Уже совершенно задыхаясь, она добралась, наконец, до пансиона. Она отлично понимала: ни один ювелир не будет звонить в полицию, чтобы удостовериться, настоящие ли это бриллианты. Бриллианты действительно были настоящие. И миссис Кеннер спрятала их в своей красной шкатулке. А почему спрятала? Неужели тут таится какое-то преступление? Кто бы мог подумать! Она кажется такой милой девушкой.

«О, боже, у меня в этом бумажном кулечке целое состояние. Состояние!» И она вдруг от всего сердца пожалела, что вообще вчера встретилась с миссис Кеннер.

Быстро поднялась она наверх. И ужас клубком подкатил к ее горлу: она увидела, что она наделала,— она не заперла дверь, красный несессерчик в постели, а эта Мэгги уже заканчивает уборку в комнате мистера Кеннера и сейчас перейдет к ней.

Маленькая пекинская собачка Мин Чу помчалась за мисс Дэвид наверх. Но на сей раз у мисс Дэвид не было времени заниматься с ней. Она стремительно влетела в комнату и заперла за собой дверь.

Мэгги, выйдя из комнаты Кеннера, остановилась в удивлении. Что случилось с мисс Дэвид? Собачка, обидевшись на то, что ее не пустили в комнату, как это обычно бывало, начала скулить, бегать взад и вперед и царапаться в дверь комнаты мисс Дэвид.

Мисс Дэвид тем временем сразу подбежала к кровати. О, ну почему эта противная Мин Чу так разлаялась?! Она сейчас всех соберет наверх. Наконец мисс Дэвид нашла красный несессерчик. Вот он, под одеялом.

Дрожа от стража, она схватила его, и в это время кто-то постучался к ней в дверь. Собачка еще лаяла. Послышался голос Мэгги:

— Мисс Дэвид, мисс Дэвид!

Не было времени перепрятывать эту проклятую безделушку. Надо поскорее отделаться от нее. Мисс Дэвид с выпученными от страха глазами быстро открыла окно и вышвырнула красный несессерчик в сад, а бумажный кулечек с бриллиантами спрятала на своей пышной груди. Потом, стараясь казаться максимально спокойной, открыла дверь.

На вилле, соседней с пансионом Мэгги, отдыхала одна молодая шведка с больной матерью. Девушка была страстной любительницей солнечных ванн и, лежа на балконе совершенно голой, часто загорала. Чтобы защититься от любопытных глаз соседей, она натягивала парусину. Иногда зеленая парусина колыхалась от легкого бриза, дувшего с моря.

Однажды герр Соломон, немецкий турист, отдыхавший в пансионе Мэгги, обнаружил, что если в это время выйти в сад, то можно увидеть очень интересные вещи. К счастью, фрау Соломон обычно утренние часы проводила в хлопотах: она выискивала и подкупала изделия из мальоркского стекла для своей коллекции. Герр Соломон раз и навсегда заявил, что хождение по магазинам — отнюдь не мужское дело. Он предпочитает в эти часы совершать прогулку.

В этот день он прогуливался, как всегда, у самой ограды сада, взывая к небесам, чтобы они скорее послали желанный бриз. И вдруг посередине клумбы он увидел какой-то предмет. Он остановился посмотреть. Боже мой, какие же неаккуратные в латинских странах! Что за люди! Он подобрал сломанный несессерчик, белила вылились из флакончика прямо на тюльпаны. Герр Соломон поднял его и аккуратно вставил обратно в несессерчик. И почему дама решила выбросить такой великолепный набор косметических средств? Вероятно, это сделала какая-то пьяная. Но почему? Он с надеждой посмотрел на зеленую парусину. Увы! Никакого бриза. Эту вещь мосла выбросить та шведская девушка. Но нет. Это слишком далеко. Сегодня он ее совсем не видел, только на самое короткое мгновение утром. А сейчас стало уже очень жарко. Макушка его лысой головы покрылась потом. Пожалуй, он отнесет сейчас эту сломанную коробочку герру Кохиллу. Герр Кохилл разговаривает по-немецки, он когда-то жил в стране, где уважают порядок. Он будет, шокирован такой неаккуратностью. Да, герр Саломон пойдет и поговорит с герром Кохиллом.

Герр Соломой с сожалением покинул сад и направился к входной двери пансиона. Потом вежливо постучал в дверь комнаты герра Кохилла.

— Ну, что там еще? — крикнул Кохилл.

