Усмехаясь, и искоса посматривая на меня, Джирг поясняет:

- Это глубинный хищник - акугор…

Он производит несколько переключений на пульте. Судно окутывает ослепительное голубое сияние, от которого ломит в глазах. Чудовище, пронзенное молниями, судорожно извивается, выпускает судно из своих объятий и рывками уплывает в подводные джунгли.

Вскоре наше судно превращается в своеобразный гидромобиль. У не го вырастают подводные крылья-плавники. И вот мы мчимся по подводной тайге, бесшумно отбрасывая в стороны причудливые заросли подводных растений. Огромные тупорылые рыбы в панике разбегаются на нашей пути. Некоторые да них бестолково тычутся в прозрачные стены рубки и тут же отскакивают.

Освещение гаснет, оно больше не нужно; голубовато-зеленые сумерки сменяются мягким оранжево-золотистым светом, который все усиливается. Внезапно джунгли расступились. Насколько хватает глаз, перед нами расстилаются возделанные нивы. Правильные ряды красновато-синих растений уходят к морю огней, возникшему в туманной подводной дали.

Пересекая наш путь, по нивам шагает громадное металлическое сооружение величиной с трехэтажный дом. По всей вероятности, это - телеуправляемый электронный автомат. Вокруг этого “комбайна” вращается бесконечная лента транспортера, на которую непрерывно подаются водоросли, срезаемые ножеобразным приспособлением. Их поток исчезает в чреве машины. Готовый продукт переработки подается, очевидно, в резервуары, которые находятся за комбайном. Слева от нас над нивами проплывают силуэты подводных гриан. Они внимательно осматривают растения и водоросли. Вероятно, это агрономы.

Море огней разливается все шире. Мы приближаемся к огромному подводному городу, накрытому грандиозным изолирующим куполом. Сквозь кристально чистое вещество защитных стен отчетливо преступают такие же, как и в Трозе, уступчатые громады зданий. Очень странно видеть среди подводной стихии эти ярко освещенные улицы, проспекты, площади, на фоне которых то и дело проносятся рыбы.

Защитный купол простирается на многие километры вдаль, а самая верхняя его точка находится на высоте примерно двух километров. “Как же держится этот купол?… Ага, вот они - десятки, а может быть, и сотни тончайших колонн”. Я вопросительно смотрю на Джирга, указывая на эти хрупкие ненадежные опоры.

- Колонны из мезовещества, - коротко отвечает он и постепенно затормаживает бег судна-гидромобиля.

Мы почти у самых стен города. Все чаще нам попадаются гриане-гидроиды. С большим интересом рассматриваю подводных обитателей. Они отличаются от гриан, живущих на поверхности, более удлиненным туловищем, сильно развитой грудью и плечами. Это, конечно, результат приспособления к условиям подводного существования. Грианоиды одеты в прозрачные скафандры, на спинах что-то вроде ранца с небольшим реактивным соплом, выбрасывающим струи воды. Они передвигаются в воде с большой скоростью, обгоняя даже рыб. У грианоидов клювообразные носы и огромные глаза, но в общем они гораздо привлекательнее, чем познаватели.

Джирг подводит гидромобиль к выступающей из стены арке и включает телевизор. На экране выступает лицо грианоида-диспетчера. Они быстро перебрасываются фразами. Потом беззвучно открывается огромный люк туннеля-камеры. Гидромобиль плавно въезжает в камеру, а створка люка герметически закрывается. Мир безмолвия остался за стенами. Оглушительно шипит сжатый воздух, выталкивающий воду из камеры. Через несколько минут мы оказываемся в совершенно сухом помещении.

- Прибыли, - говорит Джирг.

С некоторой опаской выхожу из гидромобиля. Воздух чист, резок, отдает каким-то специфическим запахом, напоминающим запах озона. Нас встречают два рослых грианоида. Здесь тепло, и они почти обнажены, если не считать треугольной набедренной повязки из какой-то поблескивающей материи. У них развитая мощная мускулатура, но в то же время бледно-зеленый, нездоровый цвет лица. Искусственная атмосфера, пусть даже идеально отрегулированная, все же лишена живительных солнечных лучей.

