Над недавно пестревшей одуванчиками лужайкой проплывали медузы, величественно летели сияющие скаты, и искры загорались по краям их гибких крыльев...

Может, Маниоль что-нибудь придумает с качелями?

Я сделала ещё несколько шагов и поплыла. Не впервой шокировать соседей своим странным поведением. Впрочем, о чём я, после того, как море пришло под мои окна? Прощай репутация уставшей от суеты горожанки.

Встающее солнце отражалось в гребешках волн. Как хорошо, что шторма никогда не придут в тот край, где живу я. Море всегда отыщет, а бури пройдут стороной.

Не просто быть водяной ведьмой. Сама путь выбрала. Сетовать нет смысла. Думала, навсегда освободилась от особого расположения морского короля после того неудачного заклинания. А нет, через три года оно меня отыскало.

Я выбралась на траву, выжала подол платья и села на качели. Вон и соседи, удивлённые, испуганные и раздосадованные произошедшим проснулись, подошли к кромке воды, обсуждают что-то. Неужели вспомнилась старая история? Вряд ли. Скорее жалеют меня, что погреб затоплен. А с соседями придумаем что-нибудь. Не я, так Маниоль.

Кстати, где ты, солнышко моё сероглазое? Давно ушел. Четыре дня уже не обнимала тебя, не перебирала тёмные, как ягоды чёрной смородины, волосы, не слушала твоих грустных песен. Соскучилась.

Качели поскрипывали. Тёплый ветер занимался моей растрёпанной причёской. Русые волосы выбились из-под заколки на затылке и развивались в такт моим движениям.

Мне стало смешно. А ведь я когда-то чуть не променяла личное счастье на балы и приёмы у герцога Мила Бенара ш`Радебриля. Теперь он не станет меня просить стать его придворной ведьмой и, что ещё хуже, его супругой. Прощай навсегда, столица ясной Вирнарзии. Свобода! Уже полгода на большой земле - и ни единого упоминания той старой истории, когда я нажила себе большие неприятности...

Я тихо хихикала своим мыслям, когда с берега закричали.

- Дарька, что как полоумная посредь воды качаешься! Смотри, и твой дом утопнет!

Я рассмеялась и отмахнулась. Хорошо, они не знают ещё, почему пришло море. Успокоить их или нет. Они даже не ведают что я ведьма. Только на Маниоля чудеса списывают. Так он не человек вовсе. Ему простительно.

Воспоминания посыпались разноцветным бисером. Три... Нет, четыре года назад. Турнир ведьм и чародеев герцогства. Я, тогда ещё совсем глупая, едва покинувшая лесной монастырь, так и не пройдя посвящения, разинув рот, бродила по мозаичным мостовым Герры, столицы Вирнарзии, спускалась к морю, прохаживалась мимо кораблей, поглощённая мечтами и неразумными амбициями.

Наняться бы на корабль направляющей... Не судьба. Туда берут только мужчин. Почему-то считается, женщины не способны заплетать ветра, выискивать лучшие маршруты в узоре морских течений, договариваться с демонами бури.

Покачивающиеся у причала корабли меланхолично слушали песню прибоя. Разноцветные полотнища парусов, подобранные к мачтам, терпеливо ждали своего часа, своего ветра. Серьёзные капитаны подкручивали усы, матросы таскали ящики с грузом, шутили, либо хмуро зыркали на боцманов - когда же отпустят на берег повеселиться.

- Эй, молодка, чего шатаешься без дела, пойдём с нами в кабак! - окликнули меня.

Я повернулась. Морячки. Двое. Не слишком симпатичные, но и не противные, в сине-зелёных куртках и рыжеватых крапчатых беретах. Я откинула прядь длинных волос за плечо, и морячки увяли, рассмотрев на ключице знак летучей мыши - метку ведьмовского клана.

- Можно и в кабак, - я призвала для этой фразы всю нежность.

И почему они так быстро убежали? Отчего люди боятся ведьм? Когда в семье рождается девочка с родимом пятном под левой ключицей, матери тут же отдают её прибывшем к порогу ведьмам, будто так и должно быть. И больше никогда не интересуются, что стало с их отпрыском.

Знак отмеченности, избранности - одновременно и знак присяги государству. С рождения. Ведьм обучают и всегда находят им практическое применение.

