- Зачат Демоном Мара?

- Мара женского рода. Тесса.

Его голос был переполнен ненавистью и отвращением. Ужас такой глубокий, как пропасть, на один вздох оказался так близко, что казалось, можно коснуться.

- Тесса одна из древнейших. Чем они старше, тем у них больше силы. Тем более, когда они ищут молодых жертв. Древние самые одиноки. На самом деле, Демоны Мара одиночки. Они живут в одиночку и охотятся в одиночку. И они не могут размножаться. Но не все справляются с этим. Особенно древним сложно. Они хотят иметь спутников жизни, которые объяснили бы им современный мир. Или они хотят поиграть в Бога и создать новых Демонов Мара. Как Тесса.

Горечь в голосе Колина сжала мне горло. Он, казался, холодным и далеким - как кто-то, кто ни в коем случае не хотел утешения или сострадания. Луис, который стоял всё ещё около окна и заглядывал к нам, тихо фыркнул.

Ему можно было утешить меня. Мне нет. Колин посмотрел на меня испытывающе.

- Что сказал тебе твой отец? Кто я?

- Ничего. Только то, что ты опасен. И ..., - я заколебалась.

- И что?

- "Это может всех нас убить". Это были его слова, - мои руки начали потеть. - Это он мне сказал, когда я захотела тебя ещё раз увидеть.

Я не должна была даже думать об этом. Колин задумчиво кивнул. Я замерла. - Значит ли это…?

- Нет, - сказал он быстро. - Сиди спокойно, Эли. Но это могло бы быть и правдой. Не все Демоны Мара благожелательно настроены по отношению к нему. Если быть точным: только не многие. Демоны Мара естественно не заинтересованы в том, чтобы люди узнали об их существовании. Каждый человек, который что-то знает, по их мнению, уже плохо.

Я вздохнула.

- А ты хорошо относишься к папе? Сцена в нашем зимнем саду отнюдь так не выглядела.

Колин пожал плечами.

- Я к нему равнодушен. Пусть делает то, что считает правильным. Если он оставит меня в покое, то и я оставлю его в покое.

- Ты, значит, не заинтересован в том, чтобы убить нас или что-нибудь ещё с нами сделать? - спросила я, чтобы убедиться.

- Сейчас для этого нет никакой причины, - ответил Колин сдержано. - Но никто кроме тебя не должен знать, кто я, и что случилось с твоим отцом. В этом он прав. Не пробуждай никогда гнев Демонов Мара, Эли. Я говорю это серьёзно.

Я нашла этот ответ мало обнадёживающим. Луис затряс, фыркая, густой гривой. Его присутствие навело меня на мысль.

- Твоя кобыла в прошлом. Ты рассказывал, что ты потерял её. Это как-то с этим связано? Ведь это не были новые фотографии, они были старыми, - вырвалось у меня. Глаза Колина теперь, когда солнце зашло и тени выступали из углов комнаты, стали снова глубоко чёрными, но блеск в них потух. Его изогнутые уголки губ стали твёрдыми.

- Да, связано. Она меня больше не узнавала. У неё тогда был жеребёнок, и я хотел вместе с ними сбежать, когда понял, что со мной случилось. Я начал уже изменяться. И всё-таки я хотел сбежать. Я ненавидел Тессу, хотя и был в её власти.

Колин встал и молча зажёг свечи большого канделябра. Я молчала в надежде, что он продолжит рассказывать дальше.

- Я был конюшим - и день, и ночь с ней рядом. Алиша. Твоё имя напоминает мне её ..., - он коротко улыбнулся, но это была грустная улыбка. - Я никогда ни одну лошадь не знал так, как её. Но когда это случилось - она как будто сошла с ума. Другие лошади тоже не доверяли мне, но с ней было хуже всего, потому что у неё был жеребёнок. Она должна была защищать его.

Колин вытащил рубашку из штанов, так, что я смогла увидеть его живот. Я смотрела так непринуждённо, как только возможно на то место, которое он мне показывал. Я увидела чёткий круглый шрам, след от копыта, который окружал пупок, как полумесяц.

- Я убежал пешком, а Алишу оставил. Прежде чем Тесса это заметила и в это поверила, я уже укрылся на корабле и был далеко в открытом море. Она невероятно высокомерная. И немного глупая. И это было моим преимуществом.

Значит, она ещё существовала, этот древний, женского рода, Демон Мара.

- Но ты ведь снова ездишь верхом - да ещё как! - вставила я.

