в руках проклятую побрякушку и тупо смотрела сквозь нее в пространство. Юля протянула руку и взяла у нее кольцо.

— Хм… действительно бриллиант. Зачем ты взяла?

— Я не брала. Он с цветами подарил. Я когда с восьмого марта букет выбрасывала, нашла его привязанным к стеблю розы.

— Придурок какой-то. И к тебе и ко мне заливает. Слушай, может, его возбуждает, что мы так похожи. Может он хочет, чтобы мы… жили втроем?

— Не поняла.

— Ладно тебе. Ты меня отлично поняла.

— Да уж, лучше бы не понимала.

«Какие мы все-таки разные», — подумала Лида. — «Вроде бы росли в одной семье, да только разговариваем на разных языках, живем разными понятиями. И все равно, я ее люблю. Такую, какая есть».

В порыве чувств Лида потянулась к сестре и обняла ее крепко-крепко, как в детстве сама Юлька обнимала свою любимую старшую сестричку, когда та уже «большая» забирала ее из садика, или после школы. Как она гордилась, что у нее есть такая замечательная взрослая сестра! Как все изменилось, и теперь старшая ищет ласки и внимания в объятиях младшей. И как благодарна ей за ее ответное объятие.

Одну лишь вещь, которую не заметила Лида, чего даже не могла предугадать, так это горьких слез обиды, которые застыли в уголках густо накрашенных Юлькиных глаз, готовые вот-вот вырваться наружу. Жгучие слезы боли, исходящие из самого сердца, израненного предательством любимого человека. И Юля никак не могла решить для себя, кто же больше ее предал: Олег, которому она отдала себя, или сестра — неожиданная и нелепая соперница.

Вино сильно ударило в голову. Юля давно так не напивалась — не позволяла себе такой роскоши. Но сегодня ей было больно, и она праздновала свою боль, топила ее в вине, как чертова аристократка. Одинокая, голая и в бриллиантах, включая Лидино колечко, которое Юля забрала с собой. В таком виде ее и нашел Олег.

— Ждешь меня, кисонька?

— Жду тебя, сволочь. — пьяно кивнула Юля. — Кобель проклятый.

— Ты что? — опешил Олег, к тому времени уже снявший с себя рубашку и галстук.

— Узнаешь? — Юля повертела у него под носом пальцем, на котором было надето Лидино кольцо. — Зачем ты к ней клинья подбиваешь? Тебе что, меня мало? Или для разнообразия двоих захотелось?

— Замолчи, дура.

— Я не буду молчать. — Юля выглядела смешно и глупо — голая с бриллиантами в ушах, на шее, пальцах и с разъяренным взглядом. Она стояла на коленках и била себя кулачком в грудь. — Зачем тебе нужна эта мымра фригидная. Она кроме своего Славика никого не видит и никогда не видела.