Златарев вздохнул. Ну зачем ему эти проблемы.

Аня не знала, как реагировать не его молчание, поэтому просто сбросила босоножки и прошла в комнату.

— Не возражаешь, если я включу телевизор? Сто лет не смотрела.

— У тебя что, нет телевизора? — удивился Златарев.

— Димка забрал. Это был его телевизор. Он позавчера забрал все свои вещи, даже те, которые, как я думала, он мне купил.

Только этого еще не хватало. Выслушивать бабские слезы. Может, выгнать ее к чертовой матери? Зачем тогда пустил.

Но Аня не собиралась разводить сопли. Она поклацала пультом, перебирая каналы и, не найдя ничего интересного, выключила телевизор.

— Я тебе мешаю? — прямо спросила она.

— Да нет, сиди себе. Только мне работать надо. Если не будешь отвлекать, то сиди.

— Я пойду поужинать приготовлю, — сказала Аня, — А то у тебя голодные глаза.

Она пошла на кухню, но через минуту вернулась оттуда. На губах ее играла усмешка.

— Теперь я знаю, что такое логово холостяка. Берем ружье и выходим на охоту на мамонта.

— Почему на мамонта?

— Потому что мамонты давно вымерли. Как и продукты в твоем холодильнике. Хочешь, я сбегаю куплю еды? — предложила она и тут же спохватилась, сообразив, что сморозила глупость. Она б еще носки предложила постирать.

— Знаешь что — пойдем вместе. Сделаем хоть что-то полезное.

Аня наклонилась, чтобы обуть босоножки. Златареву ничего другого не оставалось, как накинуть шведку и следовать за ней.

В магазине Аня вела себя, словно полноправная хозяйка. Она набрала кучу разнообразных продуктов, без которых, по ее мнению, Златареву не обойтись. А так как в доме у него не было практически ничего съестного, тележка для покупок мигом заполнилась до самого верха. И при этом она даже не спросила, хватит ли у него денег.

Но это Златарев прибеднялся: денег у него хватило. Только вот кто будет все это готовить — макароны, картошку, отбивные? Она даже котлеты рыбные взяла. А с ними возиться надо, жарить. Златарев терпеть не мог готовить. Это было понятно с первого взгляда. Похоже, она набивается варить ему борщи, а заодно и в постель? Один мужик бросил. Не успел порог остыть, как она к другому на шею прыгает! Златарев аж содрогнулся от отвращения.

Между тем они остановились у витрины с чаем. Аня взяла в руки упаковку и прочитала вслух:

— «Двадцать пять пакетиков плюс два бесплатно». Это нам подходит, — улыбнулась она и подмигнула.

— Ты что ж, ради того, что два пакетика дают на халяву, готова покупать всякое дерьмо? Расслабься. Я плачу.

— Спасибо, что решил меня обидеть, — она пожала плечами и бросила упаковку в корзину, — Только после моей несостоявшейся свекрови твоя попытка выглядит жалкой. Мне просто нравится этот чай. Напоминает настоящий «Грузинский», помнишь, еще в детстве он был в больших бело-розовых пачках?

Златарев не ответил. Он просто не знал что сказать. С одной стороны, ему было стыдно. С другой — вдруг очень захотелось есть.

Аня неплохо готовила — по крайней мере, так показалось голодному Златареву. Он давно не ел горячей домашней еды, и за одно только это он готов был оставить ее в своей квартире хоть до утра.

Аня посмотрела на его сытое, довольное лицо и пододвинулась ближе. Златареву не оставалось ничего другого, как обнять ее и прижать к себе.

— Я останусь сегодня у тебя, ладно? — попросила Аня, — В квартире ремонт. Я обои только поклеила. Запах такой стоит.

— А зачем делать ремонт на съемной квартире? — удивился Златарев.

— Я с хозяйкой договорилась — в счет оплаты ремонт ей сделать. Мне так выгодно.

— Тебе деньги нужны? — догадался Златарев.

Но девушка неожиданно обиделась.

— Нет, не нужны. Я сама справлюсь.

Златарев, признаться, не ожидал такой реакции. Думал, обычная баба, ищет, где притулиться. А тут вдруг гордость проклюнулась. Странная она. А ведь он помочь мог. Ему не жалко.

