<tab>Когда мы въехали в Бери-Сент-Эдемс, там «кипела жизнь», по меркам захолустного городишки при монастыре. На тесной улице сидели два пьянчуги. Джон не без помощи кулаков узнал у них, где дом кузнеца Юла. Те с радостью показали несуразный каменный дом с широким двором наружу. Джон не сильно церемонился, вломился внутрь — и на пороге нас встретил полуголый громила, один глаз которого провалился, а веки судорожно цеплялись, прикрывая эту бездну. В руках у него был молот, в печи трещал и гудел огонь, меха покачивались по инерции, рядом с ними стоял крепкий усатый мужик, он с любопытством разглядывал и нас, и своего мастера. В доме было ужасно душно, пахло гарью и чем-то ядовитым. Мне и так было херово, стало ещё хуже: теперь не только болели мышцы ног и спины, но и стучало в висках молоточками мозговых ремесленников.

<tab>— Кто такие? Чего нужно? Подковать? Или слатать? — забасил угрожающе одноглазый Юл.

<tab>— Ты, подлый червь, как с господами разговариваешь? — тут же вспылил Вудсток и схватился за оружие.

<tab>— А господа сюда не захаживают, господа живут во Франлингхеме или в Орфорде⁵! А кто захаживает со своими господскими речами, того мы приваживаем молоточком по лендлордовской макушке! — ничуть не испугался великан-кузнец.

<tab>— Стоять! — крикнул я, разводя руками их в стороны, ещё не хватало, чтобы этот кузнец молотом своим стал размахивать по нашим макушкам. — Джон, я сам поговорю! Уважаемый! У нас к вам дело. Ваш лорд, молодой граф Пол Саффолк втянул вас в опасное предприятие. Мы точно знаем, что вы прячете молодого человека благородной крови. Самой благородной!

<tab>— Этот благородный ещё бы вёл себя достойно! — тут же выдал себя громила. А Вудсток нахмурился и опять схватился за рукоять меча.

<tab>— Мы пришли выкупить его! Ведь ваш хозяин говорил о выкупе? Мы привезли деньги и забираем пленника!

<tab>Одноглазый Юл оторопел. Очевидно, что за его низким лбом неандертальца вершилась сложная работа: он соображал.

<tab>— Но господин граф будет недоволен.

<tab>— Господин граф знает, что мы здесь. Откуда, ты думаешь, мы знаем про тебя?! Выбирай: либо ты остаёшься живым и при деньгах, либо через час здесь будут отряды герцога Ланкастерского, который разыскивает своего племянника! — я гнал откровенную пургу, мешался капюшон, в голове калёным железом выжигало головокружение.

<tab>— Да что с ним церемониться? — опять вмешался нетерпеливый Вудсток. — Ты! Жалкий пёс! Разве не видишь, кто перед тобой?

<tab>— Джон! — пересиливая муть в голове, вскричал я. — Выйди вон!

<tab>— Нет, я не оставлю вас, мой сир! — вот упрямый баран.

<tab>— Итак, Юл, мы выкупаем у тебя пленника? — как мог сурово сказал я.

<tab>— Ну-у-у… А сколько?

<tab>— Сколько привезли — всё твоё! — Я отвязываю мешочек с золотыми с руки и увесистый узел с серебром от пояса, подхожу к наковальне и демонстративно выставляю деньги: — Здесь девятнадцать ноблей! А здесь сорок три гроута!

<tab>— Нобли? — у Юла вытаращился единственный глаз и зашевелились уши. — Ого!

<tab>— Берёшь?

<tab>— Беру! Считайте, что выкуп состоялся. И святой Дунстан тому свидетель!

<tab>— Вот и славно: девятнадцать и сорок три! — торжественно похлопал я по плечу кузнеца. — А теперь, где пленник?

<tab> — За мной! — он махнул рукой, и мы пошли к узкой двери в глубине дома, она вела в подвал. Юл остановил меня на пороге: — Вот ключ. И пусть он не вопит, а я пойду отсюда, видеть его не желаю… — и смачно сплюнул на земляной пол.

