проблемы, для каждого победа над мнением другого важнее

делового компромисса».

Для американской цивилизации, цивилизации бизнеса,

главная цель решение конкретных проблем, а создание

конструктивного диалога возможно лишь, когда внутренняя

жизнь человека, со всей ее противоречивостью, нейтрализова­

на. Конфликты между людьми гасит система ритуалов, стан­

дарты поведения вынуждают каждого действовать внутри

твердо обозначенных рамок. Жизнь по правилам создает, вы­

рабатывает качество, которое так удивляет иностранцев

189

Михель Гофман. Американская Идея

в американцах, уверенность в себе. Принимая решения в

рамках общепринятых клише, американец бессознательно

следует общепринятым ритуалам, и поэтому ошибок не боит­

ся. Будучи таким, как все, он неуязвим, и это делает его та­

ким уверенным в себе.

Ритуал — это бессознательный автоматизм, он отключает со­

знание и вынуждает человека делать даже то, что противоречит

его личным интересам. В фильме режиссера Формана « Проле­

тая над кукушкиным гнездом» медсестра, вводя дозу транкви­

лизатора в вену пациента, нарушающего правила «нормального

поведения» и приговоренного медиками к лоботомии, ломает его

сопротивление одной фразой: «Вы мешаете спать другим». При­

виваемые с детства ритуалы становятся автоматическим ре­

флексом, человек действует и думает по заданной обществом

программе, не подвергая ее критике или анализу.

Любое общество, вне зависимости от уровня цивилизован­

ности, во все времена стремилось упорядочить стихию вну­

треннего мира человека, сузить его до приемлемой обществом

нормы. Достоевский говорил: « Широк человек, слишком ши­

рок, я бы сузил». « Человека приходится, ради его же поль­

зы, либо дрессировать, либо просвещать», писал Лев Тол­

стой и призывал к «опрощению». В его время этот новый, су­

женный человек только начал появляться в России, но не стал

еще распространенным социальным типом.

В Америке он появился на полстолетия раньше, Александр

Герцен называл этот человеческий тип мещанином: « Все пра­

вильно в американском джентльмене, он всегда корректен, скромен и бесцветен, но если отнять у него его дело, то вне

дела ему нет никакой цены, увидев личностные, ин­

дивидуальные качества в другом человеке, мещанин может

только возмутиться их присутствием. Для мещанства все

черты индивидуальности должны быть сглажены…»

Герцен воспринимал человека Дела негативно, мещанство

в глазах русской интеллигенции было явлением отрицатель­

ным, и, в то же время, она видела в человеке Дела образ чело190

Глава 9. Минимальная личность

века будущего, способного изменить застойное болото рос­

сийской жизни. Отношение интеллигенции к этому социаль­

ному типу было противоречивым. С одной стороны, он нес

идеи Прогресса, в которых Россия нуждалась, чтобы стать

частью цивилизованного мира. С другой стороны, симпатий

он не вызывал, так как был лишен тех качеств, которые вы­

ше всего ценились в русской культуре, спонтанной эмоци­

ональности, искренности, богатства внутренней жизни.

Герой Чернышевского, Рахметов, отправился в Северо­Аме­

риканские Штаты учиться делать дело. Герои Тургенева, Ба­

заров и Штольц, также видели в идеях Запада динамическую

силу, способную изменить сонноe болотo русской жизни.

Они стали героями целого поколения русской интеллиген­

ции, они несли новое материалистическое мировоззрение.

Для Базарова оперирование лягушек более ценно, чем вся

культура мира, потому что оперирование лягушек ведет к

общественной пользе, а культура не ведет никуда. Строи­

тельство материального богатства важнее абстрактных идей

высокого гуманизма, а духовной жизни не существует это

выдумка попов.

Что характерно для всех этих положительных героев,

«новых людей», Базарова, Рахметова, Штольца, это их

одномерность, отсутствие объема личности, минимум

внутренней жизни.

Отрицательным стал другой характер русской литерату­

ры — Обломов. Штольц предлагает ему свою программу жиз­

ни, в которой, для того чтобы сделать дело, нужно постоянно

приспосабливаться к мнениям, вкусам нужных людей. Обло­

мов же хочет сохранить себя как личность, сохранить свой

внутренний мир, свои убеждения, свои симпатии и антипа­

тии, вкусы и предпочтения. Обломов в новой, наступающей

цивилизации Дела «лишний человек».

Герои советской ангажированной литературы, убежденные

коммунисты, были прямыми потомками Базарова, Рахметова,

Штольца, и в них явно проглядывали все те же черты. Это

был новый тип российского мещанина, правда, новым в нем

191

Михель Гофман. Американская Идея

было лишь одно качество: агрессивность в достижении цели.

Во всем остальном он был тем же российским мещанином,

видел мир только как мир материальный, и его цели были

также материальны. Советский чиновник, в « Зависти» Юрия

Олеши, и был этим новым типом, вышедшим из гоголевско­

го Миргорода.

Правда, российский мещанин не стал ни человеком дела, ни

минимальным человеком. Россия, с ее аморфными формами

общественной жизни и презрения к нормам и ритуалам, смог­

ла создать только «совка», который продолжил традиции ме­

щанства в приоритете физиологической жизни над остальны­

ми, но не принял цивилизованные формы поведения. В борь­

бе за элементарное физическое выживание, в условиях уни­

зительной нищеты, цивилизованные формы жизни не могли

возникнуть, так как во внешне осовремененной феодальной

системе Советской России человека сужали варварскими ме­

тодами, страхом, внешней силой, репрессиями: «Не можешь

научим, не хочешь заставим». В России не существовало то­го

огромного арсенала экономических методов воспитания, как на

Западе, которые позволили провести «упрощение» человека

на широкой организационной основе.

«Общество, используя экономические рычаги, мягко

и незаметно создает человека готового подчинить­

ся любому приказу, в какой бы закамуфлированной

форме он бы ни подавался, человека, которым

можно управлять без внешнего давления, человека,

который бы, тем не менее, считал себя свободным,

действуя так, как требует от него экономика».

(Эрих Фромм)

Тот факт, что экономическое общество нивелирует и уничто­

жает личность, был очевиден уже в начале создания нового по­

рядка жизни, и об этой опасности предупреждали многие.

Генри Торо, защитник прав личности на свободное твор­

ческое выражение, простодушно напоминал: « Главными

192

Глава 9. Минимальная личность

продуктами общества должны быть не рабы­исполните­

ли, а люди, эти редкие плоды, именуемые героями, святы­

ми, поэтами и философами».

Джеймс Труслоу Адамс в своей книге «Американский эпос»

говорил о том же: « Если мы будем рассматривать челове­ка

только как работника и потребителя, тогда придется