Однако была ли Османская империя на самом деле настолько мощной, чтобы султан мог реализовать так далеко идущие намерения?
Во второй половине XVII века Турция достигла самых крупных в своей истории территориальных размеров. Она овладела восточной частью бассейна Средиземного моря, подчинила себе Марокко, побережья современной Эритреи, завладела Оманом, Азербайджаном, западом Ирана, захватила анклавы в Индии, расширила свои границы на Украине. Под ее властью находился весь Балканский полуостров, Малая Азия, Ближний Восток, страны Магриба[16], северное и восточное побережье Черного моря, Кавказ и далекий Йемен. Огромное государство занимало в сумме свыше 6 миллионов квадратных километров, в нем было около 30 миллионов жителей, то есть значительно больше, чем в самой населенной в то время в Европе Франции (около 20 миллионов). Военная мощь Османской империи издавна вызывала страх у ее соседей, ее финансовые доходы значительно превышали доходы любого из европейских государств, а Польши — более чем в десять раз. Несмотря на это, ее великолепие было кажущимся, оно содержало в себе знамение будущего упадка!
В течение XVI века Турция достигла пика могущества и во всех войнах шла от победы к победе. Однако уже к концу этого столетия она вошла в так называемую эпоху стагнации и оказалась на закате славы. В XVII веке отчетливо проступили первые симптомы кризиса, особенно проявлявшиеся в постоянно прогрессирующей девальвации денежной единицы и растущем дефиците султанской казны, в снижавшихся доходах от торговли, военных трофеях и дани, взимаемой с зависимых стран. Одновременно постоянно возрастали государственные расходы, особенно на содержание армии. Начали проявляться такие негативные тенденции, как торговля должностями и постами, крестьянские восстания, вызванные растущим социальным гнетом, распространение феодальной анархии, снижение безопасности на дорогах и торговых путях, возрастание разбоя и др. Центральные власти теряли авторитет, а местная администрация становилась все более зависимой от столицы. Общий упадок дисциплины привел к нарушению работы до того безотказно действовавшего административного механизма.
Постепенно нарастал кризис в сельском хозяйстве, лишавший государственную казну источников дохода. В Османской империи утвердилась система ленного владения землей. Поместья (тимары — небольшой или средней доходности, зеаметы — высокой доходности, хассы — самой высокой доходности) отдавались заслуженным воинам, военачальникам, государственным сановникам и членам семьи правителя. Владеющие этими ленными землями феодалы не являлись наследственными владельцами земли. Формально эти земли принадлежали султану, фактически же — обрабатывавшим ее крестьянам. Постепенно прогрессирующий кризис ленной системы, вытекавший из общего хозяйственного застоя и падения доходов в сельском хозяйстве, привел к снижению заинтересованности сипахов в своих владениях, к оставлению их, уходу в города или другие районы страны, к уклонению от воинской службы.
Из-за снижения доходов власти Порты стали систематически увеличивать размеры налогов, что нередко приводило к разорению крестьянских хозяйств. Результатом такой политики были крестьянские восстания, массовый уход людей в города или в другие районы страны, обезлюдение провинций, до того наиболее эксплуатируемых.
Ремесленничество, организованное по уже устаревшей цеховой системе, тоже оказалось в застое. Вредное влияние оказывало общее разложение в обществе, притеснения и злоупотребления со стороны знати, отсутствие чувства стабильности и законности. Узость внутреннего рынка ограничивала возможности сбыта ремесленных изделий, а растущая конкуренция со стороны французских, английских, голландских и итальянских товаров вела к вытеснению отечественной продукции. Османская империя постепенно становилась для более развитых европейских стран типичным колониальным рынком, поставляющим сырье в обмен на готовую продукцию, а дистанция, разделявшая уровень турецкого хозяйства и европейского, все увеличивалась. В ремесленничестве исключение составляли ткачество, кожевенная продукция и производство оружия, высоко ценившегося за границей, по-прежнему успешно развивавшееся.
