— Итак, Борисов, ваша очередь — самодовольным тоном кота объевшегося сметаны обратился ко мне Петров. А чего ему не быть недовольным? Эксперимент явно удался и у него есть повод для гордости.

Щас я тебя удивлю, Эйнштейн ты наш. Поднимаю сжатые кулаки на уровень глаз и одновременно активирую все.

Результат порадовал. Сначала профессор хватал ртом воздух, недолго, минут пять, потом начал пробовать говорить, но получалось плохо. Спустя десять минут он, наконец, заговорил.

— Ка… Ка… Что это?

— Насколько я понимаю, оружие, которое вы нам имплантировали — ответил я.

— Но… Но… Но оно не должно быть синим!

— Вам конечно видней профессор, но я на его цвет влиять не могу. Значит, мой экземпляр изначально планировался синего цвета.

— Вы не понимаете! — взорвался профессор — Все экземпляры абсолютно одинаковы, мы не представляем, как изменить цвет поля! Да и зачем нам это! У всех цвет одинаковый, а вас синий! Что Вы сделали с устройством?!

— Вы меня еще в работе на разведку шранов обвините. Может кто-то из ваших коллег внес изменения в прибор? — я показал рукой на ученых, кучкующихся неподалеку.

Профессор устремил свой грозный взор на коллег и те наперебой начали убеждать его в своей полной непричастности к данному безобразию.

— Профессор давайте не будем пороть горячку — вмешался до того с интересом наблюдавший за развитием конфликта Ефименко. — Если устройство работает исправно, какая разница, какого оно цвета? Синее, зеленое, желтое, хоть серо-буро-малиновое в крапинку. Лишь бы работало.

— Да-да, Вы совершенно правы — согласился Петров — Давайте приступим к проверке. А начнем мы с Вас, Борисов.

Я пожал плечами, с меня так с меня. Какая разница?

Вперед вышел самый молодой из группы ученых и активировал вокруг себя псионический доспех. И здесь есть дедовщина! Или выпустили кого не жалко?

— Давайте Борисов, проверьте работоспособность поля.

Что ж, проверка так проверка. Синее свечение охватывает руки и ноги. Подхожу на дистанцию удара и дотрагиваюсь до ученого. Рука проходит сквозь доспех, не встречая сопротивления.

— Замечательно! — похоже, к Петрову вернулось хорошее настроение. — Теперь попробуйте разные ударные поверхности по разным местам и траекториям.

Надо так надо. Изображаю несколько ударов руками и ногами в разные места, все проходит легко и непринужденно, будто доспеха нет совсем. Обалдеть! Это получается, я теперь любого псионика могу голыми руками бить?! Низкий Вам поклон за такое устройство профессор.

— Отлично! — останавливает меня Петров. — Теперь проверим возможности клинков.

Мой напарник ученый морщится, видимо попадал под действие силовых ножей, но атакует меня жгутом. Еле успеваю активировать лезвие и перерезать жгут, нет еще нужного навыка. Парень дергается как от удара током, похоже, все работает.

— Профессор — не удержался я — поле работает как защита?

— Думаю да молодой человек.

— А насколько оно эффективно?

— Не знаю. Давайте проверим?

— Давайте.

Поворачиваюсь к своему спарринг партнеру.

— Можешь ударить жгутом прямо, как копьем?

— Могу.

— Тогда бей в руки.

И выставляю перед собой сомкнутые предплечьями в жестком блоке руки. Твою! Судя по удивленному взгляду парня, он бил на вынос, злопамятный гад, а я остался стоять на ногах, хотя тряхнуло меня знатно. Эксперимент можно считать успешным.

— Выяснили что хотели? — спрашивает Петров.

— Выяснил.

— Выводами не поделитесь?

— Легко. Как защита излучение слабо эффективно.

— Почему Вы так решили?

— Ты ведь бил так, чтоб сбить с ног? — спрашиваю у оппонента.

— Да.

— Такой удар, даже сквозь защиту, которую я поставил, в обычных условиях сбил бы меня с ног и гарантировал сотрясение мозга и, возможно, потерю сознания. Следовательно, поле смогло рассеять примерно пятьдесят процентов вложенной в удар энергии. Я устоял на ногах, но удар ощущался сильно. Значит, если меня атакуют копьем то, защититься, подставив руку с активным полем под удар не получится, копье, даже ослабленное, все равно пробьет руку насквозь.

