портрете постоянно меняется, на нем отражаются те желания,

пороки и мелкие страстишки, которые Дориан Грэй хотел бы

спрятать от любопытных глаз, видны следы внутренней борь­

бы, борьбы желаний с нравственными запретами, его лицо от­

ражает трансформацию внутреннего мира героя.

Американская культура, в отличие от европейской, экстра­

вертивна, она предполагает, что все, что происходит с челове­

ком, происходит через внешнее действие, а его внутренний мир

может быть интересен его личному психологу, но не окружаю­

щим его людям, которые так же стандартны, как и он сам.

В то же время американцы воспринимают себя как суще­

ства уникальные, независимые от внешних влияний. Им ка­

жется, что их мнения, ценности, в которые они верят, формы

поведения они сформировали сами, они «сами себя сделали».

Для них неприемлемо представление о том, что они так же,

как и представители любой культуры, русские, французы,

немцы, испанцы, верят в определенные идеи и ведут себя

определенным образом, потому что такими их сделала окру­

жающая социальная среда.

Американцы чаще, чем любая нация мира, прибегают к

стереотипам, определяя ими индивидуальность других, их по­

стоянное использование и отсутствие зазора между стереоти­

пом и объектом демонстрирует очевидный факт: американцы

поразительно стереотипны.

207

Михель Гофман. Американская Идея

Но в кино, на телевизионном экране мы видим яркие лич­

ности, объемные характеры, они смотрят на нас с обложек

журналов, с рекламных объявлений. Актерам, режиссерам,

художникам, писателям индивидуальные качества необхо­

димы, в этом бизнесе индивидуальность профессиональ­

ный капитал, на специфическом рынке искусств уникаль­

ность хорошо продаваемый товар.

Тема конформизма стала чрезвычайно острой во всем запад­

ном мире во второй половине XX века благодаря тому устраша­

ющему эффекту, к которому он привел в нацистской, тотали­

тарной Германии. Но экономика, став сегодня основной целью

почти всего мира, приведет к еще более тотальному конфор­

мизму, обязательного качества человека в пост­индустриаль­

ную эпоху. Во всех странах мира люди становятся все более

и более похожими друг на друга, их лица, их одежда, их чув­

ства, их мысли штампуются на одном и том же конвейере.

Когда­то конформизм воспринимался как определенная

жизненная позиция, которую индивид выбирал сознательно.

Сегодня у него нет выбора, сегодня индивид должен или

принять принципы, в которые верят массы, или быть выбро­

шенным из общества.

Экономическая цивилизация со времен Просвещения соз­

давала новый человеческий тип, соответствующий требова­

ниям тотального порядка общества­машины. Каким же бу­

дет этот Новый Человек, когда достигнет идеальную для си­

стемы форму? Это человек, сложный по своим внешним про­

явлениям, сложным, как машины, с которыми он работает,

и упрощенным внутренним миром, а все содержание его

жизни будет исчерпываться производством и потреблением

материальных богатств.

208

10. Новый человек —

постчеловек

Со времен Просвещения цивилизация начала свой путь к со­

зданию Нового Порядка, нового идеального общества и нового

идеального человека. Осознание необходимости общества в но­

вом человеческом архетипе, не имеющего излишнего балласта

внутреннего мира, минимальном человеке, функционирующе­

го как часть машины экономики, стало наиболее острым в пе­

риод индустриализации.

Немецкий философ Ясперс утверждал: « Человек должен прой­

ти обработку, из сырья превратиться в продукт и стать эф­

фективной частью машины. Все качества, не используемые

машиной­обществом, должны быть отброшены. Человеческий

аспект отношений должен быть сохранен лишь в той степе­

ни, без которой он психологически не выживает».

Пропаганда стран западной демократии никогда об этой це­

ли экономики не говорила, открытые декларации, подобные

сентенции Ясперса, могли вызвать общественное негодование,

так как общество продолжало жить идеалами Возрождения,

ценность личности еще не подвергалась сомнению, но настой­

чиво проводила трансформацию гуманистических идеалов

в идеалы технократические.

Первой страной, открыто провозгласившей эту идею нового вре­

мени, идею общества­машины, в которой человек важен лишь как

ее часть, была Советская Россия, которая в своей пропаганде, ли­

тературе, искусстве говорила, что человек должен стать «винти­

ком» материального прогресса, «винтиком» машины экономики.

Михель Гофман. Американская Идея

Образ этого Нового Человека в России в 20­х годах прошло­

го века создал Андрей Платонов, использовав символ инду­

стриализации, вершину технического прогресса того време­

ни — паровоз:

В глазах наших светятся горны,

В сердцах взрывается кровь,

Как топка дыша раскаленная,

Как песня гудков наших рев.

Маяковский, без иронии и сарказма Платонова, видел чело­

века будущего по­другому, как гуманоидный механизм, разо­

рвавший всякие связи с грязью и пошлостью реального мира,

и дал другой образ, «Электрическая женщина», в пьесе « Баня».

Очистительная баня индустриальной революции должна была

выпарить «свинцовую мерзость» российской жизни и оставить

в человеке только «электрическое», машинное.

« Поклонение машине стало новой религией большевиков

с Лениным как ее пророком. Все общество должно быть орга­

низовано на научных технических принципах, само общество

должно стать безотказно функционирующей машиной»,

социолог Фулоп­Миллер писал в 20­е годы прошлого века.

Но большевики следовали в русле всей западной цивилиза­

ции, и их отличала от остального мира лишь прямолинейность

в выражении общих формул и задач прогресса.

Это не Ленин, а финансист и общественный деятель кайзе­

ровской Германии Уолтер Ратенау говорил, что только маши­

на приведет человека к свободе и счастью. Это немецкий уче­

ный, математик Лейбниц, утверждал, что человек такая же

машина как и часовой механизм. Эта идея развивалась вме­

сте с усложнением технологии, от человека­паровоза к элек­

трической машине, и в конце ХХ века идеалом человеческого

совершенства стал компьютер.

«Главным барьером на пути развития экономики является

не проблемы создания новых технологий и организационных

методов, а приспособление человеческой психики к эффектив­

210

Глава 10. Новый человек — постчеловек

ной рациональности, разумной логике компьютера», журнал

« Современные технологии и общество» в 1985 году.

Сегодня эта идея не дебатируется, она осуществляется

на практике, но еще несколько десятилетий назад она вызывала

со­противление. Так Стэнли Кубрик, поставивший фильм

«Механический Апельсин»: « Постиндустриальное общество

поставит человека в условия, в которых он лишится всех

сладких соков самой природы и станет механизмом».

Фильм Кубрика был отражением общественных настроений

периода 60­х. К концу ХХ века американская научная фантасти­