— Прости, наверное, это моя вина, — добавила Оля, отводя взгляд.

— Какая теперь разница? — безразлично отозвалась девушка, — Что есть, то есть, этого не изменить. Это мне расплата. Если бы ты знала, как всё оказалось сложно.

Слова лились рекой, не ясно, откуда и силы взялись. Алина хотела говорить, говорить, чтобы никогда этот момент не заканчивался, и подруга навсегда осталась рядом. Она ловила себя на том, что это эгоизм, но Олино присутствие придало смысл дальнейшему существованию.

— Я… я так виновата перед Милой. Это точно расплата за всё мною содеянное. Только ты-то в чём провинилась?

— Что ты несёшь? Какая ещё расплата? Они интересуются Димой и в том, что мы с ним по стечению обстоятельств оказались знакомы, нет твоей вины. Ни твоей, ни моей, — отчитала подругу Ольга. — Меня забрали на следующий день после нашего с тобой разговора. И кажется… я здесь уже вечность.

— На мне оказалось гораздо больше грехов Оль, чем я сама могла предположить.

— Да брось ты! Грешны те, кто запрятал нас сюда. А ты… О каких грехах вообще может идти речь? — не понимала подруга. — Видать у тебя здесь совсем ум за разум зашёл, коли такую ерунду говоришь.

— Ох, Оль. Как бы я хотела думать так же, как и ты, — горько вздохнула Алина. — Дело в том… помнишь историю с Милкой?

— Ну, такое не забудешь… и что?

— Да то! Мало того, что Рем и Коннект оказался одним и тем же лицом.

— Слушай, может, хватит вспоминать? Ты же в этом не виновата! Ну и психанула она, а в дальнейшем тоже твоей вины нет! Это она тебя толкнула, а не ты её! И под колеса она сама себя по глупости зашвырнула! — не выдержала подруга.

— Да стой ты, — оборвала её Алина. — Дело в том, что тогда в мае, когда к Серому ездила, попутчик мой это…

— Твой нынешний Димочка, — прервала вновь Оля. — Это давно понятно и что? Совпадения случаются.

— Да блин! Оль, дай договорить, а? — вспылила Алина. — Тот самый Димочка и есть Коннект, он же Рем.

В помещении на какое-то время повисла тишина. Алине больше нечего было добавить, она смотрела на округлившую глаза подругу, пытающуюся подобрать слова.

— Не может быть… — наконец-то выдавила она, но увидев уверенность в глазах рассказчицы, прошептала: — Охренеть… Вот это уже точно судьба, как ни крути.

— М-да уж, я ношу ребёнка от того, из-за кого погибла Мила, — прошептала Алина. — В общем ладно. Как-то так вот. Недели через две после тебя, меня загребли из собственной квартиры, — поведала она и, поймав непонимающий взгляд подруги, ещё не пришедшей до конца в себя после первой новости, пояснила: — Они так сказали, — девушка кивком указала на дверь. — Кстати Дима… он тебя искал, — добавила она и поразилась, как буднично это прозвучало, ни ревности — ничего.

— Ты ему так и не сказала? — предположила подруга. — Молчи, не молчи и так ясно. Ты бы здесь не торчала, если бы он знал.

— Мы с ним не общались со дня возвращения, — призналась Алина.

— Ты определись: общаетесь или нет? То меня искал, то вы не общаетесь.

— Позвонил за час до прихода этих, — девушка опять кивнула в сторону двери. — Мы как-то скомкано поговорили. Его интересовала только ты.

— Странно. Макс звонил-звонил, а потом забил. И вот ты говоришь, будто бы Дима меня искал… — задумчиво произнесла подруга.

— Ну… он сказал, что по просьбе твоего, но… — запнулась, не договорив Алина.

— В последний раз с «моим» как ты выразилась, разговор, тоже скомканный получился, и он тоже больше о тебе выспрашивал. Так что давай обойдёмся без циклической ревности? Кстати, как ты себя чувствуешь? — сменила тему Ольга.

— Не знаю. На днях немного кровило, но прошло. Кого я теперь рожу? И кому? Им? — девушка кивнула неопределённо куда-то в сторону.

— Не им Аль, себе, это только твоё. Между прочим, это твои слова! Всё наладится, я… хочу в это верить, — шептала Оля. — Ты совсем бледная, тебе бы поспать спокойно, — она положила голову подруги себе на колени, гладя по волосам.