Fepp Соломон открыл дверь и вошел. В конторе находилось три человека: герр Кохилл, герр Кеннер и какой-то незнакомец в сером костюме.

— Мне сейчас некогда разговаривать с вами,— довольно грубо крикнул ему герр Кохилл.

— Что это за штучка? — спросил герр Соломон на ломаном английском языке.— Почему эта штучка валялась в грязи, в саду?

Герр Кохилл казался весьма озадаченным.

— Где вы ее взяла? — спросил он тоном, сразу ставшим вежливым, и извинился за то, что так закричал на него сначала.

Герр Соломон был буквально сражен необычайной вежливостью герра Кохилла.

Герр Соломон все объяснил.

Когда герр Соломон вышел из комнаты, Кохилл мрачно заявил:

— Любой мог его туда выбросить. В том числе и Изабель. Кто может сказать? Но одно мы теперь знаем совершенно твердо: тот, кто выбросил этот несессерчик, взял бриллианты.

— Да, это могла быть и Изабель,— сказал Чак Кеннер.— Ведь была же она здесь вчера.— Он злобно усмехнулся.— Вероятно, это снимает с тебя подозрения, Барней? Ты слишком умен, чтобы оставить коробку там, где ее могут найти. Если это не своеобразный трюк.

Кохилл сначала посмотрел на него, а потом повернулся к Ле Плану и спросил:

— Ну, куда мы сейчас поедем?

Ле План достал из помятой пачки последнюю сигарету. Для него герр Соломон был всего лишь еще одним актером в этой маленькой драме, которую поставил Кохилл, чтобы отвести от себя подозрения. Лe Плану надоел этот спектакль.

— Может быть, вы скажете — куда? Лично я не знаю!

Кохилл пожал плечами.

— Я думаю, что бриллианты украла Изабель. Все указывает именно на нее.

Ле План медленно выдыхал голубой дымок сигареты. Значит, так. Кохилл хочет остаться с ним наедине в такси и где-нибудь в пустынном месте предъявить свои условия.

— Ну что же, отлично,— сказал Ле План.— Поехали.

— Вы хотите, чтобы я поехал с вами? — удивился Кохилл.— Я думаю, что один вы лучше справитесь с этим делом.

«Боже правый, что же все-таки нужно этой свинье? — подумал Ле План.— Сначала он собирался поехать, а потом изменил решение. Почему он так старается отправить меня в это нелепое путешествие? Ведь сверток-то у него. Почему бы сразу не признаться в этом?»

— Сейчас я вам вызову машину,— продолжал Кохилл.— Я абсолютно уверен, что вам удастся ее уговорить. Я буду ждать вас здесь.

— Отлично,— кивнул головой Ле План.

Он сел и вытер пот со лба. Кохилл отправился за машиной. Белокурый молодой человек, Кеннер, подошел к балконной двери и, печально глядя -на залитый солнцем сад, тихо проговорил:

— Я здесь ни при чем. Я хочу, чтобы вы поняли это. Я не имею никакого отношения к этому делу.

Он повернулся к Ле Плану, и тот увидел в глазах Кеннера страх.

— Ваша жена совершила величайшую ошибку,— сказал Ле План.— Моя организация очень жестоко поступает с людьми, которые ее обманывают.

— Да, могу себе представить.

— На вашем месте я бы предупредил ее об этом.

— Она не будет меня слушать, она ушла от меня.

— Да? — Ле План убрал носовой платок.— Нет ли у вас случайно пачки сигарет?

— Есть. Сейчас я вам принесу. Так вы думаете, что ваши ребята могут с ней что-нибудь сделать?

— Да.

Чак кивнул.

— Ну, что ж, она заслужила это. Заслужила. Сейчас я вам принесу сигареты.

Позднее, проезжая в такси мимо красивых отелей Тор-рено, Ле План вспомнил вдруг о том безразличии, с которым Чак говорил о своей жене. «Может быть,, они не хотят получать с нас выкупа? — подумал посредник.— Может быть, они хотят продать весь сверток, а девушку использовать в качестве козла отпущения? Они так уверены, что я ее убью».

Ле План опустил стекло, и прохладный бриз приятно обдувал его вспотевшие голову и шею.

Кохилл, конечно, проиграет, если он надумал захватить все бриллианты, вместо того чтобы получить выкуп. Ведь ему придется столкнуться с огромными трудностями, когда он попытается сбыть этот товар на рынке. .Люди, подобные Кохиллу, часто совершали такие ошибки. «А пока,— мрачно думал Ле План,— а пока...»