Но со мной вышла заминка. До моего выпуска ушла в лучший мир последняя наставница - настоятельница монастыря Даа. Истаяла серым дымом, оставив после себя только ворох тряпья, которое я с чистой совестью поместила в ларец в подземелье рядом с такими же грустными напоминаниями о нашей участи.

Я покинула опустевший монастырь за полгода до истечения срока обязательной учёбы и, вообще-то, должна была отыскать, где её продолжить.

Герра привлекала как раз тем самым объявлением о турнире. Не факт, что меня, недоучку, допустят. Но попробовать стоило. В конце концов, я могла соврать, будто ищу здесь новых наставников.

Город, обвитый разноцветными флажками и лентами, тянул рыжеватые, медово-желтые и светло-коричневые дома к подернутому белёсой облачной паутиной небу. Кареты и ландо были выкрашены тоже в рыжевато-желтые цвета. Чёрные с золотым шитьём наряды чародеев и алые с белым ведьм здорово разбавили пёструю толпу горожан.

На перекрестке, усевшись прямо на холодных камнях, девушка-менестрель, казалось слишком хрупкая даже для небольшой лютни, хрипловатым высоким голосом тянула балладу об обретении железа после неудачных чар злокозненной Ири, восхваляла давний подвиг кузнеца Вимера, вещала о скорой постройке первых железных повозок и лодок на пару. И после этого удивляется, почему в шляпе у её ног пусто! Положила на музыку содержание свежей газеты с хвастливыми заявлениями королевских инженеров, и ждёт подачек. Как не стыдно!

Я прошла мимо попрошайки, испытывая неловкость. Денег у меня мало. Как бы самой не усесться на углу? Нет уж, турнир - моё единственное спасение. Так просто я не отступлюсь!

Я устремилась к стоящему на холме герцогскому замку. Тот не имел классической формы. Хаотичное нагромождение арок, башенок, скульптур из лунного камня придавали ему вид ледяной глыбы то оттаивавшей, то вновь намерзавшей под мелким весенним дождём.

Герцог ш`Радебриль славился своей эксцентричностью. Не было в Вирнарзии человека более странного. Все, небось, слышали про песенный турнир в честь его ручной крысы? Или забег гонцов-скороходов ради спасения приговорённых к смерти. Приговорённый, чей гонец прибежал первым, прощался, независимо от тяжести совершенного преступления.

Вот и сегодня, судя по объявлению, герцог возжелал нечто необычного. После полудня он объявит условия и даст ночь на выполнение задуманного. А завтра утром к одиннадцати потребует отчёта...

Всё, хорош вспоминать. Нечего душу мучить!

Я раскачалась посильней и спрыгнула прямиком в воду, подняв множество брызг. Так и есть, маргаритки уже превращаются в актинии. Полосатые зелёно-малиновые рыбки щиплют траву у крыльца. А на пороге стоит и улыбается мой Маниоль.

Я ухватилась за его загорелую руку, вылезла на ступеньки и, ни сколько не стесняясь своей наглости и мокрого платья, повисла на шее любимого, вдыхая цветочный аромат чёрных волос. Как же хорошо, когда он дома!

- Опять наводнение устроила, - зашептал он мне.

Что тут ответишь? Я уткнулась носом в тёплое плечо.

- Уходить надо, Дармиана. Серые ищейки встали на след.

Он ещё сильнее обнял меня, словно мог укрыть от ледяных игл ужаса, впившихся в тело с его словами. Выходит, герцог не желает отступиться. О, держатели небес, за что мне это?

- Сколько у нас времени?

Я подняла голову, чтобы утонуть в серой бесконечности его больших глаз под густыми изогнутыми бровями.

- Может, день. Может, неделя. Они ещё далеко.

Высокий, звонкий колокольчик его голоса успокаивал и волновал одновременно. Я же ощущала, как напряглись его мышцы под рубашкой, расшитой пушистыми шариками алого клевера.

- Уверен?

Он только кивнул. Тогда я осторожно толкнула его в грудь. Светлый деревянный домик захлопнул за нами дверь. Через два часа, полюбовавшись на спящего Маниоля, я заставила себя встать и начать собирать сумки, мысленно листая ещё такие яркие страницы прошлого.