— Послушай, — он беспомощно развел руками, — я не хочу соваться не в свое дело, но даже болван не может не заметить, что вы с этим парнем разбежались. Откровенно говоря, я рад этому, но если могу чем-нибудь помочь…

— Ничем, — ответила Дженни. — Я просто хочу все забыть.

Он невольно улыбнулся. Теперь настал его черед, и он намеревался воспользоваться этим на все сто.

Они вышли на палубу и поднялись на два пролета по лестнице, а затем остановились в толпе у перил. Над кораблем висел вертолет, и они с интересом смотрели, как он медленно, осторожно опускает вниз глыбу ледникового льда в сетке.

Стив взволнованно произнес:

— Сейчас спущусь вниз и займу очередь, чтобы добыть нам кусочек. — И он поспешно ушел.

Стоящая рядом с Дженни женщина заметила:

— Знаете, говорят, этой штуке тысячи лет.

Дженни обернулась, готовая вежливо ответить, но в этот момент раздался голос, который произнес со знакомым акцентом:

— Возможно, даже миллионы, некоторые говорят, что лед существует со дня сотворения мира.

Дженни застыла. Керк стоял по другую сторону от незнакомки.

Глядя прямо на Дженни, он объяснял другой женщине:

— Ледники — это крупные массы доисторического льда, когда-то они образовались из снега, а потом снег постепенно спрессовывался в лед. — И он продолжал рассказывать интересные подробности.

Женщина направила объектив фотоаппарата на далекий ледник, потом с благодарностью улыбнулась Керку.

— Благодарю вас, офицер. Очень интересно было с вами побеседовать.

Она ушла, и Дженни тоже собралась было уйти, но Керк быстро подошел к ней, накрыл ладонью ее руку и почти яростно прошептал:

— Ты никуда не пойдешь, пока не расскажешь мне, в чем дело, Дженни!

Дженни сердито взглянула на него, дрожа с головы до ног от яростного негодования, и выпалила:

— Дело в «белых волках», офицер Моуэн, которые превращают круизы в серию романов на одну неделю с такими глупыми женщинами, как я!

Она снова попыталась уйти, но он крепко держал ее за руку:

— Вижу, ты беседовала с Полой Стритер из магазина подарков.

Дженни подняла брови, изображая изумление:

— Вот как? Она тоже входит в число твоих поклонниц?

— Вряд ли. Она ненавидит всех офицеров с тех пор, как влюбилась в одного из них в первую неделю своей работы на корабле, а он оказался женатым и не захотел бросить ради нее свою жену. Думаю, она зашла слишком далеко, и, возможно, пора рекомендовать ее уволить.

— Это не прекратит разговоров, — отрезала Дженни. — Вероятно, найдется много подобных мне девушек, которые смогут рассказать такие же истории!

— Какие истории? — воскликнул Керк недоумевающим тоном. — Дженни, я никогда тебя не обманывал. Я говорил все искренне. И сейчас могу все повторить.

— Ты говорил, что у тебя никого нет!

— Это правда.

— Тогда что это за письма и фотография?

— Я никогда не говорил тебе, что в моей жизни до тебя не было других женщин, и я не могу отвечать за то, что они мне пишут, и за те фотографии, которые они присылают, и если честно… — Он замолчал, чтобы набрать в легкие побольше воздуха, прежде чем решиться напомнить ей: — Это совершенно не должно тебя касаться, Дженни.

— Ты прав! Не должно… и не касается. Поэтому оставь меня в покое!

— Но мне надо заставить тебя разобраться во всей этой истории. Я не спрашивал тебя, со сколькими мужчинами ты спала в прошлом.

Краем глаза Дженни увидела Стива как раз в ту секунду, когда он поднял глаза, стоя в очереди за кусочком ледникового льда. Заметив Керка, он быстро направился к ним.

— Просто оставь меня в покое, — яростно повторила она.

— Конечно. Если ты этого хочешь. — Он отпустил ее, потом серьезно посмотрел на нее сверху, прищурив глаза. — Только скажу тебе кое-что, Дженни. Мне кажется, ты ищешь предлог, чтобы порвать со мной. Я думал, ты другая. Думал, ты умная женщина, не такая, как остальные, которые поднимаются на борт, чтобы завести мимолетный роман, а когда он закончится, не чувствовать из-за этого вины и спокойно вернуться в свой настоящий мир.

