<tab>— Интересно… Кто же ты?

<tab>А потом его шаги удалились, дверь осторожно прикрылась. Чёрт! Моё сердце сейчас выскочит из груди, страшно! Нужно бежать, нужно что-то делать. Этот красавец, конечно, понял, что я не Ричард! Я соскочил с кровати и как был, босиком, на ходу накидывая просторную шёлковую рубаху для сна, на цыпочках побежал в коридор. По-моему, он пошёл направо. Бегу туда. Замок спит, в нём царствуют ледяные призраки прошлого и густая темнота. Ориентирами являются стены. Поворот, тут же наткнулся на огромную каменную вазу, блин, ударился мизинцем на ноге. На полу вообще грязь: мелкие камешки, песок… Оп! Ещё поворот — и струйка прыгающего, как от живого огня, света. Знакомый постамент военачальника и открытая комната, поэтому не могу подойти близко, могу только слышать:

<tab>— … точно знаю теперь! — это вполголоса говорит мой любовник.

<tab>— А кто же он тогда? — растерянный голос, который я уже слышал прошлой ночью.

<tab>— Нашему Ричарду, видимо, вздумалось завести себе двойника. И нам это на руку! Планы меняются! Теперь на кону не золото Плантагенетов, а власть.

<tab>— Что вы задумали, сэр?

<tab>— Думаю, что нужно этого двойника оставить на престоле. Он будет мне послушен. Он будет делать всё, что я захочу. И даже без раздвигания ног, мы просто ему пригрозим, что всё знаем!

<tab>— Как же настоящий Ричард?

<tab>— А его нужно понадёжнее закопать. Утром отправь Уильяма в Бери-Сент-Эдменс, пусть там свернут шею этому слабаку. Не дрожи! Ты же сам говоришь, что даже Анна Благословенная его признала своим мужем! Никто не узнает. Да и Ханна, как ты говоришь, мертва.

<tab>— Она не пожелала со мной говорить, мерзкая старуха!

<tab>— Ты правильно сделал, она могла бы испортить нам дело. А теперь никто, кроме нас и ещё троих ублюдков, не будет знать, что английскую корону носит лжец и покорная марионетка.

<tab>— А куда вы собрались, сэр?

<tab>— В Рединг, успею к утру, меня ждёт Люси.

<tab>— Сэр, но ваше решение твёрдое? Я отправляю Уильяма в Бери?

<tab>— Не будь трусливой цаплей! Ты бы видел этого одноглазого кузнеца Юла! Думаю, он уже и без моих повелений укокошил Ричарда. Как только тот взбрыкнул, губы свои надул, шейку выгнул, так тот и свернул бы ему шейку… У-ха-ха! Прикрути мне здесь болты… — слышно пыхтение и лязг железа. — Жюпон! Перевязь… Мой Гарти запряжён? Сыт?

<tab>— Да, я велел конюшим его почистить… Сэр, а если появление этого двойника — какой-то хитроумный план Ричарда?

<tab>— Что может придумать этот трус? Не бойся, всё будет отлично! Пошли!

<tab>Я, ни жив, ни мёртв, втиснулся между стеной и постаментом, сливаясь своей белой одеждой с мраморной фигурой полководца. Двое человек вышли из комнаты прямо в коридор. Один из них — управляющий Джеффри! Второй — мой блистательный любовник. Но он был облачён в верхнее платье. На жюпоне поверх доспехов… бычья морда и корона со стрелами! Они абсолютно не обратили внимания на дрожащее существо за статуей и, освещая себе факелом путь, поспешно удалились по коридору.

<tab>Вот это я вляпался! Мало того, что я переспал с вероломным предателем, сейчас они решили из-за меня убить настоящего короля, которого они похитили, вероятно, ради выкупа. Чёрт! Надо спасать Ричарда! Только как это сделать? Надо ехать в Бери-Сент-Эдменс, там они его держат. Надо успеть до того, как некий Уильям прискачет с повелением от этого коварного соблазнителя трусливых двойников короля. Сначала нужно одеться нормально.

<tab>В минуты «пограничных ситуаций», как бы сказал Марсель⁴, у всех людей выявляются некие скрытые ресурсы. Вот и у меня. Подгоняемый страхом, холодом и ненавистью (конечно же, к этому самодовольному красавцу-любовнику), я пробрался в комнату Джеффри, нашёл тяжёлую связку ключей и, скорее, интуицией, нежели на память, обнаружил «одёжную комнату». Уже третий ключ открыл дверь, и я заметался по комнате, выискивая свою вчерашнюю одежду. Сообразил, что могут понадобиться деньги или ценности какие-нибудь, чтобы нанять карету или купить лошадь… В коробках на столе были какие-то ленты, льняные лоскутки, перья с заколками, в шкатулке цепи с медальонами, а ещё в одной шкатулке… золотые и серебряные монеты. Может, тут и мои нобли? Считаю и складываю в мешочек золотые монеты с корабликом, их девятнадцать. Но, наверное, нужно взять и серебряные, что это — гроуты или пенсы? Они чуть меньше золотых. Их больше — сорок три. Вытаскиваю из коробки лоскут, вываливаю серебро и завязываю в узел. Теперь нужно выскользнуть из замка. Подозреваю, что это будет нелегко.

