системе множество корпораций, но работают они по тому

же принципу, принципу всемогущей бюрократической

машины».

Кэйт Дженнингс, разумеется, имеет довольно абстракт62

Глава 3. Дело Америки — делать дело

ное представление о советской бюрократической системе.

Советская бюрократия была, большей частью, неэффектив­

ной, строилась не на научных разработках и отшлифован­

ных практикой моделях, как американская, а на личных свя­

зях внутри номенклатурного аппарата, т. е, говоря современ­

ным языком, была коррумпирована.

Бюрократическая система создавалась на Западе столе­

тиями, основывалась на научном подходе к решению

проблем, она вводила хаос человеческих связей, которые

формируются в сложном переплетении эмоций: любви­не­

нависти, симпатии­антипатии, доверия­подозрения, зави­

сти­доброжелательности, в жесткие формы. Бюрократия

упрощала все формы отношений между людьми, вводя

в контролируемое русло непосредственные человеческие

реакции, сохраняя в них лишь функциональное, рациональ­

ное начало.

Уже в самом начале индустриальной революции было оче­

видно, что машинное производство создает больше матери­

альных богатств, чем работа ремесленника, и само общество

приняло машину как образец, на котором должна строиться

новая цивилизация. В сравнении с человеком любая машина

примитивна, но, чтобы машина работала, человек должен

принять машинные принципы, приспособиться к рациональ­

ной логике машины. На той же рациональной логике долж­

но строиться и общество, которое, распространив ее на все

виды и формы человеческих отношений, создало бюрокра­

тическую машину.

Само обозначение системы, «бюрократическая машина»,

предполагает, что она воспринимает и человеческие

отношения как отношения машин, индивидуализированный

подход противоречит основополагающему принципу системы.

Бюрократизация бесчеловечна в том смысле, что она до­

водит до уровня примитива все богатство и сложность жиз­

ни, но она и создавалась для того, чтобы, упростив ее до

жестких форм, узких лимитов, снять социальные барьеры,

63

Михель Гофман. Американская Идея

демократизировать институты власти и привести к пол­

ному равенству. Перед юридическим законом все равны,

бюрократия довела этот принцип до логического конца,

покрыв все сферы человеческой деятельности и отноше­

ний широкой сеткой правил, инструкций. Бюрократия

слепа, как и Фемида, она не видит конкретного человека,

его личные качества, его социальный статус, его экономи­

ческий статус. Все это не имеет никакого значения, она видит

только закон, и, снова же, перед ним все равны, форма

важнее содержания.

Бюрократия не принимает в расчет всю широту и глу­

бину человеческой жизни, отрицает индивидуальность,

упрощает, нивелирует все уникальное, сводит все процес­

сы человеческой жизни и общества в целом к элементар­

ным формулам, представляя общество как сумму безли­

ких единиц.

Но формализация норм жизни — антипод русской идеи.

Все отношения должны строиться на непосредственных

чувствах, на глубоко личных, индивидуальных взаимосвя­

зях. Поэтому попытки формализовать, бюрократизировать

отношения между людьми наталкивались на яростное со­

противление всего общества, как верхов, так и низов. Не­

даром наиболее употребляемыми в России прилагательны­

ми к слову бюрократия являются, «мертвящая», «без­

душная», само слово бюрократия, в русском контексте,

имеет негативное значение.

Немецкий философ и литературовед Вальтер Шубарт

в своей книге «Русские и Европа», изданной в 1939 году

писал: « Европеец ищет порядка во всем, в самообла­

дании, в господстве рассудка над эмоциями, он ищет

его в государстве и в господстве авторитета. Русский

же ищет противоположное, он склонен к отсут­

ствию норм, вплоть до анархии. Западной любви к

нормам у русских противостоит поразительная нор­

мобоязнь».

64

Глава 3. Дело Америки — делать дело

Сегодня почему­то принято называть российское обще­

ство коррумпированным. Но коррумпированной может быть

система, а в России была создана не бюрократическая сис­

тема, а ее декорация, потемкинская деревня, за которой по

сей день бушуют человеческие страсти. С таким же успе­

хом можно назвать коррумпированным государство времен

Ивана Грозного.

В России, даже с созданием государственного аппарата

и развитием капиталистических отношений, в XIX веке вся

атмосфера жизни продолжала оставаться неконтролируе­

мой стихией.

Маркиз Кюстин, посетивший Россию в период царство­

вания Николая I заметил: « Из актов произвола каждого

частного лица возникает то, что принято здесь обще­

ственным порядком».

Как в XIX веке, так и сегодня формальные отношения

воспринимаются как бесчеловечность, все строится на «лич­

ных связях».

Если судить о бюрократии по европейским и американским

образцам, она создала сбалансированные формы обществен­

ных отношений, в которых забота о человеке построена не

на эмоциональных порывах, а на продуманной системе, со­

зданной на основе научных исследований массовой и лич­

ной психологии. Она действует рационально, эффективно

снимая самой анонимностью, безличностью процесса

многочисленные конфликты, возникающие при непосред­

ственных, личностных контактах. Упрощая их до уровня

функциональности, до общепринятого стандарта, бюрокра­

тизация создает общественную атмосферу, в которой, во

многом, нейтрализуются классовые и индивидуальные

конфликты.

Современная бюрократическая машина, созданная на

Западе, в процессе ее приспособления к изменяющимся

общественным условиям, сумела сбалансировать интере­

сы различных социальных групп, значительно уменьшить

65

Михель Гофман. Американская Идея

эксплуатацию работника, или, по крайней мере, ввела ее

в рамки цивилизованной процедуры.

Современное технологическое общество не может себе

позволить того пренебрежения к «человеческим ресурсам»,

которое существовало на первых этапах индустриального

развития, когда классовая борьба была чрезвычайно об­

остренной. В те времена материальные ресурсы считались

важнее ресурсов человеческих, и эксплуатация была откро­

венно бесчеловечной.

Сегодня работник становится все более ценен, в работе со

сложными машинами и технологиями не только физические

условия труда, но и его психологическое состояние отража­

ется на количестве и качестве продуктов, которые он произ­

водит. Поэтому эксплуатация приобретает с каждым деся­

тилетием все более гуманные формы, разумеется, это не

«любовь к человеку», это необходимость производства, в ко­

тором контроль не должен выглядеть как насилие, контроль

наиболее действенен, когда он невидим.

Корпорации предоставляют своим работникам кондициони­

рованные помещения, удобную мебель, бесплатное кофе, пе­

ченье, фильтрованную воду, доставляют ланч из ближайшего

МакДоналдса. Многие компании, такие как « Ford», « Polaroid»,

« Proctor & Gamble», посылают своих работников на курсы «по­