<tab>Если честно, то спускаться по таким крутым и скользким ступеням, да ещё и удерживая масляный светильник, было невыносимо. Боль и стук в голове меня разрывали надвое. Мне казалось, я спускался вечно. И я вовсе не думал, что Юл меня сейчас обманет, запрёт тут, ведь в доме остался верный Джон. А там внизу, в жидкой охапке, сена лежал человек. Он не обратил на меня внимания, только тихо и прерывисто стонал. Я подполз к его ногам, которые оковывали широкие кольца, и вставил ключ в скважину замка. Только после этого человек дёрнулся и поднял голову. Мы уставились друг на друга. Да, он очень похож на меня. Только его лицо землистого цвета и мокрые, грязные волосы всклокочены.

<tab>— Матерь Божья! — прошептал он в религиозном ужасе. — Спаси и сохрани! Спаси и сохрани!

<tab>— Не бойся, — мне что-то совсем плохо, молотки в висках выдавали методичный перестук. И я подумал, что уже испытывал что-то подобное… Я расплатился деньгами? Отдал всё, что у меня было? В том числе те тринадцать ноблей! Какое было число? И ещё надо успеть сказать этому королевскому олуху: — Ричард, послушай меня. Саффолк — предатель, управляющий Виндзора — тоже. Езжай в Лидс, держись жены. Прекращай делить власть с Гонтом, тебе уже сколько лет? Двадцать? Так вот он тебе уже не нужен! Введи присягу в государстве, хитри с парламентом и будь осторожен с фаворитами… Чёрт, как плохо… Слышишь меня? И что-то там Шекспир писал, почитай… Какие были цифры? Девятнадцать и сорок три, опять в Рим? Или нет? Тысяча девятьсот сорок три? О, нет!

<tab>И я, улетая из сознания, услышал душераздирающий крик молодого монарха. Ему страшно? Интересно, что он видит? Но зато он спасён, на его крик прибежит Вудсток… ток… ток… ток…

____________________________

<tab>¹ Бацинет — шлем типа «собачья голова», вид остроносого забрала, распространённого в XIV-XV вв.

<tab>² Жюпон — укороченная накидка поверх рыцарского доспеха, облегала фигуру, часто делалась из кожи. В Англии было принято именно на жюпоне изображать герб рода.

<tab>³ Английская народная песенка про Шалтая Болтая, который свалился во сне и вся «королевская конница и вся королевская рать не может Шалтая, не может Болтая собрать», согласно переводу С. Маршака.

<tab>⁴ Габриэль Марсель — французский философ-экзистенциалист XX века, как и все представители этого направления, он считал, что перед лицом смерти, в минуты опасности и важного жизненного выбора человек открывается как бы совершенно особым образом, обнажая «экзистенциальный опыт». Не будем забывать, что Фома — студент философского факультета.

<tab>⁵ Фарлингхем и Орфорд — исторические феодальные замки графства Саффолк.

========== Глава 5. 1943 ==========

<tab>

<tab>

<tab>Ту-тук, ту-тук, ту-ту-ту-тук… Качает и шумит в голове ритмично и приятно. Пахнет мазутом, сажей, грязью. Скрежет железа, шипение тормозных колодок. Я в поезде. Лежу прямо на полу. Вагон товарный. Сквозь щели и через маленькое высокое окошко падает молочный лунный свет и освещает какие-то деревянные ящики. Поезд остановился, и за его деревянной чумазой стенкой раздался противный свисток и топот сапог по мелкому гравию насыпи. Немецкая речь. Фу-у-у… ладно хоть я не гитлеровцем уродился. Раз немецкий не понимаю, значит, не в Германии.

<tab>Не успел я поразмышлять о том, что готовит мне грозный 1943 год, как услышал ещё топот ног, более тихий. Невнятно, вполголоса кто-то заговорил рядом с моим вагоном. А потом — лязг засова, короткий удар по двери, рывок, и вместе с тёмными небесами в вагонный проём ввалились несколько человек. Они сразу закрыли плотно дверь и припали ушами к стенке, пытаясь понять, где погоня. Это же очевидно, они прячутся. Их пятеро. Они без формы.

<tab>Опять топот сапог и лай немецкой речи. Пятеро застыли, остановив тяжёлое дыхание, как будто это имело значение для тех, кто снаружи. Но поезд вздрогнул, гулко ударив вагонными перемычками, и медленно пошёл своим маршрутом. Мои «вагонные гости» ещё немного поприслушивались к звукам исчезающей станции и начали располагаться на ящиках и между ними.

<tab>— Иван Иваныч, как ваша нога? — по-русски, но с сильным акцентом спросил молодой худющий парень в кепочке и коротком пальтишке, засовывая пистолет куда-то за пояс.