— Всё равно снов не вижу, — уже задрёмывая под ласковыми прикосновениями, пробормотала Алина, разговор с подругой отнял слишком много сил.

— А ты специально не жди, просто отдыхай и когда-нибудь увидишь всё, что захочешь…

Алина уплывала в сонный туман, пытаясь что-то сказать в ответ, но чувствовала лишь лёгкое головокружение и слабость.

Снов так и не было, но открыв глаза, девушка ощутила себя на удивление отдохнувшей и… одинокой. Окинула внимательным взглядом помещение — ничто не напоминало о визите подруги. «Может, показалось? Хотя это и неважно, надо беречь себя…» — подумала она и потянулась к стоящему неподалёку подносу с едой.

Находясь в плену, трудно угождать нехитрым запросам организма: появляющейся один раз в день пищи явно не хватало, спокойно поспать не удавалось из-за допросов. Алина каждый раз недоумевала: «Что нового они надеются от меня услышать?»

Однажды её разбудил лязг замков и мужские голоса, что собственно случалось нередко. Иногда допрос проводили тут же — в камере, порой куда-то выводили, предварительно завязывая глаза. Чего-то подобного она ждала и в этот раз, но вместо этого почувствовала укол и отметила, что вместе с уплывающим сознанием, начинает отпускать и ставшая в последнее время привычной боль внизу живота. «Хоть за это спасибо», — вяло подумала она и отключилась.

Пробуждение было странным. Алина уже и забыла, как это: проснуться не по чьей-то воле, а просто из-за того, что организм больше не может спать. Самочувствие улучшилось, по помещению разливалось приятное тепло, что-то шелковистое, нежное окутывало тело, и… пахло деревом.

Девушка наконец-то решилась открыть глаза и в изумлении заозиралась по сторонам.

Под ней гигантских размеров кровать, в сравнении с которой её двуспальная дома — казалась колыбелькой. Комната в охотничьем стиле: полы, стены и потолок отделаны лакированным деревом. Огромный стол подвешенный цепями к вмонтированным в потолок крюкам, не менее громоздкие скамьи вдоль стола. Шкуры животных на полу и стенах. Светильники на литых креплениях и большая люстра с лампочками-свечками под потолком.

Огромные окна в витражах пропускают солнечный свет. Камин распространяет приятное тепло и аромат горящей калины. Этот запах вызвал ностальгию по детству, когда она ездила к родственникам в деревню, где дед тихими зимними вечерами растапливал помимо печи ещё и камин, подкидывая туда пару поленьев калины, от которой разливался приятный сладковатый аромат.

Тут же она ощутила и исходящий от собственных волос парфюмерный запах шампуня. Скинула мягкое тёплое одеяло и уставилась на тончайший шёлк нежно-розовой ночной рубашки. Такой роскоши у неё никогда не было. «Кто-то искупал и переодел меня?» Это был факт и от его осознания, у Алины зарделись даже кончики волос.

— Я свободна! Он не забыл меня… — воскликнула девушка, стоило ей слегка оправиться от удивления.

Встав, она прошлась по комнате. Боли в области живота не было, тело наполняла непривычная лёгкость. Она потянулась за лежавшими на кресле-качалке вещами, но вдруг нахлынуло непреодолимое желание принять душ. Хоть и ощущала, что тело чистое, но так хотелось почувствовать тёплые струи воды на своей коже.

Искомое помещение нашлось за ближайшей дверью и было совмещено с туалетной комнатой. Стены и потолок в отличие от спальни были зеркальными, пол отделан кафелем. На полочках имелось всё необходимое: начиная от мыла, зубных щёток, пасты, шампуней и бальзамов, заканчивая набором безопасных бритв, феном и косметичкой со всякой женской мелочью типа щипчиков, маникюрных ножничек, пилочек и косметики.

С наслаждением приняв душ, девушка за неимением депилирующего крема воспользовалась бритвой, щипчиками и взглянув в очередной раз на своё отражение ощутила себя счастливой.

А потом начался гастрономический разврат в прямом смысле этого слова. Алина с жадностью напала на содержимое тарелок. Чего там только не оказалось: картофельное пюре, бульон, котлетки, жареная рыба, свежий хлеб, овощной салатик. После пленения глаза разбегались от такого разнообразия. Хотелось всего и сразу. Еда как ни странно не остыла — посуда поддерживала температуру. Поев, и ощутив себя почти окрылённой, гонимая любопытством направилась к дальней двери, дёрнула ручку… закрыто.