угрожая ей пистолетом.

Не происхождение, благородство, аристократизм или

личные качества, только деньги стали приносить уважение

общества. Имя героя, Герман ( German), немец, вполне

однозначно говорило, откуда эта тенденция пришла.

159

Михель Гофман. Американская Идея

Александр Герцен, много лет проживший в Европе, писал:

« Прежде хоть что­нибудь признавалось, кроме денег, так

что человек и без денег, но с другими качествами, мог рас­

считывать хоть на какое­то уважение. Ныне же без денег

не только на уважение, но и на самоуважение нельзя ина­

че рассчитывать».

Для имущих классов борьба за богатства во все времена

была привычной частью жизни, но к середине XIX века ин­

тенсивность борьбы возросла, в денежные отношения стали

вовлекаться «неимущие классы». В течение столетий писто­

лет, шпага, кинжал, яд были теми средствами, которые при­

менялись в борьбе за богатство внутри аристократической

элиты. Герман в « Пиковой Даме» использовал пистолет. Раз­

ночинец Раскольников в « Преступлении и Наказании» взял

топор, так как без денег он «тварь дрожащая». Топор

средство народное, и он показатель того, что в процесс

включились массы.

Достоевский недаром по сей день остается остросовремен­

ным писателем, он, как никто другой, показал возраставшую

власть денег над общественным сознанием. В чем Достоев­

ский остался человеком своего времени, так это в том, что

трагедия его героя в непреодолимом противоречии между

религиозной моралью и практикой жизни. Нравственная му­

ка и есть главное наказание Раскольникова за совершенное

им убийство, преступление приводит к распаду личности.

Сегодня морализаторство Достоевского вызывает недоуме­

ние: в современном экономическом обществе мораль утратила

свое былое значение, вместе с потерей статуса морали в обще­

ственном сознании исчезла сама дилемма мораль­деньги.

Огромный накал страстей во всех романах Достоевского,

сюжеты которых строятся вокруг денег, показывал реакцию

тогдашнего российского образованного класса на власть денег,

которая воспринималась как трагедия, так как противоречие

морали и денег было неразрешимо. Чехов не только в « Виш­

невом саде», но и во многих своих рассказах показывает «де160

Глава 7. Деньги — не средство, а цель жизни

нежных людей», превращающихся в хозяев новой жизни. Рос­

сийская либеральная интеллигенция со страхом смотрела на

свое будущее и видела спасение в революционной буре.

Европейская литература, начиная с мольеровского « Меща­

нина во дворянстве», говорила о приходе к власти «денежных

мешков» без надрыва Достоевского и горечи Чехова. Процесс

разрастания статуса денег в Европе был достаточно драма­

тичным, но он не нес в себе трагедии, так как традиционная

мораль постепенно, шаг за шагом, уступала свое место жиз­

ненному практицизму, характерному для низших классов,

впервые в истории получивших возможность уйти от вековой

нищеты. Европейское мещанство превратилось в новый бур­

жуазный класс от которого стали зависеть старые хозяева

жизни, аристократия, дворянство.

В России до 17­го года XX века этот процесс проходил по­

другому. Россия использовала принципы капиталистической

экономики, но власть в ней принадлежала государству, а но­

вые формы экономических отношений вписывались в тради­

ционную структуру авторитарного общества. В нем богат­

ства не зарабатывались, а получались, в зависимости от свя­

зей с вертикалью власти.

После 17­го года большевики, разрушив старую фео­

дальную систему, создали новую, которая отличалась от

старой лишь по форме, и в ней жизненные блага также рас­

пределялись по принципу феодальной системы, в соответ­

ствии со статусом или связями внутри государственного и

партийного аппарата. Это была все та же авторитарная си­

стема, в которой вся экономика страны принадлежала уже

не царскому двору и его окружению, а немногочисленному

«коллективному руководству». Государство как было, так и

осталось единственным хозяином экономики, уничтожив

даже те зачатки капитализма, которые существовали в до­

революционное время. Денежную форму отношений сме­

нила система распределения благ государством, и деньги

как мотор социальных изменений потеряли свой статус и

161

Михель Гофман. Американская Идея

свое значение в жизни масс. Сама тема денег была под

запретом, даже в школьных учебниках арифметические за­

дачки не включали в себя денежные критерии. Россия оста­

новилась во времени.

События 1991 года вернули Россию в ряд цивилизованных

стран, Россия встала на путь экономической демократии.

Блага перестали получаться в закрытых распределителях,

начало развиваться индивидуальное предпринимательство,

деньгами стали решаться многие деловые и жизненные

проблемы. Изменилась вся атмосфера общества, деньги сего­

дня, как и на Западе, определяют общественный статус

и престиж. Начал исчезать пиетет перед «духовными и

культурными» ценностями, так как сегодня, когда доступны

почти все жизненные блага, материалистическое мировоз­

зрение, из абстрактных постулатов советской пропаганды

в период дефицита всех потребительских товаров, превра­

тилось в мироощущение масс.

Россия в течение нескольких лет прошла тот путь, через

который Запад проходил несколько столетий. Смена обще­

ственных ценностей, происшедшая в короткий срок, показа­

ла ошеломляющий контраст между этическими, нравствен­

ными нормами современного мира и архаической, застывшей

во времени национальной психологией, всей своей корневой

системой уходящей в общинную форму жизни, в советское

время трансформировавшейся в коллективизм.

Россия всегда хотела быть Америкой, в XXI веке она ею

становится. Но американские идеи и идеалы продукт особой

истории, специфического Американского Эксперимента,

создавшего цивилизацию с нулевой точки. Пересажен­ные

на иную почву, почву русской истории, они дают внеш­не

подобные всходы, с той лишь разницей, что почва не

прошла многовековой процесс окультуривания и создала

неожиданные по своим формам и запахам плоды. Россий­

ская культурная элита видит этот процесс как конец эпо­

хи, в которой духовное содержание жизни в сознании масс,

162

Глава 7. Деньги — не средство, а цель жизни

несмотря на ежедневную борьбу за физическое выживание,

определялось как наивысшая ценность.

История повторяется. Культурная элита Европы, с момен­

та появления капитализма в XVIII веке, осуждала процесс

смены ценностей нравственных, духовных, т. е. аристократи­

ческих, на демократические — материальные, денежные.

И реакция творческой интеллигенции была понятна, она ли­

шалась привычного заказчика, новому заказчику они были

не нужны, у новых хозяев жизни были другие интересы и

другие ценности.

Традиционная культура была аристократичной, элитар­

ной по определению, так как создавалась аристократией

творческой для аристократии потомственной, родовой, вла­

дельцев богатств. Новые экономические отношения фор­

мировали новые ценности, экономические. Деньги превра­

тились в цель и смысл жизни масс, так как давали физиче­

ский комфорт, свободу и общественный статус. Тем не ме­

нее, в глазах европейцев XIX века обожествление денег

в Америке перешло допустимые даже для них пределы.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: