18. Поход на Крым.

Игнат и Степан проснулись рано утром. Позавтракали. Оседлали коней и стали прощаться с Петром Коцюбой. Дед обнял Игната, потом Степана. Все время, смахивая набегающую слезу.

— Спасибо Вам, диду, за Вашу ласку, за заботу, за помощь, без которой не справиться бы нам с нечистой силой. Ей Богу и отец родной столько бы не сделал для нас, - поблагодарил старика Головань.

— Мне Бог детей не дал. Вы, для меня, как сыны родные. Приезжайте ко мне, как к себе домой. Все, что у меня есть, считайте своим. А на войне голову “по-дурному” не подставляйте. Знайте, что, если с Вами, не дай Бог, что случится, то одному старику на свете очень плохо будет.

Хлопцы вскочили в седла и, переводя коней из шага в рысь, направились к выезду из села.

— К вечеру будем на хуторе Перекопченко, а завтра и на Крымский тракт можем выехать.

Игнат и Степан ехали по степи, наслаждаясь бескрайним простором. Нет, для казака лучшего способа развеять печаль, набраться новых жизненный сил; и, просто, отдохнуть, кроме, как выехать в поле и вдохнуть полной грудью свежий вольный ветер.

Солнце только собиралось залечь на отдых, прыгнув за горизонт, как хлопцы уже стучали в ворота хутора Перекопченко.

— Эй. Добрые люди! Впустите старых знакомых на ночлег!

С той стороны ворот кто-то смотрел через просвет между досками.

— А, да это наши спасители. Заезжайте, гости дорогие. Вам мы всегда рады, - весело проговорил дед Матвей, открывая ворота.

— Ручаюсь, что Вы еще больше обрадуетесь, когда послушаете, что мы вам расскажем, - интригующе сказал Степан, въезжая во двор следом за Голованем.

— Все послушаю. Только, сначала, умойтесь с дороги и айда вечерять. Там и поговорим, - засуетился Перекопченко.

Женщины быстро накрывали на стол, стараясь, как можно вкуснее угостить приехавших казаков. Были там колбаса, вареники со сметаной, сало, лук, большой каравай хлеба и кувшин меда.

— Попрошу Вас, пан хорунжий, и Вашего друга не отказать нам, и отведать нашего хлеба-соли, - сказал дед Матвей.

— Вы стол накрыли, как на свадьбе. Я бы подумал, что Вы знали, что мы сегодня приедем. Или, может, кого другого ждали, а мы не вовремя?

— Вас мы и ожидали. Ну, а узнали, что сегодня приедете - от Петра Коцюбы. Это он нам сообщил и еще кое-что передал.

— Вот, дед Петро! И тут он постарался! А как же ему удалось Вас уведомить? Мы ведь с ним еще сегодня утром виделись, - поинтересовался Игнат.

— Вчера, через наш, хутор проезжал нарочный от полковника Кульбаса в соседнее село. Он вез его приказ о сборе в поход. Вот, Коцюба и передал через него нам весточку. Ну, а то, что Вы к нам заедете, так это и так ясно было. Другой дороги на Сичь ведь нет, кроме, как через мой хутор, - разъяснил Перекопченко.

— А Вы ведь знали, кто ведьма в селе? - спросил Головань и пристально посмотрел на Матвея.

— Знал! - тихо проговорил хозяин.

— Почему же не сказал нам сразу. Да еще на жену полковника намекали?

— Я не сказал потому, что Вы все равно не поверили бы.Я уже один раз пытался сотнику Яворному об этом сказать. Так он драку со мной из-за этого затеял. Мол, я честных людей оговариваю. Да и Кульбасу тогда не понравилось, что я жену сотника ведьмой считаю. А мне об этом земляки пани Марыли рассказали. Я сам этого не придумывал. Про Ингу Вышинскую, жену полковника, я ничего такого Вам не говорил. Только думал, что она может быть как-то с ведьмой связана. Ведь они землячки. Хотел, чтобы пан хорунжий был осторожнее. Вот и все, - оправдывался Перекопченко, виновато опустив глаза.

Головань внимательно посмотрел на старого казака:

— Думаю, что Вы, дядько Матвей, были правы, когда говорили, будто упыря к Вам кто-то посылал. Похоже, ведьма хотела с Вами посчитаться за ваши разговоры о ней. Я, конечно, намного моложе Вас. Вы мне, по возрасту в отцы годитесь, только все равно скажу: “Если, взялся с нечистой силой, биться, то на пол - пути не останавливайся, бей ее, пока не свалишь замертво. Ваша нерешительность, Вам чуть жизни не стоила” Ну, ладно, об этом. Давайте ужинать. Слава Богу, все живы и здоровы, а нечисти в Ваших краях поменьше стало.