Общий хозяйственный застой и нарастающие кризисные явления отразились на военной мощи государства. В это время турецкая армия состояла из двух основных родов войск: формирований султана, получавших денежное жалованье из государственной казны, располагавшихся в Стамбуле и близлежащих крепостях, и провинциальных сил ленников, состоявших из придворных феодальных отрядов и народного ополчения, которое призывалось в армию в случае войны.
Первоначально вооруженные силы Турции формировались из ополченцев, из ленников султана (владельцев тимаров и зеаметов), обязанных нести воинскую службу на основании получения во владение надела земли.
Возрастание группы крупных феодалов и уменьшение числа мелких и средних владельцев земли привели к снижению численного состава этих войск. В XVII веке в Османской империи было 3192 зеамета и 50 160 тимаров, которые в сумме должны были выставлять 126 тысяч воинов; фактически же на некоторые кампании удавалось мобилизовать немного больше половины этого числа. Желая предотвратить упадок армии, турецкие власти постепенно увеличивали количественный состав профессиональных войск. Эти войска делились на пехоту и конницу. Ядро пехоты составлял корпус янычар, первоначально комплектовавшийся путем насильственного набора мальчиков из христианских семей. Их размещали в Стамбуле и Адрианополе (теперешний город Эдирне), воспитывали в духе слепого повиновения и мусульманского фанатизма. После отказа от системы принудительного набора корпус янычар разросся до 100 тысяч, из которых только 55 000 были настоящими воинами. В то же время он потерял в качестве, особенно после получения янычарами права на заключение браков и занятие ремеслом.
Кроме янычар в состав профессиональной пехоты входили: кадеты — ученики янычарских школ; солдаты, перевозящие орудия; бомбардиры, обслуживающие мортиры; артиллеристы; саперы и минеры (подрывники). Кроме того, были различные вспомогательные службы — например, стражники приграничных лесов, инженеры, специализирующиеся на строительстве лагерей, фельдшеры и хирурги, транспортные службы, оружейники, личные лучники султана, войсковой оркестр.
Профессиональная конница, которую в Польше называли сипахами[17] гвардии, состояла из нескольких видов: сипахов, силиндаров-мечников, легковооруженных улифицилеров (улан) и гариблеров (бешеных, или наездников), личных гвардейцев султана — мютефериков, а также воинов вспомогательных отрядов. Эти войска были вооружены значительно лучше, чем ополчение, были более дисциплинированными, поэтому и их боевые качества были на более высоком уровне. В XVII веке численность профессиональной турецкой конницы достигала 16—20 тысяч человек. Такая профессиональная армия была серьезной нагрузкой для казны государства. Ее моральное состояние со временем значительно снизилось, дисциплина упала, а в случае несвоевременного получения жалованья (при пустоте казны это случалось неоднократно) бунтовала и грабила свой же народ.
Больше всего воинов для профессиональной службы поставляли Османской империи провинции: Босния, Герцеговина, Черногория, а также скотоводческие народы Курдистана. Турецкая армия, как и все государство, представляло собой конгломерат различных народностей, объединенных одной религией — исламом, являвшимся весомым идеологическим фактором во времена войн с христианскими странами Европы.
В целом османские воины отличались личным мужеством и хорошим владением холодным оружием в бою, а вот в огневых сражениях, игравших все более значительную роль в битвах XVII века, проявляли меньшую стойкость. Вооружение турецкой армии было разнородным, но качественно оно не уступало европейским армиям, за исключением сипахов ополчения. Главным оружием янычар были так называемые «янчарки», по сути большие ружья калибра 12—27 мм с фитильным затвором и пластиночным прицелом. Они уступали европейским мушкетам в меткости и дальности выстрела, поэтому во второй половине XVII века турецкое командование начало вооружать свои войска самым современным оружием по образцу европейского.