Встречающие нас грианоиды очень молоды. Их движения быстры и энергичны. Они приветственно поднимают руки - и улыбаются Джиргу. В глазах грианоидов я не нахожу младенческого выражения, свойственного операторам в Трозе. Живые огоньки разума светят в глубине их глаз.

Дети океана рассматривают меня с напряженным вниманием. Джирг коротко рассказывает обо мне. Грианоиды дружелюбно улыбаются, сопровождая улыбку гортанными певучими возгласами. Джирг мягко касается моего плеча.

- Я ухожу вверх, - говорит он.

- Куда вверх? - не понимаю я.

- Вверх, - повторяет Джирг. - В контрольный сектор Фиолетового океана. Ведь я поставлен познавателями следить, чтобы грианоиды не покидали своего города. Краски верной природы Гриады - не для них. - И он угрюмо смотрит себе под ноги.

- Но почему не для них?

- Так было всегда, таков гармоничный распорядок жизни. Его установили познаватели шесть тысяч лет тому назад. Грианоиды должны работать, а не мечтать о солнечной Гриаде, видение которой лишь вселяет в них сожаление о недоступном.

- Варварский распорядок жизни, - говорю я ему.

Джирг долго размышляет, потом тихо рассказывает:

- Моя мать была из грианоидов. Поэтому, может быть, я и стал мореплавателем. С детства меня тянуло к Фиолетовому океану. Потом отец - он был познавателем - отправил мою мать опять к грианоидам. Я ее больше не видел. По образованию я познаватель, а по духу - грианоид. Я ненавижу то, что называется гармоничным распорядком жизни. Когда-нибудь мы его разрушим! Вместе с Виарой - моей сестрой - я мечтаю о том дне, когда рухнет бессмысленное здание гармоничного распорядка.

- Так в чем же дело? Надо объединиться и начать борьбу за переустройство жизни.

Джирг отрицательно качает головой:

- Сейчас это невозможно…

- Почему? Неужели грианоиды, создавшие изумительные подводные города, не смогут свергнуть иго познавателей?

- Их удерживает угроза энергетического голода! Не грианоиды построили подводные города и индустриальные центры. Их создавали автоматы и самодвижущиеся механизмы, управляемые электронными машинами, еще пятьсот тысяч лет назад. А грианоиды пришли позже.

- Откуда же?

- Они являются потомками островитян, которых постепенно загнали на дно океана, вытеснив с островов и архипелагов. Что они могли сделать? Разбросанные на громадных водных пространствах, едва вышедшие из первобытной машинной цивилизации, они не могли тогда противостоять познавателям, их электронной технике и энергии мезовещества. Но сейчас мои братья упорно учатся, чтобы избавиться от вечной угрозы энергетического голода. Власть над энергией - вот в чем сила познавателей!

- А таких, как ты и Виара, много среде познавателей? Вы могли бы ускорить процесс познания для грианоидов?

- Мы это и делаем. Но нас еще мало. Управление энергией, то есть программы электронных машин, управляющих энергостаициями и генераторами энергии мезовещества, известны лишь узкому кругу познавателей. Знание этих программ передается по наследству. Но когда-нибудь этому придет конец!

Мы долго молчим, понимая друг друга. Потом я протягиваю Джиргу руку:

- Спасибо за все, друг. Надеюсь, мы еще встретимся.

- Конечно, - откликается Джирг и захлопывает люк гидромобиля.

Знаками мне показывают, что надо уходить из камеры. Несколько минут я наблюдаю, как вода заполняет зал. Вскоре гидромобиль исчезает в океанских просторах.

Грианоиды всегда - в движении. Они непрерывно работают. Не понимаю, когда они отдыхают. Сколько часов они спят? Вероятно, не более двух-трех. Вспоминаю, что в этом нет ничего необычного. Ведь на Земле незадолго до нашего отлета уже начали применять электросон: специальные электроаппараты присоединялись к коре головного мозга, электроколебания определимой частоты воздействовали на нервные клетки. Эти колебания восстанавливали работоспособность за какие-нибудь три-четыре часа, в то время как при естественном сне для отдыха клеток мозга требовалось не менее семи часов.