— По большей части.

С потолка капала вода, эхом прокатываясь от одного конца туннеля до другого.

— По большей части? — спросила я.

Рорк присел на корточки в конце укромного закутка, где тени скрывали вход, защищенный огромной овальной дверью субмарины, как у подводной лодки.

— Похоже, некоторые мутанты адаптируют свои навыки. Некоторые могут проползти по этим трубам, не касаясь воды, — он пожал плечами. — А некоторые не могут.

— Ты уверен? — эволюция навыков объяснила бы батальон тли в пабе.

— За последние несколько месяцев они повзрослели, — Рорк провел руками вдоль шва вокруг двери.

— Что это?

— Это мой хитрый бункер. Облом в том... — он убрал что-то со шва и открыл дверь, — что он не запирается снаружи. Чертовы хлопоты. Так что я кое-что подстроил.

Рорк поднял небольшую квадратную коробочку, завернутую в пластик с болтающимися проводками.

— Всего лишь немного взрывчатки, чтобы знать, не толклись ли здесь какие-то уроды, — затем он поклонился и добавил, — после тебя.

Держа руку на моей спине, Рорк направлял меня в темноте. Его рука вдруг отстранилась, я услышала шорох одежды, и свет затопил комнату.

Вход вел в огромную, увенчанную куполом комнату с открытыми балками и трубами.

Мой вздох заполнил тишину.

— Электричество?

— Солнечная энергия. На домах, которые мы проехали наверху, расположено множество панелей.

— Ты это построил?

Он закрыл дверь и повернул колесо, которое сдвинуло на место три тяжелых засова.

— Это уже было здесь. Видимо, построено до вспышки какими-то параноидальными фанатиками, — Рорк усмехнулся. — Не такими уж параноидальными, как оказалось, да? Я заметил солнечные панели с эстакады и отследил их до этого места. Хоть я и был немного не в себе, но, в конце концов, нашел все это.

Вдоль каменных стен комнаты стояли тренажеры для жима лежа, свободные веса, велотренажер и другие силовые тренажеры на солнечных батареях. С потолка свешивалась боксерская груша.

Рорк снова посмотрел на мои ботинки.

— Ты справишься без сушки?

Я подняла ногу для более близкого изучения.

— Чего?

Широкая улыбка появилась на его лице.

— Мокрые ноги, милочка. Ты промочила ноги, пока плескалась по трубам?

— О, — я пошевелила пальчиками на ногах. — Не промочила.

— Тогда ладно. Следуй за мной.

Мы тащились по длинному коридору, скрипя ботинками по бетонному полу, пока он не вылился в одну просторную комнату.

Металлический стол в виде островка занимал левую сторону комнаты. За ним вдоль стены тянулась бетонная стойка, уставленная пропановыми горелками. Потрепанный диван в шотландскую клетку расположился в центре. Стопки книг и газет валялись вокруг него. Справа стояла кровать. Рядом с ней висело трехфутовое распятие (прим.: высотой ок. 91 см) над молитвенной скамьей, окруженной закапанными воском подсвечниками.

Рорк положил свою сумку на остров и указал на дверь за кроватью.

— Там уборная с проточной водой. Но вода не будет горячей до утра.

У меня отвисла челюсть.

— Как это все устроено? — спросила я.

Он прислонился бедром к острову и достал из сумки несколько завернутых в бумагу бутылок виски «Бушмиллс».

— Расскажу завтра, — Рорк указал на кровать. — Теперь ложись спать. Я лягу на диване.

Его тяжелый взгляд сказал мне, что спорить будет бесполезно. Кроме того, у меня не было сил для этого. Моя грудь ощущалась холодной и влажной. Мне все еще нужно было разобраться с раной.

— У тебя есть иголка и нитка? — спросила я.

Он направился к вешалке, где висела его одежда.

— У меня много одежды. Уверен, тебе что-нибудь подойдет.

— Это для... пореза. Мне нужно зашить порез, — «иначе в рану может попасть инфекция».

Рорк с безумными глазами преодолел расстояние между нами за два шага.

— Где? Я не знал, что ты поранилась...

— Нет, — я отмахнулась от него, а потом мельком заметила его руку, стискивающую рукоятку меча. «Дерьмо». — Это случилось не сегодня. Я не заражена, — я широко раскрыла рот и вытянула язык. Затем закрыла рот. — Между нами по-прежнему все хорошо?

