— Можно, дружище, но только не твоими белыми ручками. Давай брось это, пустомеля! Тупицы чертовы, даже не понимаете — нельзя вламываться к тайному агенту так, что вся улица видит, что к нему пришли копы!

— Ладно тебе, Райан... — сказал тот, кто был мне знаком. — Чего ты кипятишься?

— Я хочу знать, какого черта вы приперлись?

Я понимал, что он молча меня ненавидит, но лицо его было пусто, как лицо манекена.

— Не усложняй. Мы пришли просто так, обычный обход... И еще нам нужет отчет о проделанной работе.

— Нечего мне толковать о всякой чуши, о ваших увеселительных прогулках за казенный счет. Я устрою вам сейчас такие хорошие проводы, что... Лучше бы сами помогли чем путным.

— Хорошо. Что ты хочешь знать?

— Как вы вышли на Биллингса?

— Никак. Он сам к нам заявился. Хотел сообщить что-то очень важное.

— Что именно?

— Мы не знаем. — Что-то о международном заговоре, достаточно крупном, который в нашей стране получил осечку. Наши люди за границей тоже получили информацию, что у нас в высших сферах забеспокоились, и переполох там случился именно тогда, когда мы решили, что Биллингс — ключевая фигура.

— Значит, кто-то завел целую организацию?

— Да и, кстати, такую же крупную, как наша; Биллингс, очевидно, где-то не то пережал, не то недожал. Он хотел продать то, что у него было. Но что у него было, он нам не говорил. Мы решили все же его прикрыть. Для защиты Биллингса были выдвинуты четыре человека, прошедших спецподготовку... Они работали в две пары, и обе пары были уничтожены. Четыре крутых мэна наивысшей квалификации, Райан, погибли как сопливые читатели детективов. Биллингс и обнаружил вторую пару, когда они были мертвы. Он сразу позвонил нам и сказал, что выходит из игры. Вот тогда он порекомендовал нам тебя. Он выскочил, ладно. Такой же смышленый, как ты, со своими хитростями. Но по крайней мере он недолго оставался последним. Той же ночью и словил свою пулю.

— Про тех четверых я что-то ничего не видел в газетах.

— Ну, это-то просто. Полиция еще пока способна перекрыть путь любой информации.

— Ясно, — сказал я. — Скажи мне, Биллингс ведь был еще жив, когда вы его обнаружили? Успел он что-нибудь сказать?

Я наблюдал за их лицами. Ребята, конечно, могли и не знать подробностей, но в их глазах все же мелькнуло сочувствие. Возможно, они подумали, что так же могут однажды найти и мой труп.

— Ну, Райан, и въедливый же ты. Правда, он еще был жив и сказал, что его убил Лоудо. Вот откуда мы узнали это имя. Потом он умер.

Они не знают, а я не скажу им, что другой покойник незадолго до смерти тоже называл имя Лоудо. Кто, действительно, следующий?..

— Ладно, — сказал я. — Хочу спросить еще об одном. Когда Биллингса нашли, у него были деньги?

Когда коп заговорил, его голос был чересчур ровный:

— Что ты имеешь ввиду?

— В полицейском протоколе говорится, что он был обчищен. Его действительно ограбили? Или это ваше предположение? Мне интересно, что случилось с теми двенадцатью кусками, что были при нем с вечера?

Мой знакомец плотно сжал губы и с трудом их раскрыл, чтобы задать праздный вопрос:

— Ты-то откуда об этом знаешь?

— Слухом земля полнится.

Пока он собирался что-то ответить, мне в голову пришла неожиданная мысль. Я понимал, конечно, что мысль эта несправедлива, во всяком- случае справедлива не во всем, но мне хотелось их раззадорить. Меня понесло:

— Если ты думаешь, что я продался за эти двенадцать кусков, то ты безнадежен, мэн. Вшивые мысли вшивого копа. Я словно читаю какой-нибудь там ваш идиотский отчет, написанный по форме Р5-С5... Вы, свиньи, хотели втянуть меня в это убийство, чтобы повернее меня сцапать. Я вот давно наблюдаю, что бы я ни делал, вы только лупаете глазами и задаете свои кретинские вопросы. А сами то вы для чего?.. Фактически я влез в это дело ненадолго, просто так, для перемены занятий, для собственного удовольствия. Ну и дурак же я был! Что за удовольствие быть коллегой копов? Мой бывший однополчанин, подыхая с двенадцатью кусками в кармане, адресовал вас ко мне. И вот вы меня прищучили. Наверное, если бы я наотрез отказался, вы пришили бы мне убийство Биллингса и деньги наверняка нашлись бы у меня под матрацем... Ох, мужики, это же безумие! Я ведь не могу заранее рассчитать своих действий. Все время какие-то неожиданности... А вы тут ходите, отчет вам подавай! Ну чем вы вообще думаете? Информации почти никакой, и составь я четкий план, он только погубит меня, мне просто необходимо оставить какую-то дырочку для случайности, а дальше уж действовать по обстоятельствам...

Я произносил свой импульсивный монолог не торопясь и, приближаясь к концу, начал даже улыбаться:

— Вы, мальчуганы, весьма хитроумные мстители, но мыслите-то неверно. Вы на что купились? На мою аккуратную прическу? Но я из тех, которые вторгаются, а вы все — из отлынивающих. Я безрассудный одиночка, всему знающий цену. А вы со своей правотой и геометричностью остались далеко позади, потому что правота патетична и весьма эффектна, но сильно сковывает в движениях, то есть, иначе говоря, связывает руки.

Они ничего не ответили, и я решил произнести заключительное слово:

— Передайте еще ему, мне нужна копия этого гребано-го соглашения, что я у него подписал, и оставьте мне номер телефона какой-нибудь вашей секции на Тридцать четвертой улице, где я всегда мог бы застать людей, если мне потребуется подмога. Кроме того, пусть ваш большой начальник оформит разрешение на оружие, номер 127569. Это все. А теперь давайте выметайтесь отсюда и не таскайтесь больше за мной, как вшивые собачьи хвосты. Если мне будет надо, я сам позвоню. А свой гребаный отчет о проделанной работе вы составите тогда, когда я за вас эту работу сделаю.

Вы поднимаетесь на лифте чуть не на последний этаж и попадаете в плюшево-краснодеревное фойе, уставленное старинной мебелью. Прелестное рыжеволосое существо улыбается вам навстречу, являясь неотъемлемой, судя по всему, частью приемной официально зарегистрированной компании «Питер Ф. Хэйнис III».

Существо рассматривает меня весьма внимательно, от макушки до шнурков на туфлях, но, когда встречается со мной взглядом, слегка улыбается, немного смущенно и мило. Очевидно, я не походил на обычного клиента компании Хэйниса, несмотря даже на то, что на мне был двухсотдолларовый костюм, белейшая рубашка, галстук в мелкую полоску, а манжеты скреплены простыми, но золотыми запонками, которые весьма недурно смотрелись. Несомненно, что от обычных клиентов меня отличало лицо. Это было лицо вооруженного человека. Да, я был вооружен, вот почему понадобился двухсотдолларовый костюм, — чтобы скрыть оружие.

— Доброе утро, — проговорила рыжая.

— Привет, милая.

— Могу я вам помочь?

— В любое время.

— Пожалуйста...

— «Пожалуйста», детка, это то, что должен сказать я.

— Кончай это! — строго оборвала она меня.

— А что мне будет, если я не кончу? — продолжал я резвиться.

Тогда она не выдержала и улыбнулась.

— А Кармен Смит, она здесь? — перешел я к делу.

— Конечно, здесь. Вы с ней договорились о встрече?

— Нет.

— В таком случае это невозможно.

— Кто мне может помешать? — усмехнулся я.

— Никто, полагаю. В конце холла направо. Но только мисс Смит от такого посетителя вполне может свихнуться.

— Трогательно. Но, надеюсь, это будет лишь легкий приступ.

— Я тоже на это надеюсь. И не досаждайте ей пустой болтовней.

— Не буду, не волнуйся, крошка.

Кроме мисс Смит в комнате были две молоденькие секретарши и еще какой-то чудак. Мисс Смит сидела за письменным столом, разговаривала по телефону и одновременно перелистывала «Таймс». Войдя в комнату, я сделал девушкам знак, указав на дверь, и они обе вышли. Молодой человек несколько задержался, но мой строгий продолжительный взгляд выпихнул из комнаты и его. Мисс Смит закончила разговор, отодвинула кресло и встала.