— Патэри пратывныка?

— Около сорока процентов от общей численности.

— Мало. — Костя задумчиво посмотрел на голоэкран. Красные точки, изображающие корабли шранов начали какое-то нездоровое шевеление. — Наши патэри?

— Двадцать шесть процентов от общей численности.

Адмирал нахмурился. Его можно понять, хоть враг и потерял гораздо больше кораблей, но если подобный размен будет продолжаться дальше, то весь флот останется здесь. А это в его планы явно не входит.

Тем временем, шраны опять перестроились и пошли на сближение. В этот раз их основные силы были сосредоточены против нашего левого фланга, которому сильнее досталось в последней стычке. Тактика в целом понятная: они связывают боем правый фланг и центр, уничтожают ослабленный левый фланг и выходят нам в тыл, резерв слишком слаб и надолго их не задержит. Ну а потом мы попадаем под перекрестный огонь, и они делают с нами то, что мы недавно делали с ними, только в масштабе всего флота.

Костя, внимательно смотрящий на голоэкраны и стол, довольно хмыкнул.

— Наканэц, у них кто-та мазгамы начал думать.

— Чего тут хорошего? — не удержался я — Нас сейчас на ноль множить будут.

Джугашвили посмотрел на меня и хищно улыбнулся.

— Пасмотрым.

Потом опять посмотрел на голоэкран и начал отдавать приказы:

— Рэзерву саедэниться с лэвым флангом.

— Штурмавыкам и пэрэхватчикам пригатовыться к вылэту.

— Пэрэдать на всэх чыстотах "Манэвр "Аврора".

Я с интересом уставился на голоэкран. Что за "маневр "Аврора"? Что хитрый грузин придумал на этот раз? Но время шло, а космофлот никаких маневров не предпринимал.

Мы с Артемом удивленно переглянулись, и он удивленно пожал плечами. Мол, твой друг, ты его лучше знаешь. Я перевел взгляд на адмирала. Тот спокойно сидел в своем кресле и следил на приборах за маневрами неприятеля. Ладно, буду и я изображать спокойствие. В конце концов, Костя всегда знал что делает.

Тем временем шраны вышли на дистанцию стрельбы орудий среднего калибра и продолжали усиливать натиск. Левому флангу приходилось нелегко. То и дело какой-нибудь корабль отходил в тыл, чтобы частично восстановить утраченную боеспособность. Не всем это удавалось, и тогда еще один зеленый силуэт навсегда гас на тактическом столе.

Что за черт? Еще пятнадцать минут такого боя, и левый фланг перестанет существовать! Почему Костя ничего не делает?! На лицах офицеров вижу тоже недоумение, что и у меня, но с вопросами никто не лезет. Субординация и подчинение на высоте. Хотя они тоже считают, что если адмирал ничего не предпримет, то жить нам осталось максимум полчаса.

Внезапно тактический стол показал, как в тылу у шранов возникает большая группа зеленых силуэтов. Наши?! Откуда?! От них к противнику побежали крохотные зеленые точки. Ракеты! Уровень помех усилился! Залп! Еще один залп! Секунда, две, три. Почти все ракеты попадают в цель. Похоже, противоракетная оборона шранов не справилась с нашими помехами и доблестно пропустила большую часть ракет.

— Всэму касмафлоту — ракэтами залп! — наверно, Костя ждал именно этот момент. — Эсмынцы, штурмавыки и перехватчыки в атаку! Стэпанов как всэгда воврэмя.

Степанов? Понятно, вице-адмирал Алексей Сергеевич Степанов, тот еще лис. Значит, к нам на помощь пришел Белорусский космофлот. Два хитреца разработали план нападения и блестяще воплотили его в жизнь. Аплодирую стоя! Провести два космофлота во вражескую систему — это не просто героизм, это эпический подвиг! Всем штурманам наверняка по ордену навесят. Неделями красться в зоне высокой астероидной опасности и ни разу не засветится и не выйти из маскировочного поля — высший пилотаж! Стальные нервы у ребят.