Наутро, лишь только стало светать, казаки уже были в седлах.

— Что же так торопитесь, хлопцы. Погостили бы. Когда еще Бог приведет, свидеться?

— Не можем, дядьку Матвей. Кошевой давно от нас вестей ждет. Пора на Запорожье.

— Ну, удачи. Берегите себя. Заезжайте к нам. Всегда будем Вам рады. Держите путь прямо на солнце, а после обеда - спиной к солнцу. Вечером будете на Крымской дороге.

Хлопцы рысью поехали прямо через степь. Кони летели, приминая высокую траву, как лодка разрезает носом воду, отбрасывая в разные стороны волны. Из-под копыт выскакивало перепуганное зверье и в небо взлетали всполошенные птицы. В полдень остановились на отдых. Пообедали. Дали коням передохнуть, и продолжили путь.

— Как думаешь, Игнат, наши уже выступили? - спросил Степан.

— Думаю, что да. Время уже не терпит. Дай бог, чтобы догонять не пришлось. Запорожцы маршируют быстро.

Казаки пришпорили коней. Солнце еще только подкатывалось к горизонту, а хлопцы уже стояли у дороги, ведущей на Крым.

— Наши пока не проходили. Следов войска не видно.

— Смотри. Дорога совсем пустая. Даже чумаков не встретили, - как будто размышлял вслух Степан.

— А ты думаешь, на Украине не знают, что война с татарами будет? Кто же из людей сейчас в Крым ехать решиться? - ответил Игнат.

Начинало темнеть. В небе зажигались звезды, освещая воздушное темное покрывало. Вдали показалось множество мерцающих огоньков. В отличие от холодного серебряного света небесных звезд, земные огни были красные и живые; они постоянно изменялись в размере.

Степан поднял голову и вдохнул в себя воздух через нос, как делают собаки на охоте, улыбнулся и сказал:

— Наши. Саломату варят.

Впереди перед хлопцами в степи расположился военный лагерь Запорожских казаков. Головань с Колодой рысью направились к стану Сичовиков. Не доезжая шагов двести до лагеря, хлопцев кто-то окликнул:

— Кто едет? Назовись!

Прямо перед Игнатом и Степаном появились три темные фигуры, как будто из-под земли выросли.

— Хорунжий Головань и казак Колода, - ответил Игнат.

Один из спрашивающих подошел ближе и взял под уздцы коня Голованя. Внимательно посмотрел на Игната.

— Я знаю хорунжего. Это точно он. Хлопцы, пропустите их.

Игнат и Степан поехали дальше. Казацкий стан раскинулся в миле от дороги. Стреноженные кони паслись недалеко от лагеря. Шатров поставили немного. Головной - для кошевого, несколько - для старшин и для провианта, на случай дождя. Казаки любили спать в открытом поле, наслаждаясь свежим летним воздухом и чарующим видом ночного украинского неба, где звезды казались такими близкими, что можно было рукой до них достать. Телеги выставили вокруг лагеря. Варили саломату - это гречневая каша с салом, сваренная в степи на костре. Она считалась самой вкусной едой. Казаки уплетали ее с таким старанием, что казаны, после ужина, мыть не надо было.

— Браты казаки, подскажите, где шатер кошевого? - спросил Игнат у сидящих возле костра хлопцев.

Те, глянули на Голованя, потом на Степана и один из сидящих проговорил:

— Игнат, это ты? Что-то давно тебя видно не было.

— Да, я это. Где кошевой атаман.

— А вон его шатер. Возле входа стоит часовой, и бунчук в землю вставлен.

Подойдя к головному шатру, Игнат обратился к казаку, стоявшему на посту:

— Доложи атаману, что хорунжий Головань и казак Колода просят принять их.

Часовой зашел в палатку. Через мгновение вернулся и сказал:

— Кошевой атаман ждет Вас.

В шатре, кроме, Ивана Шульги был полковник Череда. Атаман обратился к вошедшим казакам:

— Ну, что полковник Кульбас будет с нами в походе?

— Будет, Батько атаман. Он прибудет с полком в указанное Вами место через два дня.