— А что насчет слухов о сексе втроем со Сьеррой Симмс? — пыхтит он. — Это правда?
ЩЁЛК.
ЩЁЛК.
«О сексе втроем?» Капли пота стекают по шее, падают в мягкие хлопковые чашечки бюстгальтера. Хочу проглотить горячую слюну, скопившуюся на языке. Хочу бороться. Хочу вырвать камеру из его коротких пальцев, разбить на тысячи кусочков, потом собрать обломки, запихнуть в блендер и измельчить до черной кашицы.
— Рен — сексоголик?
ЩЁЛК.
— Вы втайне обручились? Вы ходите на семейную терапию?
Вам, наверное, интересно, почему я не запрыгиваю в машину и не уезжаю, как бы говоря: «Катись к черту». Вы не понимаете (я до этого не понимала), что гораздо сложнее, чем вы думаете, пройти десять метров, когда на вас наскакивает толстый потный гремлин.
Стараюсь не обращать на него внимания. Смотрю на скрипучий тротуар, солнечные лучи, пробивающиеся сквозь низкие облака, на тонкие акации, глянцевые капоты машин.
ЩЁЛК.
ЩЁЛК.
Он проходит по бордюру и чуть не падает, но я не останавливаюсь. Я иду.
Тротуар. Солнце. Деревья. Машина.
— Погодите! — вопит он у меня за спиной. — Дайте хоть какую-то реакцию!
Реакцию я даю — показываю средний палец.
— Это ответ на видео Рена с извинениями?
Что?
— Что?
Слово вылетает машинально. Оно хватает меня за пятки и не дает сдвинуться с места.
— Это ответ на видео Рена с извинениями? — повторяет он и подходит ближе, чтобы сделать снимки получше.
ЩЁЛК.
Мне незачем с ним разговаривать. С раскладом я знакома: ему платят за ложь, за то, что он из меня вытащит. Я все знаю, но вопрос никуда не девается, он визжит где-то на задворках сознания, требует, чтобы его услышали.
— О чем вы?
Камеру от лица он не убирает.
— Вчера сразу после ареста Рен выложил видео.
— Я не… что?
Рена арестовали? Когда это случилось?
— Вы не знали? — снисходительно смеется фотограф.
Ответить я не успеваю. Кто-то обнимает меня сильной рукой и прижимается к лопаткам мускулистой грудью. Знакомое худи. Серые кеды без шнурков. Два слова на ухо:
— Я рядом.
Я молчу. Лэндон меня разворачивает, мы соприкасаемся от живота до бедер.
— Джемма? — Он выпячивает подбородок. Огромными руками берет меня за плечи. Он притягивает меня ближе и опускает руку на поясницу. — Все хорошо?
— Что ты… — Я слишком потрясена, чтобы говорить связно.
— Все хорошо? — повторяет он острым, как нож, голосом.
Он приподнимает мою голову, всматривается в лицо чернильными глазами.
— Я… я…
ЩЁЛК.
Лэндон дергает головой, смотрит исподлобья на фотографа.
— Все нор… нормально, — удается произнести мне.
Он переводит скептический взгляд на меня.
— Не похоже.
— Нормально, — качаю я головой, хлопая ресницами.
— Я в окно увидел, как он тебя достает.
Он прижимает меня к себе и утаскивает. Локтем он прикрывает меня от фотографа.
Не знаю, что сказать. Такое ощущение, что все выходит из-под контроля. Я будто вижу эту сцену со стороны.
Видите ее? Девушку с погаными волосами и в черных лосинах? Видите парня в худи, он обнимает ее за талию, чтобы она не упала? Видите фотографа, который бежит за ними по парковке? Смахивает на реалити-шоу, но это жизнь. Это действительно происходит.
— Это ваш новый парень? Рен знает?
ЩЁЛК.
Лэндон прижимается теснее, жарко дышит в волосы, не давая мне отвлекаться.
— Не останавливайся. Ты отлично держишься. Машина рядом.
— Джемма, вы ждете ребенка от него? Он кого-то напоминает…
ЩЁЛК.
Заглядываю Лэндону в лицо: он раздувает ноздри при каждом вдохе, на щеках розовые пятна. Он в ярости.
ЩЁЛК.
— Джемма, мы что-то не так поняли? Это вы изменяли?
Быстрым движением Лэндон отпирает машину, толкает меня вперед и тычет пальцем фотографу в лицо.
— Отвали. — Он не кричит, но в голосе улавливается неумолимая твердость. — Сделаешь еще шаг, и я…
ЩЁЛК.
Фотограф нарочно делает шаг вперед.
— Что?
Плечи у Лэндона напрягаются. Он сжимает правую руку в кулак, расставляет ноги шире, словно готовится к удару.
— Нет!
С перепугу я обнимаю его за талию. Сердце у него грохочет. Он металл, и бетон, и твердая земля. Он грозовая туча, плывущая по небу, закрывающая солнце.
— Говна кусок, — говорит он, а я тяну его за одежду и обхватываю пальцами кулак.
Целую бицепс, сдавливаю его руку до тех пор, пока через ткань толстовки он не чувствует острые ногти. «Прошу тебя, оно того не стоит».
Кажется, проходит миллион секунд, но, скорее всего, несколько мгновений. Разгоряченный Лэндон пыхтит и злится, я обвиваюсь вокруг него, как осьминог.
Он дрожит. Пальцы расслабляются.
ЩЁЛК.
— Давай… — я быстро дышу, — давай уедем, он не будет за нами следить.
Лэндон кивает и уходит к водительской стороне.
ЩЁЛК.
Меня трясет, я стараюсь сдержать эмоции и унять рев в ушах; забираюсь на пассажирское сиденье и хватаюсь за приборную панель. Камера у окна. Щелчок затвора слышен, но теперь не так громко.
ЩЁЛК.
ЩЁЛК.
Лэндон заводит двигатель, сдает назад и выезжает с парковки.