Вражеский флот заметался меж двух огней. Часть кораблей начала разворачиваться для стрельбы по подкреплению, часть продолжала атаковать нас. Вот только это были последние конвульсии умирающего. Помехи практически полностью парализовали работу противоракетной обороны шранов. Видимо наши ученые разработали что-то новенькое, раньше их ПРО вполне достойно себя показывало. Ракеты и торпеды как косой выкашивали корабли противника. Подошедший, на дистанцию огня из главных орудий, Белорусский космофлот, внес свою лепту в избиение. Эсминцы, штурмовики и перехватчики врывались в строй шранов и торпедировали наиболее боеспособные корабли. В довершение всего, противник в третий раз попал под перекрестный огонь, теперь уже двух космофлотов, и отступать ему было некуда.

За считанные минуты строй шранов распался на мелкие группы, которые пытались прорваться по отдельности. Ничего у них не вышло. Прорваться удалось нескольким одиночным кораблям. Их не преследовали.

Закончив добивать последних сопротивляющихся, наши приступили к поиску своих выживших, с подбитых кораблей. Спасательная операция набирала обороты. Аварийные капсулы то и дело находили в самых неожиданных местах. Найденным шранам помощь не оказывали. Не добиваем — и за то пусть спасибо скажут.

— Товарищ вице-адмирал, Вас вызывает вице-адмирал Степанов. — торопливо сообщил связист.

— Саединяй.

На голоэкране появилось веселое лицо адмирала Степанова.

— Здравствуй, Константин Георгиевич.

— Здравствуй, Алэксэй Никалаэвичь.

— Вижу, потрепали тебя слегка…

— Вах, какой слэгка?! Палавину флота чуть нэ угробыл. Гдэ ты так долга был?

— Прости, их было так много, что я испугался.

Оба адмирала жизнерадостно заржали. И у командования бывает отходняк. Все таки даже с Белорусским космофлотом нас было в два раза меньше. Волновались адмиралы. На волоске план висел.

Отсмеявшись, командующие продолжили разговор.

— Как спасенные Константин?

— Нармальна. Мы их на трэх дэсантных караблях размэстили. С ними куча мэдиков. До Акраиннай датянут даже самыэ тяжелые.

— Как у тебя с поиском выживших? В нашей зоне ответственности мы подобрали всех.

— Чэрэз полчаса закончым и можна будэт ухадить.

— Думаешь, подкрепления подойдут?

— Малавэраятна, но бэрэжэного бог бэрэжэт.

— Согласен. Я двинусь к выходу из этой трубы и проведу разведку, а ты постарайся здесь побыстрей закончить.

— Дагаварились.

— Жду тебя через полчаса. До связи.

Степанов отключился, а Костя повернулся ко мне.

— Ну, что Глэб, ты с нами дамой или тэбэ у шранов большэ нравилось? Гавари, нэ стэсняйся. Мы тэбя здэс еще на полгода аставим.

На мостике грохнуло, вот гады весело им. Жалкие, ничтожные личности.

— Дурак ты, адмирал и шутки у тебя дурацкие. Издеваешься над белым и пушистым мной. А я ведь нежный и легкоранимый.

На мостике все легли.

— Ладна, юмарыст — сказал, отсмеявшись, Костя — иди размэщайся са сваэй группай. Он, — адмирал показал на Артема, — все тибэ пакажет. Захади вэчерам ка мнэ, па бакалу вина выпъэм за встрэчу.

Мы с Артемом двинулись с мостика.

Вскоре космофлот подобрал всех выживших и вышел из астероидного поля в открытый космос. Подкрепление к шранам так и не появилось. Соединившись, оба космофлота покинули гравитационный колодец звезды и прыгнули к Окраинной.

Здание императорского дворца по праву считалось самым красивым строением в Империи. В его создании принимали участие лучшие архитекторы своего времени. Даже сейчас, спустя девятьсот лет после постройки оно поражало воображение. Каждый день тысячи туристов посещали открытые зоны, чтобы полюбоваться на творения древних и современных скульпторов, художников и изобретателей. Увидеть подлинники рукописей знаменитых писателей или послушать музыкальные шедевры в исполнении большого Императорского оркестра. Но сейчас была ночь, и доступ во дворец любопытным был закрыт.

Несмотря на позднее время в малом зале для совещаний горел свет. Там вовсю кипела работа. Лица, от которых зависела судьба Империи, стояли на страже ее интересов.

— Итак, товарищи, — начал совещание Император — что докладывает Джугашвили?

Поднялся адмирал Тихонов, начальник штаба космофлота.