Через какое-то мгновение он улыбнулся и сказал:

— Прости. Конечно, — мужчина отступил. — Я просто возьму аптечку. Мы тебя осмотрим.

«Дерьмо и бл*дь».

— Нет, это... эм, моя грудь. Я могу справиться сама. Если у тебя есть набор для шитья.

Он покопался на кухне и отыскал тупую иголку и черную нитку. Затем протянул мне порцию виски.

— Это все, что у меня есть. Ты уверена, что справишься?

— Я справлюсь. Спасибо, — закрыв дверь уборной, я с тоской уставилась на ванную. «Он сказал, горячая вода будет утром?» Я поверить в это не могла.

Я отпила виски и стянула свою толстовку. Бирюзовый камешек лежал на моей обнаженной груди. Я не носила никакого лифчика. После дома моего отца. Под камешком содранная красная кожа огибала С-образную глубокую рану, протянувшуюся от моей ключицы вниз и вокруг груди. Я с облегчением увидела, что бацитрацин из аптеки и йод из аптечки убили последнюю инфекцию, а значит, я все-таки буду шить.

Я смыла засохшую кровь, вдела нитку в иголку и выплеснула виски себе на грудь.

Моя задача была крайне сложной. Каждый прокол кожи, каждое протягивание нити становились с каждым разом все мучительнее. Когда Рорк постучал в дверь, я понятия не имела, сколько времени уже прошло.

— Иви? — окликнул он меня.

Я стиснула зубы и произнесла:

— Хмм?

— Ты в порядке?

— Ага. В полном.

— Позволь мне помочь. Я же священник. Я не стану к тебе приставать.

Я вздрогнула от его предложения. Честно говоря, я доверяла ему. Но, тем не менее, скрывала более глубокие раны. Если он узнает про эту, то, скорее всего, захочет узнать и о других, о которых я не готова говорить.

— Почти закончила, — проорала я через дверь.

Я с дрожью проснулась. Некоторое время я не понимала, где нахожусь.

Перед глазами была деревянная фигура Иисуса, висевшего на огромном кресте на стене. Под ним на молитвенной скамейке лежала подушка с двумя продавленными следами от колен. Все это освещало ровное пламя единственной свечи. В центре комнаты на пустом диване лежали сложенные одеяла. Приглушенные удары раздавались из коридора. «Рорк?»

Джинсы, скомканные на полу, были твердыми от крови. Я подтянула вверх сползающий вырез позаимствованной футболки и прикрыла плечо. Если нижний край футболки, доходящий до середины бедра, не заставлял чувствовать себя уязвимой, то тот факт, что я выбросила последнюю пару трусиков в Дувре, вызывал это чувство.

Я увидела шерстяной халат, висящий на стуле у кровати. Пинком сбросив одеяло, я схватила его и просунула свои дрожащие руки в рукава.

Бух. Бух-бух.

Я замерла. «Какого хрена он там затеял?» Шипение эхом вторило каждому удару. «А... Боксерская груша».

Мой урчащий живот привел мои ноги на кухню. Банка кофе и кофейный пресс нашлись за дверью первого же открытого мною шкафчика. Я втянула воздух сквозь зубы, чтобы сдержать выделившуюся слюну. Минуты спустя я пропустила подогретую солнечной энергией воду через массу в прессе. Богатый аромат обжаренных кофейных зерен окутал меня сладостью субботнего утра, проводимого с Джоэлом и моими «А»... Я сглотнула комок в горле и обшарила следующий шкафчик. Я нашла овсяные хлопья, коричневый сахар и консервированные груши. Ингредиенты настоящей еды.

Наслаждаясь кофе, я сгибала и разгибала руки, разминала затекшие мышцы спины и массировала уставшие бедра. Мои мышцы и суставы демонстрировали спокойствие, а разум — ясность, которые может дать лишь ночь отдыха.

Из коридора продолжали раздаваться ритмичные удары. После каждого выпада шла череда ударов, как будто по схеме. Рвение Рорка не ослабевало. Пот, наверное, бисером выступил на его широкой спине. Я готова была поспорить, что его светлые локоны намокли от пота и липли к раскрасневшимся щекам. «Дерьмо!» Я вытерла вспотевшие ладони о халат и направилась в ванную, чтобы почистить зубы.