— Согласен с вашими выводами, молодой человек. Посмотрим, что можно будет сделать в этой области.

Дальше было скучно. Сначала у всех проверили оружие на работоспособность, все работало как часы, потом нас опять сканировали какими-то приборами, ничего подозрительного не нашли и наконец-то разрешили идти по домам, предупредив, что это не последний наш визит сюда.

Когда вернулся в общагу, Артем с Сергеем принялись выпытывать — где был и что делал. Я вяло отмахивался. Но упорные друзья не отставали, и пришлось, сославшись на подписку, отправить их за подробностями к контр-адмиралу Мартыненко. После этого их энтузиазм угас, и меня оставили в покое.

В дальнейшем жизнь потекла по накатанной колее, только занятий добавилось. Теперь три раза в неделю приходилось дополнительно заниматься рукопашкой под предводительством Ефименко — мы тренировались использовать свое новое оружие. Встроенный клинок оказался очень удобным в обращении, он служил продолжением руки, и боевую технику менять почти не пришлось, просто потренировались использовать "удлинившиеся" руки.

Успехи были поразительные. Как лучшие рукопашники группы я и капдва, в поединке один на один, легко побеждали псиоников, занимавшихся с нами, даже без активации клинков. С двумя противниками приходилось напрячься, но и тут мы побеждали в четырех схватках из пяти. Если же любой боец из нашей группы использовал клинки, то ситуация в корне менялась. Ни один псионик, а они были далеко не самыми слабыми бойцами, не мог выиграть ни одного боя. Двое на одного — тоже. Мы с Ефименко постоянно тренировались методом пятеро на одного, тогда у псиоников были шансы. Остальные бойцы тренировались по трое-четверо на одного, в зависимости от личных успехов.

Профессор Петров свое обещание выполнил, и улучшил имплантаты как мог. Теперь энергетическое поле охватывало все тело полностью, что существенно облегчало защиту. К сожалению, добиться повышения уровня рассеивания псионической энергии он так и не смог. Ну, да ничего, пятидесяти процентное рассеивание тоже хорошо. Главное, что под боевым костюмом поле не видно, оно автоматически подстраивается так, что верхняя граница поля совпадает с внешним краем одежды. В результате активное поле маскируется боевым костюмом. Нет, все-таки Петров гений.

Время летело незаметно, закончился первый семестр, мигом пролетел трехнедельный зимний отпуск и начался второй семестр, который закончился так же быстро как первый. По завершению экзаменов нас ждала двухмесячная летняя практика где-то на границе.

По-видимому, командование решило в этот раз не подвергать нас серьезной опасности. Весь первый курс направили в систему Ломоносова. Относительно спокойное местечко. Там сейчас базируется Греческий космофлот. Две обитаемые планеты, соседи ЛАС, ЮАР и Темный Сектор. В ничейных системах находится торговая станция "Дружба — 3" на которой мы и соседи успешно торгуем. Даже из Темного Сектора прилетают.

Странный народ они там, в Темном Секторе. Этот здоровенный анклав включает в себя где-то десятую часть галактики. Различных рас там больше сотни, по самым скромным подсчетам. На чужую территорию они не летают, исключение делается только для торговых станций в нейтральных секторах. Каждая раса занимает две, максимум три звездные системы и это притом, что сражения у них между собой дело вполне обыденное. Встречаются два космофлота в нейтральной системе и начинают разносить друг друга на атомы. Иногда и десанты высаживают на планеты и астероиды. Устраивают там полноценные сражения с применением всех доступных средств. Они бывает и альянсы заключают, причем не всегда равноценные, например три космофлота против пяти, и, опять же, сражаются. Причем победители никогда не вторгались в системы побежденных. Все это сильно похоже на воинские учения, если бы не применение боевого оружия. Имперскую разведку, в свое время, это сильно заинтересовало, но информация, полученная от других рас, подтверждала наши наблюдения — они живут так несколько тысяч лет и никогда не выходят за пределы своих систем, но к ним лучше не соваться без приглашения.