— Что у тебя с ним? Почему он ушел? — спросил Златарев. Неожиданно это стало интересно.

Аня всхлипнула. Златарев испугался, что сейчас она начнет плакать, но девушка улыбалась. Невесело, правда, но улыбалась.

— Извини. Аллергия наверное. Я столько пыли сегодня вымела.

— Ничего.

— Не сложилось у нас… Хотя я думала, что он любит. Ведь забрал же он меня из деревни, увез в большой город. Зачем, если не любил? Блажь, наверное… Мы в поезде познакомились. Я на похороны подруги ездила. Он из армии возвращался. Все быстро получилось. Димка к нам в деревню приехал, у бати руки моей попросил. Сюда увез, правда, расписываться не спешил. А тут мать его. Постоянно пела, что крестьянка я, без имущества, без образования. А я, между прочим, деревенскую школу на одни пятерки закончила. В Брянск ездила — на тренера по аэробике училась. Какая ж я крестьянка? Да разве это плохо — на земле работать? За что ж моих родителей-то быдлом обзывать?

Аня не на шутку разошлась, рассказывая о наболевшем. Златарев слушал, сам тому удивляясь, потому как обычно подобные истории его не трогали. Наверное, она что-то пошептала ему в еду, ведьма деревенская. Оттого и слушает. Оттого и жалко ее стало.

Наутро Златарев проснулся в приподнятом настроении. Все-таки полезно переключиться от злободневных проблем, поговорить с новым человеком. Он осторожно, чтоб не разбудить Аню, выбрался из-под простыни, пошел в ванную, умылся, побрился, а когда вышел — на столе уже стоял завтрак. Аня, сонная и растрепанная, гладила ему шведку.

— Как в казарме живешь, — сказала она, — Без специального указа нигде порядка нет.

— А ты хоть раз была в казарме-то? — усмехнулся Златарев.

Пока Аня соображала, что ответить, Златареву позвонили на мобильный. Он долго и яростно о чем-то спорил, потом отключил телефон и хлопнул себя по бедру.

— Все, я убегаю, — сказал он.

Аня засуетилась.

— А как же позавтракать?

— Некогда.

— Тогда подожди, я хоть оденусь.

Златарев мгновенно натянул джинсы, накинул шведку и взглянул на девушку, которая носилась по комнате, собирая детали своей одежды.

— Да не торопись ты. Умойся, поешь спокойно. Я тебе ключи оставлю.

Вот это, конечно, было уже лишнее. Но слово не воробей. Да и деваться ему некуда. Мельник срочно потребовал его на работу. Не выставлять же ее впопыхах, как непотребную девку.

А на работе тем временем творилось Бог знает что. Или черт — ему, кстати, виднее. Мельник спозаранку ходил злой и раздраженный, кидаясь на каждого, кто попадется под руку. Нежданно-негаданно нагрянула налоговая полиция.

Для Мельника это был гром среди ясного неба. Никто не был готов. Никому не «закрошили», как бывает в подобных форс-мажорных обстоятельствах. Да и проверяющие были людьми незнакомыми. Слава Богу, до этого момента с налоговой полицией Мельник не сталкивался. Но теперь фортуна однозначно повернулась к нему своим мастистым задом. Все попытки договориться были категорически отвергнуты. И это было странным: деньги ни для кого на дороге не валялись, а о честных проверяющих слагали легенды. В жизни все поголовно продавались, не обращая внимания на риск. Кого волнует совесть, если желудок каждый день требует пищи, и не абы какой: губа раскатывается быстро.

Мельнику стало очевидно, что проверка была затеяна не просто так. Ведь проверка заявилась без предупреждения не с пустыми руками. Под нос юристов был сунут документ, подписанный заместителем начальника налоговой полиции. Кто-то копает под него, это факт. Только вот зачем, и чего он хочет — этот загадочный кто-то — пока еще оставалось тайной.

Одно было ясно несомненно — работали по точной наводке. Начали с инвентаризации. К полудню обнаружили склад, которого по идее — то бишь, в соответствии с документацией, — быть не должно. А на складе этом хранилось не много ни мало — четыре тонны бензина марки «А-95», шесть тонн дизельного топлива и несколько баллонов с газом — общей стоимостью больше десяти тысяч долларов.