- Да. - Черты лица Колина немного расслабились. - Я не сдался. То, что произошло с Алишой, я никогда не мог забыть. В конце концов, годы спустя после Тессы, я увидел лошадь, несущую на своей спине кошку - добровольно. А кошки - это хищники, они всегда были величайшими врагами лошадей. Но эти двое знали друг друга. Так что я попытался ещё раз. Мне потребовалось много времени, прежде чем лошади подпустили меня к себе. Но потом они быстро чувствовали, что я знаю, что делаю, и что я не желаю им ничего плохого. И это замечательное качество в этих животных. Они готовы довериться, вопреки своим инстинктам. Посмотри на Луиса - он в любой момент может убежать. Но он не хочет. Мне его даже не надо привязывать.

Глаза Колина были теперь мягкими и полными жизни, и в то время как он говорил, кончики его волос двигались медленно туда-сюда.

- Он привык к моей прохладной коже, а твоя тёплая пугает его. Но и с этим он может примериться. Для этого нужно только время, терпение и понимание. Даже ты для лошадей, в сущности, хищник, как бы ни велик был твой страх - ты знаешь это, не так ли?

М-да. Мне казалось совсем наоборот.

- Я не чувствую себя хищником, - призналась я.

- У тебя есть острые красивые клыки, никогда не замечала? Мясо ты только недавно уплела в лучшей манере хищника и при этом почти забыла свои хорошие манеры. И твои волосы - они выглядят так, как у злой лесной ведьмы.

Он спокойно усмехнулся, и я невольно усмехнулась в ответ. Осторожно я потрогала кончиком языка свои клыки. Так же и мои коренные зубы были острыми - иногда, когда я видела плохой сон, я могла прикусить ими щёку.

- Но я была зачата до того, как папу атаковали. Я должна быть человеком. Или он как-то заразил меня?

- Нет. Ради всего святого, нет. Но ты очень впечатлительная, это как плодородная почва. Ты чувствуешь вещи, которые другие не замечают. Мои коллеги - лесничие и охотники - находят меня странным и своеобразным и говорят, что я забавный чудак. Это всё. Они ничего не видят. Скорее всего, они просто не хотят ничего видеть. Так ведь проще. Но ты - ты видишь больше.

- И я ненавижу это, - сказала я страстно.

- Нет, ты так не думаешь на самом деле, - возразил Колин. - Я завидую тебе в том, что ты человек. В том, что ты смертная.

Мы замолчали. Моя голова горела. Я закрыла глаза от удовольствия, когда подул прохладный воздух и коснулся моего лба и из-за которого пламя свечей задрожало.

- Ты никогда - у тебя никогда не появлялось желания что-то сделать с лошадьми?

- Нет. Никогда. Лошади из-за инстинкта самосохранения всегда настороже, поэтому они почти не спят и не видят снов. А если всё-таки видят, это короткие полные паники сны, которые не могут насытить.

Колин посмотрел на Луиса. Его взгляд стал нежным, прежде чем он снова затуманился.

- Кроме лошадей у меня ничего не осталось из прошлого. Десятилетия проходят мимо тебя, и, в конце концов, ты тайком стоишь возле могилы детей твоих братьев и сестёр. Своих родителей я никогда больше не видел. Они были благодарны, когда я наконец ушёл. Поэтому ничего другого не было, только лошади. И если я еду верхом на Луисе, после нескольких минут моё тело нагревается, без того, чтобы мне нужно было похищать сны - почти как раньше. Он дарит мне своё тепло. И оно задерживается в моём теле на один-два часа.

Я не смогла сдержать слезы. Одна скатилась по моей щеке. Колин почувствовал её, наклонился вперёд, поймал её пальцем и съел. Я слегка вздрогнула.

- Что такое метаморфоза - крещение кровью?

- Ты допускаешь то, чтобы у тебя высосали все твои чувства и мечты. Это крещение кровью. На самом деле, это полное самоотвержение. У меня ничего не было, что могло бы меня удержать в этом мире. Никакого якоря. Моя семья никогда не была семьёй для меня, у меня не было жены, не было детей. Только лошади. А о них я не думал в тот момент. К сожалению, они были для меня как само собой разумеющееся. И это было моей ошибкой. Но когда началось превращение, я боролся с этим. Это не неприятно, нет. Ты можешь лучше видеть и слышать, всё становиться невесомым, потому что получаешь невероятную силу и энергию. Но Алиша ...