Дженни протестующе затрясла головой.

— Я не стремилась завести роман.

— Сомневаюсь. Помню, как ты поразила меня в ту первую ночь, когда мы занимались любовью, сказав, что, возможно, ты занимаешься сейчас любовью с Брайаном, а не со мной. Может быть, это было правдой. Это могло бы объяснить твое поведение.

— Я любила тебя, черт побери! Хотела, чтобы у нас все получилось, но мне следовало знать, что ничего не выйдет. Мы живем в разных мирах.

— Не думаю, что в этом дело, вовсе нет. Правда скорее в том, что ты не готова к любви. Со мной ли или с другим мужчиной.

— Это неправда, — возразила она. — Это не…

— Может, когда-нибудь, — резко перебил он, — ты обнаружишь, что жизнь — достаточно серьезная вещь и что мечты не осуществляются, если ты не готова пойти на некоторый риск ради успеха и приложить к этому усилия. Так же, как в случае с карьерой.

Дженни не успела ничего ответить.

— Ты, Дженни Дентон, — быстро продолжал он, щека его нервно подергивалась, синие глаза метали искры негодования, — ты трусиха, когда дело доходит до чувств, и хотя я никогда не смогу забыть тебя, боюсь, что всегда буду вспоминать о тебе с жалостью, и еще я думаю, что мы действительно похожи на корабли, которые разминулись в ночи!

Бросив ей эти холодные, резкие слова, Керк резко повернулся и быстро зашагал прочь.

Дженни уставилась ему вслед, потрясенная. Первым ее побуждением было разбушеваться и яростно закричать, что он не прав, не прав, не прав! Она может любить и любила, только она слишком горда, чтобы позволить мужчине дурачить ее, как он дурачил.

Но неожиданно гнев ее растаял и сменился чувством растерянности и печали.

Подбежавший Стив взволнованно закричал:

— Эй, этот парень снова тебя преследует? Клянусь, на этот раз я все-таки пойду к капитану. Он не имеет права…

— Нет, — твердо возразила Дженни. — Все кончено. В этом нет необходимости. Он больше не станет меня преследовать.

«Только в несбывшихся мечтах, — горевало ее сердце, — и когда я буду думать о том, что могло бы быть…»

Дженни провела тревожную ночь, ей никак не удавалось выбросить из головы обвинения Керка.

Он не прав.

Она не искала предлога, чтобы порвать с ним.

И она не боится любви.

Он пытался сделать ей больно, чтобы оправдать себя. Она не принимает его обвинительную речь, не может принять.

Несколько раз за эту долгую ночь она слышала, как Карла плачет в подушку, но решила, что лучше просто оставить ее в покое, пусть она сама справится со своим горем. Подруга не выходила из каюты и не захотела съесть ужин, о котором позаботилась для нее Дженни. И все же она твердо решила, что отправится с ними на ледник.

Наконец наступило утро, ясное и солнечное. Дженни попыталась развеселить Карлу, рассказывая ей, какой им предстоит замечательно интересный день, но все напрасно. Карла была молчалива, угрюма: бесследно исчезло все, что когда-то делало ее характер таким солнечным.

— Это длинное путешествие, — напомнила ей Дженни. — Мне кажется, тебе следует поесть, поэтому я сказала Стиву, что мы сперва встретимся с ним и пойдем завтракать.

— Я больше не пойду в столовую, — тусклым голосом напомнила ей Карла. — Не хочу столкнуться с Рассом и Робертой.

— Мы не пойдем в столовую. Встретимся на палубе и позавтракаем там. Возьми свою куртку и пошли. Мы должны быть готовы отправиться на берег через полчаса. — Дженни чувствовала себя так, словно имеет дело с ребенком, так как, не считая отказа отправиться в столовую, Карла была совершенно безвольна и пассивна.

С помощью Стива ей удалось уговорить Карлу выпить чашку кофе и съесть кусочек булочки, потом настала пора уезжать.

— Это же поездка на девять часов, — стонал Стив. — Я все равно считаю, что нам лучше сдать билеты и провести день за каким-нибудь спокойным занятием, расслабиться.