<tab>Теперь бегу по коридорам в сапогах, а это гораздо громче. Еле нашёл лестницу вниз, на первый этаж. Вовремя спрятался от Джеффри, который, видимо, успел проводить предателя и даже выпить пару пинт вина. Совесть топил? Малодушный управляющий! На первом этаже темно, почти все комнаты открыты, но где же выйти? Через центральный вход нельзя, там караульные, у них возникнут вопросы. Может, рискнуть и выпрыгнуть из окна? В тёмной зале рядом со столовой я нашёл такое «удобное» окошко. Подтащил резной тяжёлый стул, взобрался и брякнул крючком-защёлкой. Рама со скрежетом распахнулась, я улёгся животом, выглядывая в туманную осень, земля недалеко, спрыгну. Но только я закинул ногу, как чья-то сильная ручища схватила меня за колено другой ноги и потянула обратно в комнату прямо на пол.

<tab>— Ах ты, ворюга! — затрубил надо мной голос. Блин, сейчас всех перебудит и не уйти… Фигура склонилась надо мной, и я понял, что это Джон Вудсток. Тот, как только узрел мой венценосный лик, переменился в лице и запричитал: — Мой сир, мой сир… простите, я не ожидал… мой сир!

<tab>— Тс-с-с! — я прижал палец к губам и подумал, что Вудсток как нельзя кстати. — Нужно послужить короне! Твой король в опасности!

<tab>— Кто??? Да я всё сделаю! Да я за вас, мой сир! — опять громогласно затрубил вояка.

<tab>— Тс-с-с! Тихо! Ты знаешь, где находится Бери-Сент-Эдменс?

<tab>— Хм… Это аббатство? По-моему, это в Саффолке. Недалеко от Ипсвича.

<tab>— Нам надо туда, срочно! Сколько это пути?

<tab>— Миль семьдесят… А что там?

<tab>— Там готовится страшное убийство, если мы не успеем… Джон, а ты знаешь, у кого на гербе бычья голова и корона со стрелами?

<tab>— Так их герб и есть? — Вудсток стал приглядываться ко мне, видимо подозревая меня в сонамбулизме.

<tab>— Говори, чей «их»?

<tab>— Саффолков. Ваш друг Пол Саффолк всегда при гербе. Разве вы не помните?

<tab>— А Пол Саффолк сейчас в Виндзоре?

<tab>— Я не видел, чтобы он приезжал…

<tab>— Джон, поедешь со мной! Мы направляемся в графство Саффолк, прямо сейчас. И ещё! Сделай так, чтобы никто не знал, что я еду с тобой. Я выпрыгну из этого окна, а ты туда подведи коней! И ещё! Меч не забудь! — последнее я зря сказал, так как Вудсток подозрительно покосился на меня, ещё немного — и он подкрутит мне у виска. Но верный рыцарь без обсуждений побежал исполнять.

<tab>Нас спокойно пропустили сквозь ворота. Стражник только угрюмо крикнул:

<tab>— Сэр, дождь собирается! — Джон равнодушно махнул рукой, и нас пропустили. Капюшон плаща, закрывающий пол-лица, не выдал меня сонным простолюдинам. И мы помчались по туманной дрёме исхода ночи.

<tab>Как долго выдержу я такой галоп каурой лошадки подо мной? Все мысли только о том, как бы не свалиться, как бы выдержать эту скачку. Вудстоку, несущемуся впереди, привычно — можно сказать, что он в седле родился. А я, видимо, в седле умру. Несколько раз обеспокоенный Джон останавливался, подъезжал ко мне и интересовался, не болен ли «его король». Всякий раз приходилось его уговаривать продолжать путь. Через примерно два часа скачки начало светать, плотная пелена тумана стала более белой и густой. Тёмные деревья и угрюмые камни, как странники, неожиданно вырастали из неё по обеим сторонам дороги. Туман припадал к земле в живописных долинах, сгущался в лесках, двигался клубами над речушками и ручьями. Наверное, красиво и познавательно. Но мне не до пейзажей… Как болела задница, ныли икры и бёдра, по спине щекотно и липко тёк пот, даже челюсти, сжатые от усердия, ломило! Иногда в голове темнело и кружилось, и только упрямство и уязвлённое самолюбие заставляли двигаться дальше. Уже когда совсем рассвело, мы останавливались в какой-то деревушке. Мой верный провожатый приволок крынку молока и шматок хлеба. Сам не ел, созерцал с восхищением, как давлюсь я. Но даже сейчас он не посмел выспросить меня, куда и зачем мы мчимся. Безоговорочная преданность. Потом он буквально закинул меня опять в седло, в это иудино кресло. И мы ехали ещё часа три, не меньше! И теперь я знаю, что такое ад. Это часов семь в седле по прекрасным видам туманного Альбиона…